Муж, любовник, незнакомец - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Форстер cтр.№ 29

Эл выругался себе под нос.

— Если она будет против нас, мы проиграли. Ты это прекрасно понимаешь. Жена Джея Бэбкока не верит, что он — Джей Бэбкок? Господи Иисусе, все пропало!

Уоллис молчала, с трудом преодолевая желание вступить в спор. Тихое мурлыканье фонтанчика обычно действовало на нее успокаивающе. Сейчас оно звучало как эхо ее тревоги.

— Ты хочешь, чтобы я что-нибудь предпринял? — спросил Эл.

Она не совсем понимала, что он имеет в виду, говоря «что-нибудь», и не собиралась допытываться. С ее точки зрения, они и так уже сделали слишком много. Насколько могла убедиться Уоллис, ученые со странной легкостью оперируют такими крайностями, как жизнь и смерть. У себя в лабораториях они изо дня в день исполняют роль Творца, а для некоторых из них планета все равно, что большая лаборатория. Но Уоллис не собиралась снова проходить через этот ад. Для нее только что забрезжил выход из лабиринта боли и смятения, в котором она долгие годы бродила как потерянная.

— Оставь Софи на мое попечение, — сказала она, стараясь придать голосу бодрость. — Она, кажется, доверяет мне, приходит со своими сомнениями, и, будем надеяться, я смогу провести ее через все это.

«Лгунья», — думал он. Мышцы его лица приятно напряглись в ответ на иное, более глубокое и темное чувство. «Неотразимая маленькая лгунья».

Пользуясь преимуществом своей позиции — на вершине утеса, Джей наблюдал, как она крадется через яблоневый сад внизу: ее легкое платье вскипало на ветру подобно белоснежному цветению деревьев. Она направлялась к лугу и понятия не имела, что за ней наблюдают.

Тяжелая от множества цветов сломанная ветка лежала на земле. Она опустилась на колени, подняла ее, взметнув шквал белых лепестков, и поднесла к лицу, вдыхая густой аромат. Обычно она собирала волосы на затылке в узел или хвост, но сегодня они были распущены, и когда она склонила голову, уткнувшись лицом в цветущую ветку, это золотисто-рыжее богатство свободно рассыпалось по плечам. Она стала похожа на принцессу с картинки из детской книжки сказок.

Никто, кроме нее, не принял бы за улыбку едва заметный изгиб его губ, вероятно, это и не было улыбкой в подлинном значении слова, но она бы поняла, к кому это относится.

К ней, милой лгунье, какой она, в сущности, была. Она отвергла его предложение, утверждая, что не готова снова посетить их тайную поляну, и вот она здесь, крадется, словно призрак.

«Быть может, так и лучше», — подумал он, ощутив где-то в глубине неясный порыв. Теперь, когда он застукал ее, ей придется заплатить за свое преступление. И это может оказаться интересным.

Сегодня Джей в одиночку бродил по утесам без всякого специального снаряжения, если не считать горных ботинок и портсигара. Белая известковая пыль покрывала его руки и плечи. Он осторожно вытер ладони о джинсы, чтобы ни малейший кусочек известняка не сорвался с утеса и не обнаружил его присутствие. Джей научился карабкаться по этим скалам еще в детстве, но не поэтому он пришел сюда сегодня. Его привел завладевший им образ. Со дня возвращения он неотступно преследовал его.

Джей видел, как окровавленная рука протягивается в темное, похожее на подвал помещение, и слышал какой-то металлический лязг. Временами ему чудилось, что он со стороны наблюдает за кем-то, но потом вдруг оказывалось, что это его собственная рука, сжимающая что-то холодное и тяжелое, похожее на сталь, на оружие — только это не оружие. Что бы ни находилось там, в подвале, это было нечто очень важное, существенное, хоть он и не знал, почему оно так важно и даже — откуда ему об этом известно.

«Для Ноя уже слишком поздно, — нараспев повторял голос, что было абсолютно бессмысленно, поскольку голос принадлежал самому Ною. — Он сорвался в расщелину. Не оглядывайся». Его отец разговаривал с кем-то, вероятно, с ним самим, а издали доносился рев ветра или воды, из чего Джей делал вывод, что все это происходило не в помещении. Утесы перемежались темными провалами и расщелинами, которые он облазил в детстве вдоль и поперек. Теперь он решил исследовать это место в первую очередь, для чего и вышел из дому рано утром. Но пока ничего не нашел, кроме... нее.

Софи — сюрприз в упаковке.

Он следил за ее продвижением с прицельной точностью, которую приобрел, лишившись правого глаза. Наверное, ему следовало догадаться, что она появится здесь раньше его. Ее действия вообще было так легко предугадать, ведь она в большинстве случаев вела себя абсолютно нормально. Но могла оказаться и непредсказуемой. А теперь, если захочет, и опасной, особенно для него.

Добравшись до поляны, Софи остановилась. Глядя на небольшой ручеек, зигзагами бежавший через густую зеленую траву, она рассеянно водила по щеке цветущей яблоневой веткой. Она стояла спиной к Джею, повернув голову, и он видел, что глаза у нее закрыты — она вспоминала.

Вспоминала ли она то же, что и он? Одно их свидание стояло у него перед глазами — картина, сверкающая словно бриллиант на солнце, — их первое свидание, полное юной, необузданной страсти. Большинство образов, роившихся у него в голове, были смазанными и не затрагивали душу. Но ту встречу у ручья он видел так живо, словно нервная система возмещала ему в этот момент все утраченные чувства.

Она ждала его у воды, а когда он приблизился, задрожала от предчувствия. Несмотря на ее явный страх, он знал, что она жаждет следующего шага в их отношениях, куда бы он их ни завел. Джей точно знал, куда ему хотелось ее завести, но не был готов к тому, что она оказалась способной завести его так далеко.

Возможно, она давно на это решилась.

Она поражала его в тот день своей смелостью снова и снова. Первый раз поцелуем. Он почувствовал перемену, произошедшую в ней, в тот самый миг, когда увидел ее у ручья. Не дождавшись, когда он сделает первый шаг, она сама бросилась к нему, прижалась к его груди, поднялась на цыпочки и поцеловала в губы.

Он вмиг оцепенел, ошеломленный невыразимым наслаждением. В ней было некое захватывающее дух безрассудство. Это была Софи, которой он не знал прежде. И хотя разумом еще не успел понять, в чем дело, тело откликнулось на ее порыв с быстротой молнии.

Второй раз она удивила его, прошептав, что на ней под платьем нет ничего, кроме шелковых трусиков. Она не могла знать, какое безумное вожделение пробудили в нем эти слова — иначе не решилась бы их произнести. Он ощутил нестерпимое желание взять ее тут же, на месте.

— Я люблю тебя, Джей, — прошептала она, мягко прижимаясь к нему и призывно разомкнув губы. Казалось, ее тело тает под его руками.

«Я люблю тебя, Джей».

Он вспомнил томление, звучавшее в ее голосе, и сердце у него сжалось. Но истинный шок он испытал, когда отступил назад, чтобы спустить бретельки сарафана с ее плеч, и увидел, что шелковые трусики лежат на земле у ее щиколоток. Он к ним не прикасался, значит, она сама каким-то образом сбросила их.

После этого уже ничто не могло его остановить, даже ее гортанные крики. То, что он увидел, сделало его плоть твердой как сталь. Ему казалось, что он вот-вот выскочит из собственной шкуры. Воспоминание и сейчас возбудило его, мысли переключились на ее развевающееся на ветру платье и на то, что могло быть — или чего могло не быть — под ним. Игра света и ветра подсказывала, что, вероятно, там нет ничего, кроме сливочно-белой кожи.