Контакт третьей степени - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Москвин cтр.№ 2

– Не обращайте внимания. Я, видимо, сильно устал за последние дни, вот и лезут в голову всякие глупости. Итак, вы подобрали кандидатов в досмотровую группу. Что это за люди?

– Мы все устали, Михаил Александрович, – охотно согласилась она, и на ее лице появилось облегчение, а на побледневших щеках вновь выступил румянец.

Ольга придвинула к себе папку и начала быстро перебирать бумаги. Наблюдая за ее суетливыми движениями, Панов подумал, что таким образом она просто пытается занять руки. Наконец женщина справилась с волнением и подняла на него глаза.

– Отобранные кандидаты – бойцы спецназа ГРУ, сослуживцы из одного подразделения специальной разведки. Что я считаю крайне важным, так как разведчики представляют собой слаженную команду и способны четко взаимодействовать между собой в любых, в том числе и экстремальных, условиях. Все побывали в командировках на Северном Кавказе. Двое из восьми имеют боевые награды.

– Вы считаете, для разведки на «Хрустальном небе» этого достаточно? – с издевкой спросил Панов. Ольга не заслужила такого обращения, она всего лишь выполняла свою работу, причем делала это хорошо, но он ничего не смог с собой поделать.

Женщина вздохнула.

– Михаил Александрович, мы не знаем, с чем им там придется столкнуться. И никто этого не знает, ни один человек! Но бойцы специальной разведки как раз и готовятся действовать в незнакомых, быстро меняющихся условиях. И не просто действовать, а успешно решать поставленную им боевую задачу.

Она замолчала, ожидая от начальника слов согласия и одобрения, но Панов только молча кивнул. Выдержав паузу, Ольга извлекла из своей папки несколько скрепленных металлической скобкой листов и положила их перед начальником на стол.

– Командир разведгруппы, старший лейтенант Глухарев Павел Аркадьевич, участник девяти боевых операций. Двадцать шесть лет, был женат, два года назад развелся, детей нет.

С распечатанной на первом листе фотографии, скопированной, очевидно, из личного дела, строго глядел плотный широкоплечий офицер с мужественным, грубоватым лицом. Его чуть сведенные к переносице брови и широкий подбородок с поперечной вертикальной складкой свидетельствовали о жесткой воле и решительности своего обладателя, а глубоко посаженные внимательные глаза указывали на богатый жизненный опыт. Если бы не слова Ольги, Панов решил, что изображенный на фотографии человек как минимум на пять лет старше.

– Его заместитель, лейтенант Рогожин Дмитрий Антонович, год назад с отличием окончил Рязанское высшее командное училище воздушно-десантных войск. Кандидат в мастера спорта по рукопашному бою, двадцать три года, не женат, в училище и на месте службы характеризуется положительно.

На стол перед Пановым легла новая подборка листов с материалами о следующем кандидате. Они тоже содержали распечатанную фотографию, причем изображенный там молодой розовощекий лейтенант со смешными сморщенными ушами разительно отличался от своего командира любопытным, по-мальчишески пытливым взглядом. Стоило Панову взглянуть на эту неумелую фотографию, сделанную неизвестным гарнизонным фотографом, как незатихающая неотступная боль врезалась ему в сердце острым шипом. Лейтенант на фотоснимке совсем не походил на сына Панова, погибшего месяц назад при испытаниях экспериментальной авиабомбы объемного взрыва, и в то же время чем-то неуловимо напоминал его. В следующее мгновение Панов понял, что объединяет незнакомого лейтенанта на черно-белой фотографии и его трагически погибшего сына – вот этот пытливый взгляд. Взгляд исследователя, экспериментатора, а проще говоря, взгляд человека, стремящегося во что бы то ни стало докопаться до истины. Панов не сомневался, что именно желание как можно скорее выяснить причину отказа толкнуло его Алексея отправиться с группой саперов к неразорвавшейся бомбе. Отказы опытных образцов вооружения во время испытаний не редки. Ситуация даже не выходила за рамки штатной. Поэтому ни начальник полигона, ни руководитель эксперимента даже не попытались остановить его. Никто на наблюдательном пункте и предположить не мог, чем все это закончится.

После трагедии Панов, пользуясь своим служебным положением, скрупулезно изучил все материалы следствия и убедился, что взрывотехники действовали строго по инструкции. Они расположились на безопасном расстоянии от неразорвавшейся бомбы, а для ее осмотра направили управляемого механического робота. Когда изображение бомбы появилось на экране монитора, и произошел взрыв, оказавшийся на порядок мощнее ожидаемого. Докатившаяся даже до наблюдательного пункта взрывная волна на сотню метров отбросила полутонного робота от эпицентра взрыва, а тела саперов и отправившегося с ними инженера-конструктора просто размазала по поверхности полигона – их собирали буквально по крупицам, причем от семи взрослых мужчин не набралось и десяти килограммов обгоревших останков.

Панов прикрыл рукой повлажневшие глаза. Во время страшной и совершенно бессмысленной процедуры опознания, потому что опознавать было практически нечего – он узнал только закопченный корпус часов своего сына, ему удалось сдержать подступившие к глазам слезы, но сейчас выдержка изменила ему.

– Что с вами, Михаил Александрович? – растерянно спросила Ольга.

Заметила! Как некстати. Не отнимая ладони от лица, Панов еще ниже склонился над столом.

– Все в порядке, Ольга Максимовна. У вас еще что-нибудь?

– Выписки из личных дел остальных разведчиков, – она зашелестела бумагами.

– Оставьте и можете идти.

Панов сложил в стопку полученные бумаги, но когда Ольга в недоумении встала из-за стола, добавил:

– Благодарю вас, Ольга Максимовна. Я просмотрю ваши материалы, и завтра мы вернемся к этому вопросу. А сейчас отдыхайте. Сегодня для вас выдался тяжелый день.

– Как и для всех нас, Михаил Александрович.

– Как и для всех нас, – мрачно согласился Панов.

Дождавшись, когда Ольга выйдет из кабинета, он нащупал в кармане пузырек и положил под язык капсулу нитроглицерина. Через несколько секунд ледяной шип в сердце постепенно растаял, но полковник Панов еще долго не мог заставить себя взяться за изучение личных дел отобранных кандидатов.

* * *

За пятьсот метров до цели земля вздыбилась от взрывов, а с вершины холма, где окопались «боевики», ударили пулеметы. Вести прицельный огонь в дыму разрывов невозможно, но пулеметчики «боевиков» компенсировали этот минус старанием, поливая склоны холма кинжальным огнем. Утопая по щиколотку в изрытой и нашпигованной настоящими осколками земле, Дмитрий метнулся к бетонному желобу, подавая пример бегущим следом Чирку и Жиле. В десяти метрах правее от него разорвалась очередная установленная мина, другая, выпущенная из миномета, со свистом пролетела над головой. Лишь бы не задела никого из парней, на бегу подумал он. На такой скорости даже пустая болванка в два счета размозжит голову или выпустит кишки, не помогут ни шлем, ни бронежилет.

Пригибаясь к земле, Дмитрий преодолел последние метры, отделяющие его от спасительного желоба. Вот и укрытие! Он перемахнул через край выложенного бетонными плитами противотанкового рва, кубарем скатился вниз и с облегчением плюхнулся на дно. Сюда не залетали гранаты и мины, и даже грохот разрывов слышался как будто тише. Наконец можно было перевести дух без опасения, что в тебя угодит случайная мина или накроет взрывная волна разорвавшегося рядом имитационного заряда. Но это было опасное желание, потому что группа еще находилась под обстрелом. Только Жила и Чирок, спрыгнувшие в ров следом за ним, натужно сопели рядом. Не позволяя себе расслабиться, Дмитрий вскочил на ноги, оглядывая укрытие. Глубокий ров прямой стрелой тянулся до самой вершины холма. Он мог бы стать безопасным проходом на позиции «боевиков». Мог бы! Потому что в действительности являлся смертельной ловушкой.