Найден мертвым. Тупое орудие - читать онлайн книгу. Автор: Джорджетт Хейер cтр.№ 53

— На ключ заперты?

— Заперты? В этом доме нет нужды запирать вещи на ключ!

— Вот и славно, — кивнул сержант. — Пожалуйста, проводите меня в бильярдную.

Дворецкий удивился еще сильнее, но возражать не стал — открыл дверь буфетной и выпустил сержанта в коридор.

В бильярдной на столе у окна были кожаный бювар, чернильница из граненого стекла и бронзовое пресс-папье с фигуркой обнаженной женщины. Сержант уже видел пресс-папье, но сейчас взял его в руки и осмотрел куда заинтересованнее, чем раньше.

— Мистер Невилл любит шутить, — проговорил дворецкий, откашлявшись.

— Так вы слышали о той шутке?

— Да, сержант, крайне бестактно со стороны мистера Невилла. К сожалению, он весьма легкомысленный джентльмен.

Сержант заворчал и попробовал втиснуть пресс-папье в карман. Задача непростая, а тут еще из окна послышался негромкий голос:

— Опасная игрушка. Вот останутся на ней ваши отпечатки пальцев — проблем не оберетесь, — проговорил некто, чуть заметно глотая слова.

Хемингуэй подскочил от неожиданности.

— Ой! — воскликнул сержант. — Это вы, сэр?

Через низкий подоконник Невилл перелез в бильярдную.

— А вы мне не рады? Разыскиваете компрометирующие улики?

— Сэр, сержант Хемингуэй желает знать, запираются ли на замок шляпы вашего покойного дяди, — бесцветным голосом пояснил Симмонс.

— Странные вещи интересуют полицию, — проговорил Невилл. — Ну, Симмонс, они под замком хранятся?

— Нет, сэр. Так я и сообщил сержанту.

— Не совсем понимаю, каким образом, но чувствую, что вы набрасываете мне на шею удавку, — пробормотал Невилл. — Симмонс, можете идти. Я позабочусь о сержанте. Он мне нравится.

Хемингуэю стало не по себе. Не сказав ни слова против тет-а-тета с Невиллом, он предупредил:

— Сэр, умасливать меня бесполезно.

— Разве я осмелюсь?! Малахия уж разъяснил, что со льстецами случается. Жаль, вас вчера здесь не было. Я такой стих у Исайи отыскал!

— Что еще за стих? — не смог удержаться от вопроса Хемингуэй.

— Про всепоражающий бич. Напрасно суперинтендант с вами не поделился!

Сержант тоже так считал, но строго заметил, что у суперинтенданта есть проблемы поважнее.

— Поважнее?.. Он только и думает, что о моей вине. Да и вы о ней думаете… Даже обидно. Мне-то казалось, борьба с Малахией нас почти породнила. Так почему шляпы? — Сонные глаза Невилла впились в лицо Хемингуэя. — Скажете, когда будет теплее. Моя злосчастная поездка в Лондон? Черный фетр? Дядины шляпы? Считаете, я надевал шляпу Эрни?

Хемингуэй решил, что на откровенность нужно отвечать откровенностью.

— А вы надевали, сэр?

Невилл радостно закудахтал и схватил сержанта за руку.

— Пойдемте! Жизнь полицейских скучна и беспросветна? Позвольте ее чуть раскрасить.

— В чем дело, сэр?! — запротестовал Хемингуэй, которого неумолимо волокли к двери.

— В моей невиновности. Может, вам и не хочется ее устанавливать, но показывать это не стоит.

— Напрасно вы вбили себе в голову, что мы хотим арестовать невиновного, — строго произнес Хемингуэй, влекомый вверх по лестнице. — Не представляю, что вы затеяли, сэр, но я здесь по долгу службы.

Невилл распахнул дверь в комнату, обставленную массивными шкафами красного дерева.

— Дядина гардеробная. Не бойтесь, его призрак сюда еще не вернулся.

— По-моему, вы просто кощунствуете.

Молодой человек открыл большой шкаф: на полке чинно выстроились шляпы.

— Да, такой грешок за мной водится, — согласился он. — Вот дядины шляпы. Чисто теоретически, в частной собственности есть определенная несправедливость, вам так не кажется? Какая шляпа на мне была?

— По вашим словам, сэр, черная фетровая.

— Да не будьте таким реалистом, реализм губит искусство! Это и выбило из колеи суперинтенданта. Он сторонник традиций, моя шляпа для него анахронизм. Разумеется, он мысленно видит меня в чем-то вычурном, неотразимом для детей и не обремененных интеллектом личностей, в чем-то вульгарном, похожем на сигаретницу. Как, по-вашему, сержант, надел бы я дядину шляпу?

Хемингуэй живо представил себе Невилла Флетчера в цилиндре, который на три размера ему мал, и, с трудом подавив смех, прохрипел:

— Нет, сэр. Если честно, не представляю. В такой шляпе… в ней не каждый на улицу выйдет!

— Я тоже так считаю, — кивнул Невилл. — Я люблю комедию, а не фарс. Судя по вашему недовольному лицу, шляпа снимает с меня подозрение. Надеюсь, его тень впредь на меня не упадет. Врагу не пожелаю быть подозреваемым в убийстве.

— Я тоже надеюсь, сэр, — отозвался сержант, — но на вашем месте не стал бы принимать скоропалительных решений.

— Конечно, что вам еще сказать? — пожал плечами Невилл, возвращая дядину шляпу на полку. — Других подозреваемых у вас нет.

— Раз уж мы об этом заговорили, кого подозреваете вы? — осведомился Хемингуэй.

— Не знаю и, честно говоря, не хочу знать. Меня это волнует куда меньше вашего.

— Мистер Флетчер был вашим дядей, сэр!

— Трудно спорить. И если бы меня спросили, я проголосовал бы против его убийства. Однако меня никто не спрашивал, а рыдать о прошлогоднем снеге я считаю бессмысленным. Кроме того, все хорошо в меру: на третий день расследование мне изрядно надоело. Интерес, пусть болезненный, возродился, когда я оказался главным подозреваемым. Сейчас, на радостях, хочу отметить отсрочку виселицы. Как сделать девушке предложение?

— Что сделать? — переспросил сержант, отчаянно стараясь не потерять нить разговора.

— Неужели не знаете? Я думал, вы в курсе.

— Вы… сэр, вы намерены жениться? — удивился Хемингуэй.

— Да, только не говорите, что я совершаю ошибку. Это и так ясно. Я всю жизнь себе испорчу.

— Тогда зачем жениться? — резонно спросил Хемингуэй.

Невилл пожал плечами:

— Обстоятельства изменились. Теперь девицы будут охотиться за моими деньгами. Женитьба — лучший выход из положения.

— Да уж, после свадьбы вам о девицах беспокоиться не придется, — сухо обронил Хемингуэй.

— Вы впрямь так считаете? Тогда сделаю предложение немедленно, пока не передумал. Всего хорошего!

— Сэр, окончательно подозрения с вас не сняты! — крикнул ему вслед Хемингуэй. — Я такого не говорил!

Невилл помахал ему рукой и спустился по лестнице. Десять минут спустя он вошел в гостиную Нортов через стеклянную дверь. Хелен писала письмо, а ее сестра сидела на полу и одновременно правила четыре экземпляра машинописного текста.