Париж - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Резерфорд cтр.№ 186

– Но получается, что я буду проституткой, а ты – сутенером.

– Нет, все-таки ситуация тут особенная. Что касается денег… Почему бы тебе не обдумать все спокойно? Не забудь, он приглашает тебя на ужин без всяких обязательств. Может, он тебе понравится.

Луиза смотрела на него и думала.

– На самом деле ты предполагаешь, что мне могут понравиться деньги, – тихо сказала она.

Когда у Мари возникали проблемы, она любила обдумывать их, гуляя по Люксембургскому саду. Сад был разбит в соответствии с канонами классического стиля, но при этом был простым, приятным и разумно устроенным. Поэтому на следующий день после пятничной вечеринки у брата Мари можно было видеть на садовых дорожках с самого утра.

В это время там было тихо, лишь несколько детишек пускали кораблики в большом бассейне. Старики начали первую за день партию в шары на гравии позади статуй. В глубокой задумчивости Мари дошла до дальнего конца сада и вернулась обратно. Сегодня у нее была поистине большая проблема.

Что ей делать с Фрэнком Хэдли-младшим? Буквально через пару часов им предстояло встретиться снова.

Затеял все Марк, пригласив их на постановку «Русского балета» в субботу вечером. Молодой Хэдли и Клэр захотели пойти. Мари объяснила, что не сможет присоединиться к ним, потому что уже приняла приглашение послушать оперу.

Тогда Фрэнк спросил, не хочет ли кто-нибудь сходить с ним на Олимпийские игры.

– Я с одним американским приятелем и его женой собираюсь посмотреть на соревнования по боксу; состоятся они в субботу днем.

Клэр выразила желание составить им компанию, Марк пойти не мог.

В душу Мари закралось подозрение, что молодой американец понравился Клэр, и чем дольше она обдумывала такую возможность, тем более вероятной она ей казалась. Да и ничего удивительного в этом не было. В любом случае, сказала себе Мари, хорошая мать не оставит свою дочь наедине с молодым человеком, у которого в глазах такой хищный блеск, и потому она твердо заявила, что на Олимпиаду пойдут они обе.

И теперь Мари обдумывала предстоящий день. Если молодой американец заигрывает с ней самой – серьезно или забавы ради, – это одно дело. Она вдова и в случае необходимости постоит за себя. С Клэр же все иначе. Может, ее дочь уже взрослая, но мир совсем не такой, каким был до войны. Но правила, царящие в обществе, изменились мало, а человеческое сердце и вовсе осталось неизменным. Клэр нужно оберегать. Мари не хотела, чтобы ее дочь скомпрометировала себя или ее обидели.

Итак, ей следует быть практичной. Очень практичной. Если будет нужно, решила Мари, она сумеет отогнать Фрэнка Хэдли-младшего подальше от дочери. Конечно, подобные меры не понадобятся в том случае, если он будет занят не Клэр, а ею самой.

Книжный магазин, где они договорились встретиться с друзьями Фрэнка, находился неподалеку от квартиры матери и дочери. Они прибыли на место ровно в полдень.

Район от Сены до Латинского квартала на протяжении нескольких веков был домом для множества книжных лавок, но в настоящую литературную столицу мира он превратился с появлением двух необычных книжных магазинов на улице Одеон. Владельцами того и другого были женщины. Первым стал французский литературный салон и магазин добросердечной Адриенны Монье. Второй разместился прямо напротив и был назван своей хозяйкой Сильвией Бич «Шекспир и компания».

Клэр лучше матери знала эти магазины.

– Французские писатели сначала идут к Монье и потом переходят дорогу, чтобы попасть к Сильвии Бич, а англичане и американцы начинают с Сильвии, после чего идут изучать полки Монье. Они обе очень милые дамы. И что лучше всего – они полюбили друг друга и сейчас даже живут вместе.

– О-о… Людей это не шокирует?

– Не думаю, что это хоть кого-то волнует. – Клэр улыбнулась. – «Шекспир и компания» превратился в нечто вроде клуба. Сильвия не только продает книги, но и дает их почитать, как в библиотеке. А еще она поддерживает писателей. Примерно год назад она издала за свой счет «Улисса» Джеймса Джойса, ирландского автора, когда его рукопись практически запретили и в Ирландии, и в Англии. Кроме того, она предоставляет ночлег у себя в доме тем, кому некуда идти. Все ее обожают.

И действительно, когда они вошли и Фрэнк представил их владелице, та оказалась обаятельной, яркой женщиной, которой не было еще и сорока. Выяснилось, что примерно в то время, когда Мари и Джеймс Фокс переехали из Парижа в Лондон, Сильвия Бич впервые в жизни прибыла в Париж с отцом, получившим тогда должность помощника священника в американской церкви.

– Среди моих предков почти все – священники или миссионеры, – поведала она Мари с ироничным смешком и потом, извинившись, обратила свое внимание на других посетителей магазина.

Друзьями Фрэнка были американский журналист, который писал статьи для канадской газеты, и его жена. Первой появилась именно она – широколицая женщина тридцати с небольшим лет, с умными глазами.

– Это Хэдли, – представил ее Фрэнк и ухмыльнулся. – Мы не родственники. Хэдли – это имя, а не фамилия. Совпадение с моей фамилией – чистая случайность.

– А вот и мой муж! – воскликнула Хэдли.

К ним приближался мускулистый мужчина, немного моложе жены, но разница в возрасте смягчалась его внушительной внешностью. Роста в нем было не менее ста восьмидесяти сантиметров, на широком лице с правильными чертами выделялись черные усики и выразительные большие глаза. Несмотря на теплую июльскую погоду, он оделся в плотный костюм из твида, который, как догадалась Мари, составлял весь его гардероб. Крепкие коричневые ботинки сразу же давали понять, что их носит человек спортивный и любящий бывать на открытом воздухе. Мари он напомнил Теодора Рузвельта, только без политики и очков. То, как журналист держал себя, подсказало ей, что он пишет четкую, ясную прозу о том, где бывал, что делал и что при этом чувствовал.

– Это Хемингуэй, – сказал Фрэнк.

Первым делом Хемингуэй удивил Мари, заявив, что уже видел ее.

– Вы любите гулять по Люксембургскому саду, – объяснил он. – Мы живем немного южнее, на улице Нотр-Дам-де-Шан, на краю Монпарнаса, возле лесопилки. – Он ухмыльнулся. – Бедный район. Иногда я тихо сижу на скамейке в Люксембургском саду и вижу, как вы гуляете. Но обычно я стараюсь держаться как можно незаметнее и, когда никто не видит, ловлю голубя.

– Зачем?

– Чтобы съесть его, мадам. Я быстро убиваю его, прячу под пальто и бегу домой. Голуби в Люксембургском саду откормленные и получаются вкусными, если их правильно приготовить.

– Я не верю, что вы настолько бедны, месье, – сказала Мари.

– Время от времени случается поголодать.

– Французам трудно поверить, что у кого-то из американцев может не хватать денег, – со смехом вставил Фрэнк. – Особенно в последние пару лет, когда франк по отношению к доллару упал просто камнем. Вот почему нас так много здесь собралось. Говорят, в Париже сейчас тридцать тысяч американцев. – Он поглядел на своего друга, который лишь покачал головой. Затем чета Хемингуэй извинилась и вышла наружу, чтобы рассмотреть витрину магазина. – Вообще-то, – тихо продолжил Фрэнк, обращаясь к Мари, – у Хэдли есть небольшой доход от трастового фонда, но недавно они лишились его части. А Хемингуэй как раз бросил работу в журнале, чтобы писать книги. Поэтому порой они сидят без денег. Хемингуэй может снова взяться за статьи, если очень надо будет заработать, но его рассказы уже сейчас привлекают внимание. Форд Мэдокс Форд печатает их в «Трибьюн».