Лики звезд - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Вавикин cтр.№ 24

Молли вспоминает, как насосы накачивали в это жирное тело голубую кровь. Если слова, которые высшие слышат в первые минуты жизни, так важны, интересно, что говорил Кауфман Кузе? Чему подчинено ее новое тело? Какому зову? Хотя какое теперь это имеет значение?!

– Поговори с Кэрролл, – говорит Молли.

– Что?

– Помоги мне отговорить ее участвовать в выставке.

– Все что угодно!

– Сначала, – Молли видит, как морщится Гликен. Сжимается. Съеживается.

– Ты стерва! – шепчет он.

– И что?

– Ты специально издеваешься надо мной!

– Нет.

– Боишься, что Кэрролл обойдет тебя на выставке?

– Боюсь, что испорчу ей жизнь, – Молли касается рукой его жирной руки. – Скажи, если бы ты знал, что случится, и мог это исправить, то сделал бы это?

– Знал? – Гликен тупо моргает, пытаясь собраться с мыслями. – Причем тут моя проблема?

– Если бы ты знал, например, что можешь это исправить…

– А ты можешь это исправить?

– Нет.

– Черт! – разочарованно стонет Гликен.

– Но я могу исправить судьбу Кэрролл.

– Кэрролл? – он оживляется, как кот, почуявший запах валерьянки. – А что Кэрролл?

– Я могу спасти ее. Спасти ее отца. Спасти ее жизнь.

– Ну так сделай это! – нетерпеливо кричит Гликен. – Сделай, а потом поговори с ней обо мне!

– Но чтобы спасти ее, мне придется нарушить ход событий. – Молли смотрит, как пара мальчишек бежит по поляне, пытаясь запустить воздушного змея. – И моя жизнь рухнет… Вся моя прошлая жизнь.

Хак. Он открывает дверь. Смотрит на Молли и Гликена. Кто они для него? Не больше, чем лица в хороводе масок. Высшие, до которых ему нет никакого дела. Люди, которых он совершенно не хочет знать. Образы, которые будут вечно преследовать его воспоминаниями.

– Ты? – скрипит зубами Хак, вглядываясь в лицо Молли. Нет. Вглядываясь в лицо Кузы. В ее темные, как ночь, глаза. – Что тебе надо?

– Молли.

– Молли? – он смотрит на Гликена.

Зачем Кэрролл рассказала ему обо всем? Зачем обрекла вспоминать снова и снова, зная каждую деталь, которая пробуждает гнев, ненависть, отвращение, обиду.

– Молли Эш Кэрролл, – говорит Гликен. – Она ведь не сбежала от тебя?

– Нет.

– Жаль, – он делает шаг вперед. – Ты не против?

– Против.

– Это ничего не меняет, – Гликен смотрит ему в глаза, – она ведь не твоя собственность.

– И не твоя.

– Именно.

– Хак! – Молли осторожно касается его руки. – Это очень важно. Намного важнее, чем ревность и обиды.

– Она не хочет никого видеть, – говорит он после долгого тяжелого взгляда.

– Я знаю.

– Тебя послушать, так ты все знаешь, только толку от этого никакого.

– Это хорошо, – Молли улыбается. Надеется, что искренне.

– Что хорошего?

– Кто-то должен заботиться о ней.

– Вчера приходил Кауфман.

– И что?

– Молли велела его выгнать.

– И ты выгнал?

– Ты даже не представляешь, с каким удовольствием.

– Умный мальчик, – Молли проходит мимо него.

– Почему ты думаешь, что она не выгонит тебя? – спрашивает уже в спину Хак.

– Я не думаю, – она оборачивается. – Я знаю.

Но она не знает. Не знает, как поступит Кэрролл, но знает, как нужно разговаривать с Хаком.

– Не провожай меня. Я знаю, куда идти, – она останавливается возле закрытой двери. Стучит. – Кэрролл?

– Уходи.

– Нет.

– Я сказала, уходи!

– А я сказала, нет!

И уже более спокойно:

– Нам нужно поговорить.

– О чем?

В открывшейся двери появляется голова Кэрролл. Молли смотрит на нее, пытаясь вспомнить, красилась ли так вызывающе в своей прошлой жизни. Кажется, нет. Хотя всего, наверное, не упомнишь.

– Я могу войти?

– Нет.

– Значит, могу, – Молли бесцеремонно толкает дверь. Перешагивает через порог.

– Какого черта?! – орет Кэрролл.

– Заткнись.

В повисшей тишине Молли идет вдоль выстроившихся в ряд гипсовых статуй. Череда лиц, поз, жестов. Воспоминания оживают. Фигуры идеальны. Лица безупречны. Пропорции одна к одной. Выдержаны даже морщины. Мимические и рожденные временем. Но фантазии мертвы. Кэрролл не придумывает дивные миры и чарующие дали. Она вообще ничего не придумывает. Она вспоминает все, что смогла запомнить, и создает, дополняя холод камня и гипса чувствами и переживаниями. Оживляет эту застывшую безмятежность.

– Почему ты начала с Гликена? – спрашивает Молли.

– Почему бы и нет?

– Не знаю… – Молли смотрит на застывшую на диване пару. – Удачно получилось.

– Правдиво.

– Безлико и бесполо.

– Здесь есть лица.

– Но в глаза бросается лишь одно – у другого, кажется, есть только рот.

– Именно, – Кэрролл улыбается. – Здесь и ты есть.

– Я знаю, – Молли идет вдоль ряда воспоминаний. Гликен, Хак, Кауфман, Дорин. – Зачем же так вульгарно, Кэрролл?

– Правда всегда вульгарна.

– А то, что все будут смотреть на это, тебя не волнует?

– Ну, я же живу с этим. – Она смотрит на Молли. Вернее, смотрит на Кузу. – У меня сигареты кончились.

– Бери все, – Молли отдает початую пачку. Смотрит на Кауфмана. Смотрит на Кэрролл. Смотрит на Кузу.

– Тебе прикурить?

– Если не сложно.

Перед глазами плывут старые рисунки, которые она нашла в патио. Почему они напоминают ей эти скульптуры? Чем? Молли вглядывается в глаза Кауфмана. Кажется, еще немного, и они моргнут, выдавливая на щеки слезы. Куда он смотрит? О чем он думает?

– Завораживает, правда?

– Немного. – Молли заставляет себя отвернуться, идти дальше.

Перед глазами все еще мелькают глаза Кауфмана. Такие же, как те, что рисовала Куза. Слишком живые. Слишком настоящие в этом мире теней и масок. Дорин. Имя как-то само слетает с губ. Хватит ли жизни, чтобы Кэрролл смогла передать все, что было между ними? Черт! Хватит ли вечности, чтобы Молли смогла забыть все это?!