Цыганское проклятье - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Форш cтр.№ 32

Генерал вытер рукавом лоб и сжал в кулаки пальцы, чтобы не дрожали.

– Павлуша, где Марья? Приведи ее ко мне. – Голос сорвался на крик. – Немедленно!

– Мария Силантьевна у пруда гуляет. – Монах отпрянул.

– Что? – Русалов вскочил на ноги, намереваясь бежать за дочерью, но комната закружилась, и в глазах потемнело. Силантий тяжело рухнул на тахту, борясь с приступом тошноты и слабости.

– Опять ты мне трав сонных дал! – выдохнул он, недобро посмотрев на Павла. – Что же ты за мной, как за ребенком несмышленым, ходишь!

– Силантий Матвеевич, я и без того уже глаза закрываю на то, что вы у пруда, как завороженный, часами сидите, хотя вам больше лежать надо. – Он невольно сжал в руке распятие, точно оно могло его защитить от всего странного, происходившего в этом доме. – Никакого сладу с вами, вот чаями и успокаиваю. – Павел хоть и говорил спокойно, но все же нервничал, зная взрывной норов генерала.

– Куда я хожу, не твое дело! Вылечил, на том и спасибо. Решил уйти, держать не стану. Получи оплату и ступай. Хоть сейчас.

– Мое дело пока не окончено. – Павел посмотрел на генерала долгим, тяжким взглядом. – Я знаю, что нужен вам.

Черные глаза монаха всегда заставляли генерала отводить взгляд, прожигая душу, что каленое железо.

– И для чего ты мне сдался? – Силантий посмотрел в окно и облегченно вздохнул, заметив входившую в дом Марью.

– Сны, – коротко ответил монах. – Вас истязают бесы. Кошмары просто так не приходят и не уходят.

– Бесы, – усмехнулся Русалов. – Да кабы бесы, я бы их не боялся. Здесь дело посерьезнее.

– Так расскажите. Облегчите душу. От одного этого только легче станет. Я, конечно, бесов изгонять не умею, не получил еще дозволения такого. Но помогу, чем смогу.

– Судить не станешь, Павел? – Русалов тяжело вздохнул и отмахнулся: – Да не боюсь я больше суда людского. Вот Марью замуж выдам, и можно на тот свет отправляться. Ничего меня больше на земле этой не держит, кроме кровиночки моей.

– Людского суда бояться не стоит, Силантий Матвеевич, все это пустое. Божьего суда страшитесь. Но хоть и страшен он, зато милосерден. По грехам воздаст, а без вины не оговорит.

Головокружение прошло. Русалов сел на краю тахты и жестом велел Павлу присоединиться. Монах взял стул, уселся напротив генерала и приготовился слушать.

И Русалов рассказал. Все как на духу рассказал. О цыганке, в которую влюбился с первого взгляда, о том, какую медвежью услугу оказали ему друзья. Об иконе обмолвился и сон не забыл.

Павел слушал его и ни разу не перебил. Лишь изредка кивал и хмурил брови.

– Вот такая петрушка со мной случилась, Павлуша. Никак не забыть мне цыганку, хотя уже черт знает сколько лет прошло. Что ей от меня нужно? Как успокоить ее душу?

– Если душа ее места на небе найти не может, значит, дело у нее какое-то на земле осталось. Может, службу заупокойную по ней отвести?

У генерала загорелись глаза:

– Прав ты, божий человек! Как есть – прав! И судьба мне тебя не зря подарила! Теперь я знаю, как разрушить ее проклятье! К шестнадцатилетию дочери поставлю я храм рядом с имением. Это и будет искупление моих грехов!

– Федь… Федя? – За плечо настойчиво потрясли.

Федор открыл глаза, потянулся:

– Чего тебе, Кир?

Неужели он уснул? Ведь, кажется, на миг закрыл глаза и… И ведь сон такой красочный! Волки… поместье… генерал… Черт! Ему что, приснился тот самый генерал Русалов?

– Да так-то ничего. Только наши уже все на улице. Ракурс подбирают. Пальцапупе уже часа два мозг пудрят, чтобы он о тебе подольше не вспоминал. Так что вставай. Если хочешь завтракать, дуй вниз. Может, чего и обломится.

– А вода есть? – Федор огляделся и, заметив дневник, лежавший на полу, поднял его и машинально пролистал. Его взгляд замер на вклеенной на первой странице фотографии, явно сделанной современным фотоаппаратом с пожелтевшей газетной страницы или картины. – Черт!

– Да есть вода, есть! Не кипятись! – Кир протянул ему глиняный кувшин, полный холодной колодезной воды: – На! Пей и выходи. Через полчаса если не начнем снимать, Пальцапупа займется каннибализмом и начнет с Петра.

– А? – Федор пропустил всю пламенную речь друга, с трудом оторвал взгляд от снимка и покивал, желая только, чтобы Кир оставил его одного: – Да. Я понял. Спасибо за воду.

– Не, Федь, ты что-то точно не выспался… – Кир озадаченно нахмурился и, бросив: – Я предупредил! – скрылся за дверью.

Федор этого, кажется, даже не услышал. С пожелтевшей, покрытой сетью морщинок матовой поверхности на него смотрела, нежно улыбаясь, Лена, а рядом с ней хмурился седой суровый дядька. Тот, что привиделся во сне.

Естественно, завтракать Федор не пошел. Не потому что не хотел. Просто любопытство, что выворачивало его наизнанку, делало голод каким-то неважным. Выхлебав половину кувшина, Федя, прислушиваясь к голосам, снова принялся листать дневник, вглядываясь в мелкие, иногда стершиеся от времени буквы. Несколько раз он наткнулся на сделанные чернилами чертежи и рисунки здания, очень похожего на монастырь, в котором они сейчас и находились. Рядом с разрушенным в реальности крылом на рисунке возвышалась невысокая церковь. А забор, что окружал постройку, имел ворота не там, где они были сейчас, а рядом с церковью.

Странно… Если все это было, то куда делось сейчас? Федор был там, где на рисунке красовалась церковь, но не увидел ничего. Во всем дворе монастыря зеленеет травка.

Надо поговорить с ребятами. А для начала все осмотреть на основе полученных исторических данных. Возможно, получится выяснить у монахов, была ли там церковь или, может, ее только собирались строить?

– Романов! Если ты сейчас же не появишься, ты уволен! И можешь хоть сегодня возвращаться в столицу на своих двоих! – Яростный рев Михалыча вырвал Федора из размышлений. Старательно засунув дневник под матрас, он впрыгнул в кроссовки и бросился очертя голову вниз.

– А! Явился! – Михалыч, точно имел глаза на затылке, обернулся, едва Федор вышел во двор. – Ну? Работать собираемся, или мы сюда пожаловали в сортирах просиживать?

Альбина по-идиотски хихикнула. Гена смерил Федора ехидным взглядом.

– Наконец-то! – поприветствовал его Петр.

А Макс только поднял руку, настраивая камеру:

– Я тебя отмазал. Сказал, что у тебя живот прихватило. А до этого мы все утро меняли сценарий.

– Спасибо за отмазку! – буркнул Федя. И шагнул к режиссеру: – Ну чего, Михалыч, приступаем?

– Приступай! – хмыкнул Пальцапупа и перешел на деловой тон, указывая на монастырь. – Смотри: бери крупный план крыла, потом переходи на панораму, а потом покружи. Ясно? Делай! – И тут же переключился на помрежа: – Гена! Ты куда смотришь? Где реквизит? А если мы захотим снять крупным планом иконы? Ты договорился? Нет? А на нет и зарплаты нет!