Кремль 2222. Ярославское шоссе - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Выставной cтр.№ 33

– Хозяин любит мясо, – скалясь, повторил смуглый. – Ему не до глупостей.

Смуглый откровенно рассматривал Книжника, с садистским удовольствием наслаждаясь страхом в его глазах.

Книжник же зачарованно глядел в глаза идолу – точнее, в черные, закопченные провалы на том месте, где должны быть глаза. И ему вдруг почудилось, что Долговязый Пень, как его тут называют, медленно повернул в его сторону свою уродливую голову.

Сердце провалилось куда-то в глубину, и тут же снова послышался смех смуглого. Наваждение прошло. И Книжник вдруг с ясной твердостью решил: он не доставит подонку удовольствия потешиться его страхом. Заставив себя улыбнуться, он выкрикнул:

– И что же вы, так и будете, как идиоты, смотреть на нас и ждать, когда то же самое сделают с вами?!

– С нами не сделают, – с охотой возразил одноглазый. – Что мы, дураки – от такой кормежки сбегать? А древляне – народ суровый, но дельный: работаешь – жрешь, не работаешь – кричишь.

– Но вы же свободные люди! – крикнул Книжник. – Как вы можете это терпеть? Вы же в скотов превращаетесь!

– О чем это он? – недоуменно вытаращился одноглазый.

– Э, да я понял! – подал голос еще один, долговязый и лысый, с уродливым шрамом на черепе. – Они же кремлевские! Кремлевские всегда от спеси лопаются, даже когда им железный штырь в задницу засовывают.

– Кремлевские, говоришь? – улыбка сползла с лица смуглого насмешника. – Да, похоже на то. Эй, малый, ты вправду кремлевский?

– Да, мы – кремлевские! – выкрикнул Книжник, несмотря на вялые протесты Зигфрида. И прикусил язык. Потому что среди оборванцев пронесся ропот.

– Они из Кремля, слышали?

– Вот сучье племя, и сюда добрались!

– А я слышал, нео сожгли Кремль к чертовой матери!

– А может, и сожгли, раз они сюда сбежали.

– Ничего, сейчас они попляшут, княжьи потрохи…

От изумления Книжник потерял дар речи. Он привык, что кремлевских в основном встречают благожелательно – ведь Кремль представлял интересы всего человечества, вынужденного противостоять всякой мутантской нечисти, стремившейся захватить освободившиеся в результате Последней Войны пространства. Маркитанты недолюбливали кремлевских – но золото решало любые конфликты. Но чем Кремль досадил этим бродягам, рабам молчаливых бородачей?

Поразмышлять он не успел – в лицо полетели тяжелые комья грязи. Было больно, но еще больше – унизительно. Отплевываясь, пытаясь открыть глаза и проморгаться от забившейся под веки грязи, он кричал:

– Что же вы делаете, сволочи?! Мы же с вами на одной стороне! У нас же одна беда…

Но разошедшиеся оборванцы со злобным смехом продолжали свое незатейливое развлечение.

– Смотри, я ему прямо в рожу попал.

– Ишь, плюется!

– Надо ему пасть заткнуть!

– Ничего, сейчас ему ее заткнут!

– Затыкай, не затыкай – а орать будет, как резаный! Злынь-трава свое дело знает!

– А крепыш-то чего молчит?

– Крепыш у нас гордый! Посмотрим, как он заверещит, когда злынь-травка в задницу прорастет!

– А ну, кто хочет пари – ставлю пайку на то, что крепыша порвет быстрее!

– Да ерунда! Дохлик кончится раньше!

– За крепыша серьезнее взялись – смотри, сколько побегов.

– Зато у дохлика кости послабже будут.

– Ну так что, кто пайкой рискнет?

– А, давай, была не была – ставлю на дохлика!

– По рукам!

Книжник вдруг с ужасом осознал, что предстоящее наказание не ограничится поркой. Эти проклятые побеги, видимо, предназначены не для того, чтобы просто удерживать их на месте.

Они должны убить пленников. И, похоже, не просто убить, а принести в жертву своему безобразному Хозяину, этому молчаливому Долговязому Пню.

В подтверждение страшной догадки приблизился здоровенный, голый по пояс бородач. Он волок на плечах объемистую деревянную бочку. Грохнув бочку на землю, он вышиб толстую пробку, и из емкости под ноги Книжника хлынула вода. В ту же секунду подвижные побеги, скрутившие его, оживились и с мелкой вибрацией полезли из земли с удвоенной активностью. Пленник ощутил, как его ноги оторвались от земли, и одновременно, как разошлись в стороны руки, растягиваемые отростками. Острая боль пронзила запястья и плечевые суставы. Он понял, что эта кошмарная злынь-трава стремится не только скрутить запястья – она хочет распять его, а дальше – попросту порвать на части, о чем с таким смаком рассказывали болтливые рабы. Он почти ничего не видел из-за грязи, залепившей веки, но повернув голову в сторону Зигфрида, убедился, что тому не легче: лицо воина покрывала испарина, он рычал, тщетно сопротивляясь напору растения-убийцы.

– Да что же вы делаете, люди… – слабо прокричал Книжник, чувствуя, как начинают трещать суставы, как подступает к глазам красная пелена.

И тут же понял: люди здесь ни при чем: прямо на него смотрел Долговязый Пень, которого другие называли Хозяином. И смотрел он не фигурально – а самыми настоящими человеческими глазами, возникшими вдруг в глубине черных провалов. Выпученные, как от боли, глазные яблоки, налившиеся кровью, покрытые густой сеткой сосудов, таращились на жертву. Как в кошмарном сне, с деревянным скрежетом и треском идол подался в его сторону, и Книжник увидел, как медленно распахнулась неровная деревянная пасть с обугленными краями. Пасть тянулась к нему – под дергающимися глазными яблоками, обдавая смрадом преисподней.

В этот момент краем сознания подумалось: какая же это была глупость – поверить несмышленой девчонке, отправиться к этой злобной ведьме, которая наверняка и сдала их своим мрачным соплеменникам. А все эти разговоры о судьбе, об особом пути – просто бессмысленный самообман! Потому что нельзя верить никому, потому что кругом – одни враги, противопоставить которым можно только силу и хитрость. Стоит лишь раз дать слабину, довериться – и все, ты корчишься на дыбе, как насекомое, насаженное на иглу адского коллекционера.

В пасти Хозяина сверкнуло пламя, потянуло жаром и легким дымком. Бог знает, что за процессы вызывали огонь внутри деревянного чудовища, зато становилось ясно, отчего опален его злобный лик. Пасть приближалась, но куда страшнее пасти были эти выпученные, дергающиеся глаза.

Книжник закричал.

Он все еще пытался сопротивляться, но проклятое растение действовало, как удав, все сильнее сжимая кольца и усиливая давление с каждым неосторожным движением жертвы. Он даже представить себе не мог, что однажды взмолится о быстрой и легкой смерти. Но сейчас, когда что-то отчетливо защелкало в позвонках, когда боль стала невыносимой, эта мысль тупой иглой вонзилась ему в мозг.

– Убейте меня… – пролепетали иссохшие губы. – Только сразу…

И все кончилось. Он так и подумал – что умер и лишился каких бы то ни было ощущений. Но через секунду иллюзия исчезла – и новая боль привела его в чувство: он рухнул на землю. Упершись трясущимися руками в землю, он приподнялся и понял, что убийственная злынь-трава рассыпалась прахом. Он тупо глядел на то, как корчатся проклятые отростки, и не мог взять в толк, что случилось. Но рядом возникла знакомая фигурка – опустившись на коленки, Травинка выливала какую-то темную жидкость из берестяной лоханки под корень монстра, в лапах которого уже неподвижно замер Зигфрид. Едва лоханка опустела, побеги злынь-травы дрогнули, по зеленой поверхности пошли волны – и мощная поросль, обмякнув, выпустила жертву. Зигфрид упал на землю и застыл неподвижно.