Веселое заведение - читать онлайн книгу. Автор: Сандра Даллас cтр.№ 33

Признаться, Нед не был уверен, что дело выгорит — с участием Эммы или без него. Он даже начал подумывать о том, чтобы отложить налет, если не отменить его вовсе, но потом, увидев, с каким ожесточением выступает против его идеи Эдди, разозлился, заупрямился и решил реализовать составленный им с Эммой план во что бы то ни стало. Противодействие Эдди, похоже, вызвало аналогичные чувства и у Эммы, поскольку она тоже укрепилась в принятом решении. Раздумывая над всем этим, Нед с удивлением понял, что совсем не понимает женщин. Он-то полагал, что Эдди и Эмма будут заодно, а вместо этого они тянули его каждая в свою сторону.

— Если что-нибудь случится, вся ответственность ляжет на тебя, — сказала напоследок Эдди.

Нед уже собирался ответить, что не допустит, чтобы с его партнером приключилось что-нибудь дурное, но неожиданно для себя осознал, что Эдди обращается не к нему, а к Эмме.

Как только солнце поднялось достаточно высоко, сделалось очень жарко. Эмма сбросила с себя одеяло, потом накидку, а через несколько минут и свой черный жакет. Прошло совсем немного времени, и она расстегнула верхнюю пуговку на воротнике блузки и закатала рукава. Под конец она сняла свой уродливый капор и надела соломенную шляпу с широкими полями.

— Ну как — похожа я теперь на фермершу? — спросила она.

Прошлым вечером она хотела позаимствовать у Эдди платье, которое могло бы подойти жене бедного фермера, но та, брезгливо поджав губы, ответила, что у женщин из «Чили-Квин» таких позорных нарядов просто быть не может. Нед сказал, что не так уж и важно, как будет выглядеть ее костюм, поскольку в Нью-Мексико фермерские жены, отправляясь в город, надевают все самое лучшее. Признаться, он ни разу не видел, чтобы Эмма надевала на себя что-нибудь такое, что могло привлечь внимание окружающих, но высказать ей это в открытую постеснялся. При всем том он не мог не отметить, что соломенная шляпа придала облику Эммы определенную законченность. Только жене фермера могло взбрести на ум носить такую шляпу с шелковым платьем. Кроме того, шляпа скрывала лицо Эммы, что уже само по себе было неплохо, хотя Нед и сомневался, чтобы кто-нибудь стал к ней присматриваться.

Нед против солнца ничего не имел. Ему нравилось смотреть на прерию с ее бурой растительностью, отливавшей в солнечном свете золотом. Но весна в этих краях была его любимым временем года. С ее приходом Великие равнины оживали; на их бескрайних зеленых просторах распускались яркие цветы, напоминавшие осколки цветного стекла, разбросанные по бархатному ковру пробивавшейся к свету свежей изумрудной травки. Впрочем, поздним летом прерия тоже была очень красива, особенно когда на фоне выцветшей сухой травы расцветали дикие пурпурные астры. Когда Нед кивком головы указал на алую россыпь этих цветов, Эмма заулыбалась.

— Нет, пожалуй, на свете такого цветка, который бы мне не нравился, — сказала она и тут же нахмурилась, словно вспомнила что-то неприятное.

— Как видно, все-таки есть, — сказал Нед.

— Лилии. Их я не люблю. Они всегда напоминают мне о смерти. — Тут она вздрогнула; Нед удивленно выгнул бровь, но Эмма не посчитала нужным ничего объяснять, и Нед так и не узнал, чью смерть она имела в виду. Возможно, Эмма в эту минуту подумала о своем отце или о матери; Эмма никогда о ней не упоминала. Однако могло статься, что у Эммы имелся какой-то секрет, некая мрачная тайна, мучившая ее по ночам и каким-то непостижимым образом связанная с лилиями. Вот у Эдди почти наверняка имелись тайны. Нед не сомневался, что она многое от него скрывает. Ничего удивительного: он знал, что ее жизнь была полна страданий и мрака. Но вот в том, что существование Эммы изобиловало горестями, он не был так уверен.

Что же касается Неда, то он старался ничего не принимать близко к сердцу и жить, избегая любых конфликтов, особенно душевных. Единственное, о чем он сожалел, так это о том, что потерял связь со своими сестрами: Элис и другой, постарше, которую звали Лиззи. Уж если ему суждено когда-нибудь остепениться и осесть, то он, вполне возможно, напишет им и сообщит, где его искать. Что же до дня сегодняшнего… Сегодня он даже не мог сказать наверняка, пережили ли они войну, а она, между прочим, закончилась добрых двадцать лет назад. Точно так же он ничего не знал о муже Элис, который вступил добровольцем в войска северян и, очень может быть, пал на поле чести. О муже Лиззи Нед почти не вспоминал — тот слишком задирал нос, и ему было на него наплевать. Помимо Элис и Лиззи, у Неда были другие сестры и братья, и он тоже был бы не прочь узнать об их судьбе. А еще ему хотелось бы знать, живы ли его родители. Он вспоминал иногда о своих родственниках и даже подумывал о том, что было бы неплохо съездить в Форт-Мэдисон и выяснить, живут ли они еще в тех краях. Ему даже необязательно было их видеть. Он мог прописаться в каком-нибудь местном отеле под вымышленным именем, а потом навести справки о семействе Келер. Он никогда не жалел о том, что в свое время от них сбежал. Он вообще редко сожалел о чем-либо. За свою жизнь Нед убил несколько человек — троих, уж если быть точным. Поначалу ему было их жаль, но так как смерть — штука необратимая, Нед примирился со смертью этих трех типов и старался как можно реже о них вспоминать. Он привык считать, что без них мир стал намного лучше.

Одну вещь он знал совершенно точно: если бы он остался дома, то никогда бы не встретил Эдди. Ее профессия его нисколько не смущала. Он знал многих женщин, но Эдди нравилась ему больше всех. Нед не любил липких, приставучих дам, и Эдди сразу ему приглянулась, в том числе и потому, что ничего от него не требовала. Довольно быстро они пришли к негласному соглашению, что ограничивать свободу друг друга не будут. Кроме того, Эдди ясно дала ему понять, что о спокойной оседлой жизни и не помышляет. Ей нравилось ощущать себя полноправной хозяйкой «Чили-Квин», и помощь Неда, как и его постоянное присутствие в этих стенах, ей не требовалась. Как-то раз она ему сказала, что если он ищет себе жену, то ему лучше ее оставить и не тратить зря время. Но хотел ли он сам остепениться и зажить семейной жизнью — вот в чем вопрос. Что ж, тогда он этого не хотел, это точно, но совсем недавно вдруг стал об этом подумывать. Не часто, но пару раз такая мысль в голову ему приходил. Возможно, толчком к такого рода размышлениям послужила мечта заполучить собственное ранчо. Время от времени перед его мысленным взором представал красивый большой дом, колыбелька с агукающим младенцем и открытая веранда, где в кресле-качалке сидела женщина с пяльцами в руках. Но даже при большом желании Нед был не в состоянии представить себе в этой качалке Эдди.

В последнее время отношения между ними складывались не слишком хорошо. Эдди все чаще ворчала, раздражалась, что, понятное дело, не могло вызвать у Неда теплых чувств. Однако порывать с ней и съезжать с насиженного места в «Чили-Квин» Нед не торопился. Он не любил резких перемен в своей жизни.

Через некоторое время Эмма достала из сумки рукоделие и принялась за работу. Неда охватило странное, почти забытое чувство: сидеть рядом со склонившейся над рукоделием женщиной — это было так по-домашнему! Нед вспомнил, как точно так же склонялись над лоскутными одеялами его сестры, когда наступал вечер и работа по дому была сделана. Иногда он сам сиживал вместе с сестрами, обмениваясь с ними шутками, болтая о том о сем. При этом он всегда занимался каким-нибудь делом — к примеру, чинил сбрую или разбирал по настоянию отца механизм веялки или молотилки, чтобы заменить негодную шестеренку. Нед любил возиться с разными механизмами. Он вообще любил работать и, вполне возможно, продолжал бы трудиться на ферме, если бы отец не обращался с ним как с ломовой лошадью и, взвалив на его еще не окрепшие детские плечи непомерную ношу, не взбадривал его то и дело плеткой.