Я люблю Капри - читать онлайн книгу. Автор: Белинда Джонс cтр.№ 25

Почти месяц я была на седьмом небе. Мне даже удалось найти пару недурных работ, так что дела у нас шли неплохо. Но потом меня опять начали грызть сомнения. Я была так озабочена неизвестной стюардессой, что совсем забыла о Бритте. И вспомнила о ней только тогда, когда однажды он по ошибке прислал мне письмо, которое написал ей. Снова случился скандал — мне показалось, что письмо слишком фривольное. Но он убедил меня, что, хотя она в него и влюблена, он не считает ее даже привлекательной. Это просто старая привычка, они привыкли общаться в таком тоне. Это ничего не значило.

Клео сказала:

— Зачем бы он стал просить тебя переехать к нему, если бы у него с ней что-то было?

Это меня немного успокоило, но все-таки мне было не по себе каждый раз, когда я слышала, как он тарабанит по клавиатуре своего обожаемого компьютера.

А потом случилось вот что. Однажды в субботу я должна была уйти на весь день по работе. У него в этот день был выходной, он позвонил и сказал, что пойдет в супермаркет — хочу ли я чего-нибудь особенного к ужину? Я сказала, чтобы он устроил мне сюрприз. (Хм.) Двадцать минут спустя мне сообщили, что работа отменяется. Я попробовала перезвонить и сказать, что зайду за ним в супермаркет, но телефон Томаса был выключен, так что я решила дождаться его дома. Я открыла дверь и позвала его на случай, если он все-таки успел первым. Ответа не было. Я пошла на кухню и налила воды в чайник. Краем глаза я заметила мелькающие отблески из нашей гостиной, она же кабинет. Я решила, что Томас оставил телевизор включенным, и пошла его выключить. Экран телевизора не светился. Я обернулась и увидела, что мерцает экран компьютера. Я подошла ближе. Сначала я подумала, что это какая-то интернетная порнушка — мелькали кадры, где два обнаженных тела представали в разных непристойных позах. Я с отвращением отвернулась, и тут внутри у меня похолодело. Я медленно обернулась. Мужчина был Томас. Меня подташнивало. Я ждала, как зачарованная, пока не появилось лицо женщины… Бритта. Она беззвучно кричала в экстазе. Меня трясло, я с трудом оторвала глаза от экрана и взмолилась, чтобы все это было только плодом моей фантазии. Может, мой измученный подозрениями мозг заставляет меня видеть их черты в совершенно чужих лицах? Но тут я заметила, что от компьютера к цифровому фотоаппарату Томаса тянется шнур. Компьютер перекачивал снимки в память, пока сам Томас ходил по магазинам.

Я вцепилась себе в волосы, стараясь придумать всему этому хоть одно разумное объяснение. А потом вспомнила бабушку Кармелу. Она не стала дожидаться дальнейшего унижения: как только она узнала, что Винченцо был ей неверен, Кармела ушла. Мне тоже нужно уйти, пока он не вернулся. Я стащила со шкафа свой чемодан, вызвала такси и упаковала то, что успела, пока не позвонили в дверь. — По дороге в аэропорт я осознала, что Томас даже не будет без меня скучать. У бабушки Кармелы была хотя бы моя мать, и она знала, что, забрав ее, причинит Винченцо боль. У меня не было ничего. Я позволила ему легко отделаться, но со мной так всегда. Никогда не говорю то, что думаю. Убегаю, чтобы избежать конфликтов. Я даже не разбила ему компьютер. Если бы у меня хватило хладнокровия, я осталась бы и скачала ему вирус или разослала эти картинки всем его клиентам. У меня ведь было столько возможностей отомстить, но я их упустила. Я просто исчезла.

Я постаралась стереть из памяти все воспоминания о нем. В аэропорту бросила обручальное кольцо в коробку, куда собирают на благотворительные цели остатки от разменной валюты, но и два года спустя у меня перед глазами все еще мелькают фотографии Томаса и Бритты. И когда кто-нибудь пытается завязать со мной знакомство, я невольно вижу его лицо на такой фотографии. Поэтому разворачиваюсь и ухожу.

Когда я все поведала маме, она сказала, мол, хорошо еще, что я обнаружила это до того, как мы поженились. Хорошо? Раз в жизни мне хотелось, чтобы она сказала «Бедняжка, это, наверное, было так мучительно» вместо «Не обращай внимания. Значит, не суждено».

Единственное, в чем я с ней согласна, это в том, что во всей этой шведской истории все-таки была одна хорошая сторона — я нашла Клео. Как только я вернулась, Клео взяла больничный, приехала в Кардифф, чтобы утешить меня, а все остальное — в прошлом. Боже, благослови ее, у нее было твердое намерение не дать мне превратиться из-за этой истории в разочарованную и обозленную каргу. Она изо всех сил старалась уравновесить то, что со мной произошло, рассказами о мужчинах, хранивших верность до гробовой доски. Она не раз звонила мне с работы и зачитывала статьи из каких-нибудь журналов о том, что, мол, «наш век по-новому смотрит на верность», и всякую подобную чепуху. Постепенно мне удалось ее убедить, что я оправилась, что я отношусь к этому вопросу нейтрально — просто не хочу снова сдаваться на милость любовного бреда. Очень скоро я и надеяться перестала. Потом я перестала в это верить. Вот и все. Со мной кончено.

Так что меньше всего мне нужна сейчас «новая любовь».

— А тебе не приходило в голову, что Люка может оказаться геем? — спрашиваю я маму, когда на следующее утро мы подходим к магазину «Дезидерио».

Я еще не до конца простила ей то, как она напустила на меня вчера вечером на Пьяццетте Платинового Блондина, и не могу упустить возможность ее подразнить.

— Нет. — Она качает головой и останавливается, чтобы оглядеть себя в витрине соседнего обувного магазина. — Конечно, нет.

— Хорошо, — отзываюсь я, задумчиво прикусив губу. — Тогда ты, наверное, будешь шокирована, обнаружив, что он — трансвестит.

— Что? — ахает мама и резко ко мне оборачивается.

Я указываю глазами на витрину «Дезидерио», где высокий мужчина разглаживает клиновидные вставки на своем платье, украшенном похожими на кусочки льда камушками.

— О боже! — Мама в ужасе отводит взгляд. — Он ждет нас только через полчаса! Думаешь, он каждое утро приходит пораньше и примеряет…

— Мама!

— Боже, я…

— Мама! — Я беру ее за плечи. — Я же шучу!

Я подталкиваю ее поближе, и теперь ей видно, что мужчина на самом деле стоит, наклонившись вперед, за безголовым манекеном, и. таким образом, создается иллюзия, что его голова приставлена к телу Жизель Банхен. [50]

Мама испускает громкий вздох облегчения и хихикает:

— Твой дед всегда говорил, что Люка знает толк в женской одежде…

Мы подходим к двери, мужчина поднимает голову от манекена, и мы впервые видим его бородку — ни один трансвестит не завел бы себе такую. Мама задорно машет ему рукой, мужчина вежливо кивает в ответ, но выражения лица не разобрать. Я-то ожидала, что ему будет под пятьдесят, но на деле я бы не дала ему больше тридцати пяти — ну, разве что все, что рассказывают об омолаживающем действии оливкового масла, правда. Кроме того, он нетипично высок для этой местности — метр восемьдесят, не меньше — и с ног до головы одет в черное. Не знаю, в моде ли тут дело, в трауре или в удобном сочетании того и другого, но выглядит он потрясающе.