Серебряная луна - читать онлайн книгу. Автор: Элли Крамер cтр.№ 16

Но даже псом ему не стать. Потому что она любит Ника Грейсона и выходит за него замуж.

Харли отложил в сторону ржавый капкан, который вознамерился почистить, и прислушался. Острый слух браконьера вылущил из ночного свиристения, шелеста и поскрипывания странные, глухие звуки. Харли поднялся и бесшумно спустился в сад.

Его внук стоял на коленях в траве, мокрой от росы, у подножия корявой древней яблони.

Обхватив голову руками, он медленно раскачивался из стороны в сторону и тихо выл. Харли едва не схватился за сердце, на секунду поверив, что Билл и впрямь лишился рассудка.

Потом старик бесшумно и жалостно вздохнул.

Он понял, в чем дело.

Так плачут мужчины, не умеющие плакать.

Так плакал он сам, двадцать семь лет назад, на могиле собственного ребенка. Джилл.

Чувствуя себя старым и безмерно усталым, Харли на цыпочках вернулся в дом. Он понятия не имел, что ему делать дальше.

Гортензия Вейл откинулась на спинку кресла и смерила золотоволосую пышечку Дотти насмешливым и полным ехидства взглядом.

Дотти ответила ей безмятежной и доверчивой улыбкой.

– Я, наверное, много говорю, миссис Вейл?

– Что ты! Я бы сказала, ты практически сфинкс.

– Кто?

– Ясно. Неважно. Значит, с курсами покончено? Или вернешься, доучишься?

Дотти неожиданно вспыхнула и опустила голову.

– Я хочу уехать, миссис Вейл.

– Во как! Ты же раньше не хотела? Собиралась найти работу в Бриджуотере и ездить из дома. Мэри по тебе скучает – по необъяснимой для меня причине, но не мое это дело. Так чего это вдруг?

Дотти и внимания на шпильки старухи в свой адрес не обратила. Она не поднимала глаз, нервно завязывая узелки на бахроме скатерти.

– Я тоже ее очень люблю, Мэри, миссис Вейл. Но ведь она выходит за… Ника…

– Ха!

– Ей будет не до меня. Да и мне…

– Вот это правильно. Тебе замужем самое место. Бросай ты вертеться перед зеркалом, заканчивай курсы для очистки совести и выходи замуж. Секретарша из тебя получится аховая, а вот жена – хоть куда.

– Все вам смеяться, миссис Вейл!

– Вот сейчас я как раз серьезна, как собор святого Петра! Дотти, ты уж прости меня за мой язык, но я всю жизнь такая, мне привычки менять поздно. Поверь мне, есть женщины, которым противопоказано работать. Они даже добиваются успехов, делают карьеру, зарабатывают деньги и хорошо одеваются, покупают себе квартиры и машины, ездят на всякие курорты и ходят в театр – но посмотри такой женщине в глаза, а там одна тоска и полная бессмысленность. Потом ей вдруг попадается какой-то небритый мужик с брюшком и склонностью к выпивке, проходит полгода – оп-па!

Мужик уже выбрит, чисто одет, сыт и бросил пить, ходит на работу и ездит на ее машине, а она сама, босая, беременная и в халате, варит ему суп и абсолютно счастлива. Потом у них родится трое детей, она растолстеет и забудет, как звали ее маникюршу, но, что характерно, все они будут счастливы.

– Фу, миссис Вейл…

– Дурочка. Я ж не говорю, что все должны такими быть. Просто это случается, и очень даже часто. Ты, сдается мне, из таких. И нечего здесь стыдиться. Кабы ты читала не блестящие журналы, а книжки, то знала бы, что в древности всех самых главных богинь такими и изображали.

– В халате?!

– Босыми и беременными. И еще тебе скажу.

За всю свою долгую и насыщенную жизнь я перевидала миллион женщин. Самыми красивыми были, знаешь, кто?

– Кто?

– Беременные на последних месяцах. Когда пузо уже на нос лезет и сил нет ни причесываться, ни красоту наводить.

– Ужас какой…

– Ох, Дотти, дурочка ты маленькая. Ничего.

Со временем поймешь. Слушай, а где же моя дорогая внучка? Неужели в Грин-Вэлли случилась какая-то эпидемия?

Дотти немедленно ужаснулась позднему времени и даже заломила было руки, но тут раздался стук калитки – и в желтом круге света садового фонаря возник Ник Грейсон. Он был в синем костюме и с папочкой, но зато весь в известке, всклокоченный и бледный. В голубых глазах горело отчаяние. Гортензия, изготовившаяся при его появлении демонстративно удалиться, замерла, не на шутку заинтригованная.

– Ого! Что это с тобой случилось, юный Грейсон? Одна из твоих недвижимостей рухнула тебе на голову?

– Ник! Боже мой, что с тобой?! Почему у тебя такой вид? И где Мэри?

– Миссис Вейл, я страшно извиняюсь… мне нет прощения за столь поздний визит, но я… Дотти, здравствуй, прости, я совсем потерял голову… Дело в том, что случилось нечто ужасное!

Гортензия нетерпеливым жестом велела Дотти замолчать и уставилась на Ника.

– Говори! И не вздумай заикаться, не то окачу водой. Дотти, если завизжишь, пеняй на себя. Где Мэри?

– Я, миссис Вейл, олух. Непростительно глупый дурак…

– Полностью согласна. Дальше?

– Я так мечтал об этом моменте, так долго откладывал – и все испортил! Я ее обидел…

Глаза Гортензии Вейл опасно сузились и засверкали ехидным огоньком.

– Так это она, моя ласточка, дала тебе по башке?

– Миссис Вейл… – Я сделал ей предложение…

– Ну?!

– А она…

– Ник!

– А она…

– Соберись, юный Грейсон. Глотни шерри, это помогает. Итак? Ты остановился на "а она".

– А она…, мне отказала!

– СЛАВА БОГУ!!!

Гортензия Вейл единым махом опрокинула в себя рюмку шерри, приготовленную для Ника, Дотти ахнула и кинулась к несчастному отверженному, а сам Ник, окончательно обессилев, поник на краешке садовой скамьи. Гортензия потерла сухонькие ручки и воинственно поинтересовалась:

– Ну и где она теперь?

– Она ушла.

– Как? Куда?

– Я не знаю. Сначала пришел молодой Уиллингтон и сломал дверь в кабинете, а потом Мэри ушла.

– С ним?

– Нет, он раньше ушел. И, кажется, в другую сторону.

– Ник Грейсон! Какого лешего ты здесь сидишь? Мэри ушла в темноте, одна, неизвестно куда, а ты квохчешь здесь, словно беременная курица!

Ник встрепенулся и вскочил со скамейки.

– Да! Я пойду ее искать. Я найду ее и извинюсь, попрошу прощения, а потом попробую еще раз.

Дотти повисла у него на плече.

– Ник, но ведь уже ночь! Надо позвать кого-нибудь, это может быть опасно…