Лето перемен - читать онлайн книгу. Автор: Кей Мортинсен cтр.№ 7

— Лгу? Это правда, барышня. Чистая правда, хотя я предпочел бы, чтобы это было не так. Вы не представляете, что это за пытка, как я жил эти месяцы! И на эти муки меня обрекла ваша сестрица.

Вероника вспыхнула и сердито посмотрела на Джона.

— Я… Откуда мне знать, кто говорит правду?! Теперь я знаю две абсолютно разные истории, и что мне делать в такой ситуации? То, что вы рассказали, такая жестокость, такой… такое издевательство…

— Она знала, как нанести мне смертельную рану.

— Должно быть, она вас ненавидела. За что?

Чувственный рот затвердел, превратился в узкую полоску побледневшей кожи.

— Я не намерен о ней говорить.

Она сразу поняла, что спорить бесполезно. В глазах Джона Леконсфилда горел такой огонь, что ей стало не по себе. Что же такое могло произойти с Марго, вернее, между Марго и Джоном? Как она могла так поступить?

— Все равно, я не знаю всей истории. И я не могу позволить…

— Вероника. Я пытаюсь помнить о хороших манерах. Изо всех сил пытаюсь, честное слово. Но терпение мое на исходе. Обычно я человек сдержанный, но не в данном случае. Последний раз спрашиваю вас: вы отведете меня к сыну, или я пойду к нему сам?

— Но я боюсь, что вы его заберете!

— Естественно, заберу!!! Он плоть от плоти, кровь от крови моей! Господи, я страдал по нему, рыдал и умирал все эти месяцы, мое сердце едва не разорвалось от тоски и ужаса!

Веронику душили слезы. Он не лгал, этот сероглазый красавец, он действительно любил Джеки и страдал без своего сына, он имел полное право забрать его, но именно от этого и было хуже всего. Девушка покачнулась, комната почему-то стала медленно розоветь и гаснуть в каком-то тумане, а потом сильные руки Подхватили ее и не дали окончательно упасть на пол.

— Что с вами, Вероника?

— Это… это страх… Вернее, ужас…

— О чем вы? Что вы имеете в виду?

Темно-серые глаза были так близко, так невероятно близко… Только бы не утонуть в их глубине!

— Я боюсь. Я очень боюсь, что вы заберете его прямо сейчас. А он маленький, Джон, он совсем кроха. Он испугается до смерти. Умоляю вас… умоляю, Джон, не забирайте его, побудьте здесь немного, дайте мне рассказать о Джеки все-все, дайте ему время привыкнуть к вам!

— Я не понимаю… Он что, болен? Ему… причинили какой-то вред?

— О нет, физически он совершенно здоров! Отпустите меня, пожалуйста. Мне больно.

— Извините. Простите, ради Бога. Я слишком взвинчен и не понимаю, что творю.

Он поспешно отпустил ее и почти нежно провел по плечу… Это простое движение вызвало такую бурю в ее теле, что Вероника испугалась. Она слегка попятилась и шепнула:

— Вы меня напугали. В какой-то момент я опасалась худшего… Ладно. Пойдемте. Вы увидите, какой он… потрясающий! А потом поговорим, ладно?

Джон нахмурился, а затем решительно кивнул.

— Ладно. Поговорим. Но только недолго. К утру мы должны быть в пути.

Вероника едва сдержала стон: И все же надежда еще была. Она постарается убедить Джона!

Слезы заблестели в синих глазах, и Джо неожиданно привлек ее к себе. Вероника поднимала, что надо бы отстраниться, но не могла. Слишком хорошо и спокойно она чувствовала себя в этих уверенных и сильных руках.

Ее обнимали мужчины, немногие, но обнимали. Только затем, чтобы поцеловать потом. А вот так, просто, заботливо и нежно, лаская и успокаивая — никогда. Вероника устало прильнула к широкой груди и прикрыла глаза. Я всего на секундочку, вяло подумала она.

— Простите меня. Я совсем рассиропилась… даже рубашку вам слезами намочила.

— Высохнет.

— Обычно я вполне адекватная и здравомыслящая, но сейчас… когда речь идет о Джеки…

— Почему?

Ну как это ему объяснить! Разве поймет он это своим рациональным умом?

— Не знаю, с чего начать. Это долгая история…

— О небо, только не сейчас. Хватит историй, пожалуйста! Где Джеки?

Она обреченно махнула рукой.

— Там.

Вероника была уверена, что он решительно войдет в спальню, даже не взглянув на нее, но этого не произошло. Потомок норманнских баронов замер у двери. Его рука, протянутая к ручке, дрожала. По лицу пробежала судорога. Наконец Джон Леконсфилд набрался мужества и шагнул в темноту комнаты.

На негнущихся ногах Вероника Картер медленно последовала за ним и замерла на пороге, не в силах ни смотреть на открывшуюся картину, ни отвести от нее глаз.

Золотистые кудряшки Джеки разметались по подушке, один пухлый кулачок свесился вниз, другой, с оттопыренным большим, очень маленьким, пальчиком лежал на груди. Сейчас он особенно походил на ангела.

А перед кроватью застыл коленопреклоненный архангел, прекрасный и грозный, но такой беззащитный и счастливый сейчас. Джон Леконсфилд благоговейно поднес к губам краешек одеяла и прошептал:

— Маленький мой… ангел мой любимый… какой ты стал большой… ты настоящий красавец… малыш… мой малыш!

Он, не отрываясь, смотрел на спящего малыша, и Вероника в отчаянии понимала, что им движет только любовь, огромная и настоящая любовь, а это значит…

Это значит, что Вероника больше не нужна.

Странно, но сейчас ее занимали и другие мысли. Как он, должно быть, страдал. Сколько пережил за эти месяцы разлуки и неизвестности.

Она перевела взгляд на Джеки. Как же они были похожи, отец и сын! Эти ресницы, этот решительный подбородок…

Как она сможет жить без него, упрямого козлика? Как представить себе вечер без сказки на ночь, без нежного ротика, шепчущего свои, только им двоим понятные словечки, без поцелуя на ночь в щечку, по сравнению с которой лепесток розы — наждачная бумага.

Да, Джон Леконсфилд любит своего сына.

И только тоненький, подлый голос внутри нее все сокрушался. Зачем он пришел, этот самый лорд. Зачем он был так настойчив и отыскал своего ребенка, тем самым обрекая Веронику на одиночество!

Нет, он не может забрать сына просто так. Джеки слишком мал, для него это будет страшным потрясением. Он боится чужих людей, испугается большого замка, будет плакать, возможно, начнет заикаться.

Джон осторожно протянул палец, и малыш инстинктивно ухватился за него во сне. Демон по имени Ревность впился в сердце Вероники. Раньше это неосознанное, сонное движение принадлежало только ей.

Она не выдержала и, размазывая слезы, торопливо вернулась в гостиную. Всхлипы душили ее, и Вероника не расслышала, как вслед за ней спустился и Джон. В серых глазах тоже стояли слезы.

— Он так вырос… он такой… такой… Господи, какое счастье!

Вероника молча кивнула и шмыгнула носом.