Чисто конкретное убийство - читать онлайн книгу. Автор: Иоанна Хмелевская cтр.№ 48

Ну и эти две, Росчишевская с Иоанной, они тоже давно знали покойника. Лучше всех была бы пани Хавчик, но сейчас Возняку было не до пани Хавчик.

Удача оказалась на его стороне: всех удалось поймать. Анна Бобрек как раз выходила с работы, она засиделась допоздна и могла сразу приехать в отделение. Марленка по причине ранних осенних сумерек уже была дома и смывала с себя следы садовых работ. Она согласилась пожертвовать обедом и немедленно приехать. Две кошмарные бабы тоже оказались в пределах досягаемости. Одна вообще ездила по городу и была практически рядом, у второй не было никаких срочных дел, поэтому обе приехали. Хуже всего получилось с Феликсом, который по телефону разговаривал как-то странно, пока не выяснилось, что у него с визитом сидят Паулина и Леокадия, и он не сумеет избавиться от них никаким манером, потому что они только что пришли. Разве что привезет их с собой, они так и рвутся, из любопытства…

Возняк позволил бы ему привезти далее двух живых слонов, лишь бы Феликс сам приехал. Таким образом, нужных свидетелей он собрал, а трех мужчин, немного похожих на сына найденных останков и необходимых для опознания, он отыскал у себя без труда.

Первой была Иоанна.

— Холера, — потрясенно выговорила она, посмотрев через стекло. — Значит, у него в самом деле был сын.

— Так вы считаете, что это сын Бартоша? — живо подхватил Возняк.

— Головой ручаюсь. Хотя сперва предпочла бы проверить, не похож ли он еще и характером.

— Вы о нем знали? Почему сразу об этом не сообщили?

— Потому что совсем не была уверена, что знаю. У Бартоша пару раз вырвалось, что у него есть сын, но я не верила, что это правда. Говорил, что он убежал. То есть сын от Бартоша, а не Бартош от сына. Честно говоря, я вообще перестала Бартошу верить, он врал как по нотам, пару раз я попалась на его вранье, как идиотка, и мне это надоело. Я верю только в то, с чем столкнулась лично и что видела собственными глазами, остальное меня не интересует.

Иоанна поняла, что слишком разговорилась, и прикусила язык.

— А почему он так врал? — поинтересовался Возняк.

— Внутренняя потребность. Он сам глубоко верил в свое вранье — просто закоренелая мифомания. Он хотел, чтобы все было так, как он говорит, и не мог вынести правды о себе, я же вам говорила — психопат… Этот здесь — просто как; две капли воды! — Она вдруг очень подозрительно посмотрела на комиссара: — А он живой? Вы тут не манекен посадили?

Возняк заверил, что живой.

— А потрогать можно?

— Не вижу препятствий. Но, если можно, — попозже, после опознания.

— Ну хорошо, я подожду. Но потом потрогаю!

Второй пришла Анна Бобрек. Она тоже посмотрела через стекло и осталась под сильнейшим впечатлением.

— О боже, Бартош!

Она замолчала, стараясь взять себя в руки. Возняк вспомнил, что должен задавать положенные по протоколу вопросы, хотя ему самому они показались идиотскими. Но что поделаешь, надо так: надо, все это дело изначально было идиотским.

— В котором из этих мужчин вы узнали… — Он хотел было сказать «покойного», но решил, что это уже верх глупости: в конце концов, никто из четверых мужчин за стеклом покойником не был. Поэтому досказал фразу так: —…пана Бартоша?

Анна оторвала взгляд от экспонатов за стеклом, посмотрела на комиссара, как на дебила, и спокойно ответила:

— Не пана Бартоша, а его сына. Он выглядит, как; отец, но даже если бы Бартош был жив, а его смерть была бы фальшивой, сейчас он наверняка выглядел бы старше. Сын выглядит, как отец двадцать лет назад. Это вон тот, четвертый. Первый справа.

Возняк позавидовал самообладанию Анны Бобрек и проклял себя за идиотский вопрос, но мужественно продолжал:

— Вы уверены, что это тот самый юноша, которого вы видели когда-то, двадцать лет назад?

— Около двадцати. Может, раньше. Да, я уверена.

Приехала Росчишевская вместе с совершенно не нужным Возняку Патриком, но комиссар впустил и его — не жалко, пусть посмотрит.

Росчишевская бросила взгляд, тихо ахнула и нахмурилась.

— И что это такое? Шайка преступников? Вот тот, последний… справа. Я не верю, что это живой Бартош, он выглядел бы куда старше, хотя тоже был бы первым парнем на деревне. У Бартоша был сын?

— Вы так считаете?

— Я ничего не считаю, но если это не манекен…

— Нет. Он живой и настоящий.

— В таком случае это может быть только его родной сын. В крайнем случае — каприз природы. Откуда вы его выловили?

— Да так, он нам случайно попался…

В отделение приехала Марленка. Возняк как можно скорее выгнал этих двоих, потому что каждого свидетеля он проверял отдельно. Он пожалел, что не поставил в пару Росчишевскую с Иоанной, но было уже поздно. Комиссар занялся Марленкой. Она посмотрела через стекло и воскликнула:

— Ой! Мамочки, это же дядюшка! — Ну нет, это невозможно… Так значит, у него и в самом деле был сын! Это он и есть, наверное? Интересно, откуда он тут взялся?

Возняк с явным удовольствием подумал, что потом сможет ей все рассказать, настроение у него поднялось, но в данный момент он был вынужден действовать строго в официальной роли. Тем более что появился Феликс в обществе двух дам. Поэтому Возняк отослал Марленку к уже использованным свидетелям и занялся прибывшими.

Получилось не совсем так. Сперва инициативу перехватили спутницы Феликса.

Паулина и Леокадия были смертельно обижены на Феликса, что вокруг такое творится, он что-то знает, а с ними не делится. Недопустимо! Их снедало любопытство, и теперь, когда участок отнимал не так много времени, они решили влезть в самое сердце убийственной тайны.

Леокадия первой заметила объект всеобщего интереса.

— Батюшки! — воскликнула она в изумлении. — Это что такое? Неужто еще один такой нашелся? Что это значит?

Паулина почти обиделась:

— Вот именно, глупые шутки. Сначала нам показывают его на картинке, к тому же лысого, и говорят, что он помер, а теперь оказывается, что он живехонек, и нам снова велят его рассматривать. Ну да, этот тот самый тип, который когда-то у нас бывал, только моложе. Как им это удалось?

— Омолаживающие процедуры, — живо и ехидно подсказала Леокадия. — Пластическая операция. В таинственных целях следствия.

— Да плевать я хотела на их цели следствия! Если он жив, пусть в конце концов доделает оранжерею, потому что, на мой взгляд, она нужна.

— Значит, вы узнаете… — начал Возняк официальным тоном и тут осознал, что должен был спрашивать вовсе не этих баб, а Феликса. И не о покойнике шла речь, а о том, что нашелся его сын. Это не имело никакого значения, потому что дамы и так не дали ему слова сказать.

Леокадия его и вовсе не слушала.