Минута после полуночи - читать онлайн книгу. Автор: Лиза Марич cтр.№ 5

— Как скажете, Александр Карлович, — прошелестела хозяйка. Она рассчитывала на сумму вдвое больше.

— Значит, договорились, — постановил генерал. — Пять тысяч наличными и все расходы на гардероб, стол и венчание. Это будет наш общий семейный подарок крестной дочери. — Он оглядел комнату с некоторым удивлением, словно только что заметил отсутствие невесты. — А где же Оленька?

— Ушла к себе, — объяснила хозяйка. — Голова разболелась. Но если вы хотите ее повидать…

Она приподнялась, однако гость ее удержал.

— Нет-нет, дадим ей отдохнуть. Приезжайте-ка завтра к нам на обед вместе с Олей. Лили о ней спрашивала, да и жена обрадуется. И эту шалунью привозите, — добавил генерал, оборачиваясь к Кате: — Ну, а тебе чего хочется больше всего?

Не успела Мария Викентьевна намекнуть на затруднения с зимним гардеробом, как Катя серьезно попросила:

— Пожалуйста, генерал, заберите меня из епархиального училища.

Мать исподтишка погрозила ей указательным пальцем и сказала с льстивым смешком:

— Не слушайте этого ребенка, Александр Карлович, она у меня совершенная дурочка.

Но генерал не обратил на хозяйку никакого внимания:

— Что же тебе там не нравится?

— Я ненавижу архиерея, — заявило семейное проклятие, болтая грязными ногами.

— За что?

— А он после каждой обедни дергает меня за нос и говорит: «Эх ты, божья дудка».

— А почему архиерей так тебя называет?

На этот раз Мария Викентьевна опередила дочь с ответом:

— Катя поет в епархиальной церкви, — Мечты о новом зимнем полушубке таяли на глазах. — Говорят, у девочки хороший голос.

— Правда? — Генерал развернул стул и уселся лицом к девочке: — Ну, если так, спой мне, пожалуйста.

— Что спеть? — осведомилось семейное проклятие и тут же уточнило: — Тропарь петь не буду, он скучный.

— Ну, спой, что хочешь.

Катя слезла с дивана, одернула рваный подол — приготовилась к выступлению. Добросовестно набрала в грудь побольше воздуха и запела известный романс. Заходящее солнце нежно коснулось растрепанных пушистых волос, и они засияли, как у ангела на картине испанского художника.

Закончив романс, Катя тут же, не останавливаясь, запела арию из модной итальянской оперы. «Откуда она ее знает»? — успела подумать Мария Викентьевна. А дальше мыслей не было, только бесконечное удивление. Она и не подозревала, что у семейного проклятия, у вечной обузы, у нежеланного, нелюбимого ребенка такой громадный, чистый, могучий голос! И как он помещается в таком воробье?

— Божья дудка! — выкрикнул в окно сорванный мальчишеский голос. Раздался свист, громкий хохот, и вся честная компания кинулась врассыпную.

Катя замолчала, дергая себя за подол. Генерал подошел к девочке, обеими руками взял ее за голову и поцеловал в лоб. Погладил пышные растрепанные волосы, о чем-то задумался.

— Так мы завтра ждем вас к обеду, — напомнил он, поворачиваясь к хозяйке.

— Будем непременно, — пообещала Мария Викентьевна.

— С дочерью, — добавил генерал. — То есть, я хотел сказать, с дочерями. Я пришлю за вами коляску.

Гость поклонился и покинул комнату. За окном послышалось пощелкивание кнута, стук копыт раздробил вечернюю тишину и начал медленно удаляться, пока совсем не растворился вдали.

Мария Викентьевна обернулась к дочери, внимательно оглядела ее от сияющей макушки до измазанных черных ступней.

«А девчонка-то совсем не уродина, — вдруг мелькнуло в голове. — Я и не заметила, как она выправилась. Вроде ничего особенного в ней нет, а как запоет…»

— Откуда ты знаешь эту музыку? — спросила она, скрывая растерянность за строгим тоном.

— Слышала в кондитерской, там граммофон играет, — ответила Катя и равнодушно осведомилась: — Мне стать на колени в угол или идти в чулан?

Вместо ответа Мария Викентьевна громко крикнула:

— Глашка!

Пожилая девка явилась мгновенно, но смотрела она почему-то не на хозяйку, а на маленькую замарашку в разорванном платье.

— Вскипяти ведро воды, будем отмывать эту грязнулю, — велела Мария Викентьевна. И тут же крикнула вслед убегающей девке: — Глашка! Два ведра вскипяти, слышишь? Два! Одним не обойдемся!

Комната с высоким потолком и двумя большими окнами была обставлена самой необходимой мебелью, расчетливо и функционально. К окну боком приткнулся письменный стол, на котором в идеальном порядке сложены папки, журналы, газеты. Два кресла — одно для хозяина, другое для посетителя — стоят по обе стороны столешницы. Вдоль левой стены тянется сборный стеллаж из «Икеа», в углу справа от входа скромно притаился небольшой диванчик. Никаких милых пустячков, украшающих интерьер, и ни одного зеркала.

Красовский, хромая, подошел к своему креслу. Прислонил палку к стене и неловко уселся, вытянув под столом хромую ногу.

Вадим Александрович немного поерзал на своем месте, но понял, что устроиться поудобнее не получится. Кресло с жестким сиденьем и прямой спинкой не предназначалось для долгих задушевных бесед. Хозяин кабинета хотел, чтобы посетители излагали дело и убирались к черту.

— Вадим Александрович, вы любите оперу?

Алимов с удивлением взглянул на своего визави, освещенного ярким солнечным светом.

Никита Красовский был красив какой-то глянцевой эмалированной красотой. Гладкое неподвижное лицо без признаков морщин, — если доверять Интернету, меценату было сорок восемь лет! — наводило на мысль о пластической операции, ботоксе, латексе и подтяжках. Лица после подобных хирургических вмешательств становятся похожи на картины плохих художников, украшающие конфетные коробки: пропорции соблюдены, а жизни нет.

— Оперу? — переспросил Алимов озадаченно. — Люблю отдельные арии, но сам жанр… — Он пожал плечами. — У меня не хватает терпения дослушать до конца.

Красовский взял карандаш и начал постукивать по столу. Алимов заметил, что меценат не любит смотреть собеседнику в лицо. А может, не любит, когда смотрят в лицо ему самому.

— Вы что-нибудь знаете о нашем театре?

— Да, конечно! — обрадовался Алимов, похвалив себя за предусмотрительность, и вывалил ворох информации, собранной помощниками в Интернете.

Красовский выкупил здание четыре года назад и сразу произвел капитальный ремонт и перепланировку. Дело оказалось рентабельным. Больших денег театр не приносил, однако окупал свое существование. Помимо оперных спектаклей, Красовский ориентировался на репертуарную экзотику и приглашал малоизвестные в России коллективы: например, японский театр кукол для взрослых — бунчуки. Или танцевальную группу африканского племени «тарак», демонстрировавшую некоторые экзотические свадебные обряды. Или колдунов с острова Гаити с довольно пугающей программой ритуалов по наведению смертельной порчи на любого желающего. Представление шло с аншлагом целый месяц, хотя желающих испытать на собственной шкуре туземное искусство вуду в зале не нашлось.