Читающий по телам - читать онлайн книгу. Автор: Антонио Гарридо cтр.№ 56

Цы тяжело вздохнул. На этот раз перед ним была не группа доверчивых родственников: то была элита Академии Мина — места, где проходили подготовку лучшие государственные следователи, а возглавлял их величайший учитель, мастер Мин. Если Цы откажется дать объяснения, его будут считать балаганным шутом, зато если он сможет убедить этих людей, они, несомненно, признают, что он обладает серьезными познаниями в медицине. А это может оказаться опасно.

Цы попробовал избежать объяснений, заверяя, что, если им нужны доказательства, группе стоит лишь отправиться на место преступления и проверить достоверность всех его утверждений, однако он вовсе не убедил учителя — добился только того, что тот пригрозил донести на могильщика властям.

Юноша сжал кулаки. Он сознавал, что рискует, но пришел момент заставить умолкнуть этих богатеньких выскочек.

— Хорошо. Начнем тогда с причины смерти, — произнес он наконец. — Этот человек не погиб ни в какой схватке. Умер он от единственной раны — пореза на шее, который полностью пересекает горло и все кровеносные сосуды на правой стороне. Начало пореза и направление указывают, что он был произведен сзади и шел снизу вверх. Его могли бы нанести и когда он стоял, однако не будем забывать, что на столе у нас мужчина великанского роста, мужчина, который на две головы выше всякого другого. Нам пришлось бы предположить, что убийца еще выше, а это, в принципе, немыслимо. Ясно, по крайней мере, что наш покойник сидел, лежал или нагнулся. Что касается прочих ран — тех, что на торсе, — обследование показывает: все они были нанесены одним и тем же орудием, с одного угла и с одной силой; я хочу сказать: все они были нанесены одним и тем же человеком. И как ни странно, три из них — те, что затронули сердце, печень и левое легкое, — являются смертельными: выходит, все остальные удары были не нужны, включая и тот, что пришелся на горло. — Цы подошел к телу и раскрыл его, чтобы показать, что он имеет в виду. — Таким образом, ничто не связывает это тело с какой-то там придуманной бандой нападавших на него.

— Все это выдумки, — произнес Серая Хитрость.

— Ты уверен?

Не проронив больше ни слова, Цы схватил свою лопатку на манер кинжала и бросился на седовласого с явным намерением его покалечить. Заметив это движение, студент отпрыгнул назад и защищался, как мог, от выпадов деревянного оружия. Цы зажал студента в угол, но, как ни старался, не мог поразить его в грудь.

И так же неожиданно, как бросился в атаку, Цы остановился.

Серая Хитрость по-прежнему стоял в углу, с вылезшими из орбит глазами. К его удивлению, никто не пришел к нему на помощь. Даже учитель Мин, бесстрастно наблюдавший за этой сценой, ни в чем не упрекнул Цы.

— Учитель! — обратился к нему Серая Хитрость.

Вместо ответа Мин снова предоставил слово Цы.

И тот был только рад.

— Как видишь, — обратился он к седовласому, — как я ни старался, я не смог пробить твою защиту. Теперь давайте вообразим такую ситуацию: если бы вместо деревянной лопатки я сжимал в руках кинжал, на руках твоих появились бы отметины. И даже если бы я добрался до твоей груди, угол и глубина ран были бы разными.

Серая Хитрость ничего не ответил.

— Но это не объясняет твоего предположения, что убийца — женщина, да еще — жена; и уж подавно того, что убитый был в прошлом приговорен, что он дезертировал из гарнизона Сянъян. Не объясняет, разумеется, и прочих измышлений, которые ты осмелился произнести, — обвинил юношу академик Мин.

Вместо незамедлительного ответа Цы вернулся к мертвому телу. Он приподнял ему голову и указал на рану, убедившись, что она видна всем.

— И это — следствие падения? Очередная ошибка. Серая Хитрость обтер тело там, где не следовало, и, напротив, не почистил там, где это было необходимо. В противном случае он обнаружил бы, что кожа, которую он определил как «испачканную», на самом деле была вырезана из черепа тем самым ножом, с помощью которого покойнику перерезали глотку: всмотритесь в края раны. — Цы пробежался по ним упрятанными в перчатки пальцами. — Ее края, прежде засыпанные землей, покажутся вам острыми и резко очерченными, они образуют прямоугольник, а такой вырез может иметь одно-единственное объяснение.

— Сатанистский ритуал, — выскочил вперед Сюй.

«Пожалуйста, Сюй. Сейчас я не нуждаюсь в твоей помощи».

— Нет, — продолжал Цы. — Разрез на коже служил цели скрыть кое-что, что, будь оно видно, помогло бы опознать тело. Некий знак, который, без сомнения, способен выявить опасного преступника, даже если тот уже мертв. Знак, который безошибочно свидетельствовал бы, что покойный являлся опасным преступником, приговоренным к тяжкому наказанию. И если мы признаем тот факт, что некий знак неоспоримо связывал покойника с преступлением, — Цы сделал паузу и посмотрел на преподавателя, — то участок, снятый с его черепа, был не просто кусочком кожи. Наоборот, срезанный фрагмент являлся татуировкой, которой метят приговоренных за убийство. Вот почему убийца и постаралась избавиться от следов. Однако, по счастью, она забыла — или, быть может, не знала, — что обвиненным в убийстве не только татуируют знак на лбу, но их имена также пишут и на макушке, здесь, прямо под волосами.

Лица студентов постепенно начали менять выражение — от презрения к замешательству. Академик задал вопрос:

— А что насчет его дезертирства из Сянъяна?

— Известно, что наше Уложение о наказаниях предусматривает либо казнь, либо ссылку, либо принудительную службу в войсках в качестве возможных кар за преступления, связанные с убийством. А поскольку нам известно, что нашего клиента до вчерашнего дня видели в городе, остается только ссылка и принудительная служба. — Цы переместился к тому месту, где лежала правая рука покойника. — И все-таки круговая морщинка у основания большого пальца на правой руке мертвеца наглядно свидетельствует, что этот человек до недавнего времени носил бронзовое кольцо, которым пережимается соответствующее сухожилие.

— Дай-ка посмотреть, — отстранил его Мин.

— А нам известно, что сейчас, из-за постоянной угрозы со стороны Цзинь, все наши войска сосредоточены в Сянъяне.

— Вот поэтому ты и обвиняешь его в дезертирстве.

— Именно. При нынешней постоянной боеготовности никто не может покидать гарнизон, однако этот человек так и сделал — чтобы вернуться в Линьань. И совсем недавно, судя по его загорелому лбу.

— Я все же не понимаю, — удивился академик.

— Ну посмотрите на эту бледную горизонтальную отметину. — Цы указал на лоб мертвеца. — И вы заметите мельчайшую разницу между ней и оттенком его кожи меж бровей.

Преподаватель убедился, что так оно и есть, но все равно не понял.

— Это обычная отметина от платка. На рисовых полях таких работников обзывают «двуцветными». Однако здесь разница между загорелой и незагорелой кожей много слабее, чем у тех, для кого работа в поле — обычный образ жизни, а это означает, что убитый начал носить платок — под которым после дезертирства прятал татуировку — совсем недавно.