Седьмая луна - читать онлайн книгу. Автор: Габриэль Мариус cтр.№ 36

– Да, люди из того племени, у которого мы оказались после шторма, украшали себя подобными татуировками. Но дело в том, Клэй, что они были только у мужчин. Я много раз бывала в тех местах и никогда не видела такой татуировки у женщин, не говоря уже о девушках.

– Значит, это ложная татуировка? – предположил детектив, разглядывая фотографию через лупу.

– Нет, татуировка может быть настоящей, но это еще не значит, что она подлинная. – Она посмотрела на детектива. – Знающие люди вполне могут сделать копию татуировки племени ибан. Особенно если речь идет о больших деньгах. Впрочем, я допускаю сумасшедшую мысль, что она на самом деле подлинная.

Клэй недоуменно уставился на нее:

– Вы серьезно? На каком основании?

Фрэнсин долго молчала, собираясь с мыслями.

– Вскоре после того, как я покинула ту деревню, – начала она дрогнувшим голосом, – туда пришли японцы. Они убили всех жителей деревни, включая женщин и детей, а после этого сожгли все дома. В живых осталось лишь несколько человек, которые чудом успели укрыться в джунглях, Так вот, эти люди утверждали, что видели своими глазами, как какой-то японец убил Рут ударом штыка.

Ее лицо стало мертвенно-бледным и застывшим, как маска, но глаза оставались сухими. Все слезы были уже давно выплаканы.

Клэй постучал пальцем по фотографии:

– Но вы все еще хотите поговорить с этой женщиной не так ли, мадам?

– Да, Клэй, хочу, – призналась она тихим голосом.

– Значит, вы хотите, чтобы я нашел ее и привел к вам?

Она долго молчала, отвернувшись от него.

– Да, Клэй, я хочу видеть ее. Найди ее любой ценой. Чего бы это ни стоило.

– Хорошо, мадам, – сказал тот с азартным блеском в глазах. – Я непременно найду ее. Обещаю.

– Я с самого начала знала, что это она, – заявила Сесилия Тэн охрипшим от волнения голосом. Они сидели в небольшом китайском ресторане в Чайнатауне и обсуждали события последних дней.

– Не говори глупостей, Сесилия, – недовольно поморщилась Фрэнсин. – Ты ведь ее никогда не видела.

– Ну и что? – не растерялась секретарша. – Я неплохо разбираюсь в людях и сразу поняла, что в ней есть что-то особенное.

– Хорошо, повтори еще раз, что она сказала, – попросила Фрэнсин, оглядываясь на официанта.

– Она сказала следующее, – начала Сесилия. – Сначала спросила, можно ли поговорить с вами, а я ответила, что вы не хотите видеть ее. Мои слова ее так поразили, что я подумала: она вот-вот упадет в обморок. Тогда я сказала, что она может попробовать еще раз через пару недель, но девушка ответила, что к тому времени будет слишком поздно.

Фрэнсин насупилась.

– А ты не спросила, почему может быть слишком поздно?

– Нет, вы не давали мне указания расспрашивать ее. – Она поджала губы, вспомнив, что много раз советовала Фрэнсин поговорить с этой женщиной и вот теперь снова оказалась виноватой. – Должна вам сказать, она очень похожа на вас.

– Похожа на меня? – встрепенулась Фрэнсин.

– Да, вы были почти такой же, когда мы впервые встретились много лет назад.

– И чем же именно она на меня похожа?

– Она такая же робкая, скромная и… невинная.

Фрэнсин грустно улыбнулась:

– Ты хочешь сказать, что сейчас я утратила свою невинность?

Сесилия бросила на нее быстрый взгляд:

– Мы все с годами что-то теряем.

– Да, когда-то я была совсем другой, – тяжело вздохнула Фрэнсин. – Я была мягкой, доброй, отзывчивой, напуганной и всегда делала то, что от меня требовали. Трудно поверить, но я преклонялась перед мужем и во всем подчинялась ему, так как была убеждена, что без его помощи и поддержки я просто ничто. Но потом началась война, и она меня изменила.

Какое-то время они молчали, глядя друг на друга. Изображенные на шторах свирепые драконы отбрасывали легкую тень на их лица, и они казались более мудрыми и многозначительными.

– Война научила меня никому не верить и полагаться исключительно на свои силы, – продолжала Фрэнсин. – Я научилась выживать в одиночку и не надеяться на других. – Она снова замолчала, а потом вспомнила, что отвлеклась от главной темы. – А что еще удивило тебя в этой женщине?

– Ее какая-то странная восторженность.

– Значит, она неплохо играла свою роль.

Щеки Сесилии покрылись легким румянцем.

– Фрэнсин, я слишком стара, чтобы поддаваться на такие дешевые трюки. Мне было жаль ее, потому что я видела, как она беззащитна и уязвима.

– Может, она просто больна? – озабоченно посмотрела на секретаршу Фрэнсин.

– Нет, не больна, но в ней было что-то странное, нездоровое.

– Объясни, пожалуйста, – прищурилась Фрэнсин.

– Не могу. Это трудно объяснить словами, но в ее облике было что-то трагическое.

Фрэнсин с досадой взмахнула рукой:

– Сесилия, ты уже тысячу раз повторила, что в ней есть нечто странное! Неужели ты не можешь выразить это более внятно?

Сесилия наклонилась над тарелкой и долго молчала.

– Вы просили меня изложить мои впечатления своими словами, разве не так?

– Да, именно так, – раздраженно ответила Фрэнсин и обвела рассеянным взглядом ресторан.

Как хорошо, что вокруг не слышно английской речи. Она всегда приходила сюда, чтобы немного отдохнуть от этого языка и от своей работы.

– Значит, вы все еще не желаете верить, что это может быть ваша дочь? – допытывалась Сесилия.

– Вера без доказательств – это уже не вера, а религия, – глубокомысленно изрекла Фрэнсин. – А я в религию больше не верю.

– Но что заставляет вас думать, что она мошенница?

– Сесилия, – терпеливо пояснила Фрэнсин, – я очень состоятельная женщина и к тому же быстро стареющая, к сожалению, А теперь представь себе, что может получить от меня какая-нибудь молодая женщина, которой удастся всех убедить, что она моя дочь! Она получит много миллионов долларов! – Фрэнсин даже покраснела от возмущения. – Неужели ты думаешь, что я не оставлю дочери свое состояние, если вдруг окажется, что это действительно моя дочь? Она будет жить как королева! Она получит все, что только пожелает!

– А что, если эта женщина и есть ваша дочь?

– Поживем – увидим, – осторожно ответила Фрэнсин, подняв вверх руки.

Официант принес им ароматно пахнущую свинину, жареный картофель и зелень.

– Сесилия, – попросила Фрэнсин, когда они остались одни, – постарайся припомнить еще что-нибудь существенное.