Тайные боги Земли - читать онлайн книгу. Автор: Александр Сухов cтр.№ 7

Впрочем, по мере того, как банда Махтума брала меня в кольцо, перспектива слинять на столичные хлеба становилась для меня все более и более призрачной. Чтобы не допустить полного окружения, я начал постепенно отступать обратно к пункту приема стеклотары. Мои шансы удрать от этих молодцов, по вполне понятным причинам, были невелики, точнее, никакие, я рассчитывал прижаться спиной к какому-нибудь строению или забору и отбиваться всеми доступными средствами. Вряд ли они станут прилюдно убивать калеку, но могут потихоньку оглушить со всеми вытекающими последствиями, тем более что в руках Султана или Салтана, злющего, как нелюбимая ханум какого-нибудь падишаха, я заприметил обмотанную каким-то тряпьем бейсбольную биту. Парнишка явно намеревался взять реванш за разбитый в кровь нос и основательно выпачканную в дорожной грязи одежонку. Хамид также пытается максимально сократить дистанцию – реабилитируется перед своим бакши [2] за позорно проваленное задание.

– Э, Шатюн, куда убигаищь?! – продолжал уламывать меня Махтум. – Айда к мине в гости, брат! Плов-млов, водку випем, поболтаем туда-сюда…

Тем временем моя спина уперлась в дощатую твердь забора, огораживающего владения Мармелады Шнобс. Далее отступать было некуда, да я и не собирался этого делать. Сыны солнечных просторов Средней Азии, хоть и были настроены весьма решительно, но до меня этим сосункам было, как до звезд. Вот сейчас они считают, что крепко взяли Шатуна в оборот, прижав к стеночке. На самом деле, мне было бы значительно дискомфортнее, если бы меня окружили со всех сторон. Однако пора начинать действовать, пока их военачальник соловьем заливается, пытаясь прельстить меня своими национальными лакомствами и халявной выпивкой.

Я не стал вступать в дискуссию полемического свойства по поводу достоинств и недостатков среднеазиатской кухни. Едва моя спина почувствовала придающую уверенность твердость деревянных досок, я приступил к активным действиям. Несмотря на отсутствие былой спортивной формы (чай мне не двадцать пять, а далеко за сорок), мой резкий хук в челюсть мгновенно вырубил самоуверенного атамана. Его нукеры, не ожидавшие от инвалида такой борзости и прыти, замерли в недоумении. Следующий удар ортопедическим копытом в коленную чашечку заработал Хамид и тут же нарвался лицом на второй мой протез – теперь уже руки. Характерный хруст возвестил о том, что кое у кого в данный момент серьезно пострадала хрящевая часть носовой перегородки. Ничего, этот парень всё одно не отличался выдающимся рубильником, так что от него не особенно-то и убыло.

Однако на этом моя удача закончилась. Пока я занимался Хамидом, другому обиженному мной узкоглазому парню, к тому же вооруженному увесистой битой, удалось подкрасться незаметно сбоку. Как результат на мою многострадальную голову обрушился удар такой силы, что из глаз (здорового и, как ни странно, потерянного мной двадцать лет назад) брызнули мощные снопы искр. Затем в глазах потемнело, но, вопреки своим самым худшим опасениям, я не впал в бессознательное состояние. Произошло нечто странное, не поддающееся никакому логическому объяснению.

После удара по голове, мое восприятие изменилось самым кардинальным образом. Моя духовная сущность вырвалась из бренной оболочки и зависла на высоте трех метров над полем боя. Но я не потерял связи со своим телом и по-прежнему имел возможность им управлять, хотя со стороны делать это было не очень уж привычно.

Подлый удар азиата хоть и сбил меня с ног, повалился я не на живот, а на спину, отчего имел реальную возможность отмахиваться от нападающих руками и ногами. Желая окончательно разделаться со мной, Султан или Салтан (плевать на него) вознес высоко над собой биту, вознамерившись опустить ее на мою голову. Однако в этот момент он полностью раскрылся. Моему сознанию достаточно было дать соответствующие указания распростертому на грязном асфальте телу, после чего моя здоровая нога буквально на автомате врезалась со страшной силой бедолаге в пах. В следующий момент улицу огласил душераздирающий вопль пострадавшего. Думаю, не стоит объяснять, что намерение добить лежачего мгновенно улетучилось из юной головы начинающего бандита, а сама бита выпала из его ослабевших рук и, отлетев к обочине тротуара, утонула в грязной весенней луже. Как следствие между ног потерпевшего появилось дурно пахнущее мочой пятно, которое он тут же поспешил прикрыть ладонями, плюхаясь пятой точкой на склизкий от грязи тротуар. При этом он громко вопил на своем родном диалекте. Насколько позволял мой словарный запас, я скумекал, что он стенает о каких-то детях, кои теперь никогда не появятся на свет, благодаря одному гяуру (это он, кажется, в мой огород камень запустил). А я-то что? Меня не замай – будешь и при детях и на здоровье не станешь обижаться.

– Закрой пасть, вахш маймун [3] ! – прохрипел я, несказанно дивясь при этом своей новой способности управлять телом дистанционно.

Тем временем последний оставшийся на ногах участник битвы, обеспокоенный усиливающимся вниманием проходящих мимо зевак, решил благоразумно отложить разборки на другое время. Подхватив начавшего приходить в сознание Махтума, он сноровисто затолкал его в салон «копейки». С двумя остальными своими подельниками он обошелся менее деликатно, шипя что-то неразборчивое, пинками «воскресил» Хамида и, обложив пострадавшего Султана отборнейшим русским матом, велел обоим «мухой лететь к машине». На меня он лишь недобро зыркнул своим темным глазом, но от каких-либо устных оскорблений воздержался…

После того как изрядно подержанное транспортное средство скрылось за ближайшим поворотом, мое не на шутку разошедшееся сознание наконец-то соизволило вернуться на положенное ему место – то есть обратно в свою бренную оболочку. Едва лишь это случилось, все передо мной поплыло, и я провалился в мрачную, как самая глубокая могила, кромешную темноту беспамятства.

– Апчхи!.. Апчхи!.. Апчхи!!! – Резкая нашатырная вонь, будто птичье перышко, вызвала невыносимый свербёж в носу. Я чихнул несколько раз громко от души и открыл глаза, точнее свой единственный глаз.

– Жив бродяга! – Тут же услышал над собой раскатистое контральто Мармелады Шнобс. Затем узрел и самоё ее, а также поднесенный к моему носу приличных размеров ватный тампон.

Поскольку после моего воскрешения никто не собирался удалить злополучную вату от моего носа, пришлось подать протест в соответствующие инстанции:

– Да выбрось куда-нибудь подальше эту вату, Мармелада, иначе я тут окочурюсь от невыносимой вони!

В сей же момент мое настоятельное требование было выполнено – ватный тампон выпал из поля моего зрения, а легкие получили возможность наслаждаться воздухом без примеси аммиачных паров. Справедливости ради, стоит отметить, что витающих в атмосфере запахов (в основном винных и пивных) здесь было предостаточно, из чего я сделал вывод, что нахожусь где-то непосредственно во владениях мадам Шнобс. И действительно, приглядевшись, обнаружил себя лежащим на замызганном полу складского помещения, среди пластиковых ящиков, предназначенных для хранения и транспортировки стеклотары. Сама хозяйка сидела рядышком на раскладном походном стульчике и по-доброму взирала на меня своими коровьими глазами. С пяток ее верных сатрапов переминались с ноги на ногу у складских ворот. Как я понял, это именно они транспортировали сюда мое обездвиженное коварным ударом тело и теперь томились в ожидании заслуженной награды, наверняка им обещанной сердобольной женщиной.