Легаты печатей - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди, Андрей Валентинов cтр.№ 184

«Почему бы и нет? – явилась спокойная, ленивая мысль. – Второго застрелить, пожалуй, не успею… И ладно! Леонид Семенович одобрил бы». Мысль быстро исчезла, пальцы по-прежнему трогали козырек, но тело приготовилось, напряглось, ожидая команды. В то далекое утро, когда семечки пахли пылью, немецкие мотоциклисты тоже смеялись…

– Извинись, падла! Быстро!

От неожиданности старик замер. Амбал и вовсе окаменел, открыв губастый рот. Вероятно, решил – почудилось.

– Я сказал!

Второй гость набычился – маленький, поджарый, жилистый, похожий на готового к прыжку пса-боксера.

– Повторить?

– Не на… – Амбал сглотнул, провел пятерней по стриженным «ежиком», как и у Петра Леонидовича, волосам. – Прости, дед! Это… не подумавши. У нас в райцентре…

«И аз воздам», – старик вздохнул. Оставив в покое кепку, взял в руки портфель. Главное правило тирмена: не суетись и не вмешивайся ни во что. Даже если тебя будут ставить к кирпичной стенке. Вмешаются другие, кому положено. Интересно, кто из них троих сейчас стоял на краю, у самой кромки? Он – или «ежик» с «боксером»? Со стороны бы взглянуть!

Он шагнул в темноту парка.

Сзади донесся голос «боксера»:

– Извини, мужик!

Возле тира было пусто. Странно пусто для воскресного вечера. Петр Леонидович огляделся, но, вопреки ожиданиям, автомобиля поблизости не оказалось. Поздние гости топали пешком – значит, невелики птицы. С такими не имеет смысла разговаривать, даже смотреть в их сторону – излишняя трата сил. Но ведь получилось – двое первых попавшихся «гопников» сгоняют с места тирмена, а вся королевская конница и вся королевская рать…

Вдали, в начале главной аллеи, раздалось гудение мотора. Не иначе к «ежику» и «боксеру» подмога катит? Старик улыбнулся, двинул плечами под парусиновым пиджаком. И без резерва главного командования обошлось. С богатырских плеч (под парусиной которые) сняли голову, причем не большой горой, а соломинкой. Никаких тебе «и аз воздам».

В лицо ударил свет фар. Успели оба: Петр Леонидович – шагнуть в сторону, неведомый шофер – затормозить. С визгом тормозов, со скрипом, с противным запахом горелой резины.

– Господин Кондратьев? Петр Леонидович?

Старик вытер ладонью слезящиеся глаза и еле удержался, чтобы не хмыкнуть. Горе вам, маловеры! Вот и «аз воздам» прикатил – на «шестисотом» «мерсе».

– Господин Кондратьев?

Мельком подумалось, что «господин» в устах неизвестного звучит не слишком уверенно. Кажется, «гражданин» для него привычнее. Или даже «гражданин начальник».

– С кем имею честь?

На этот раз не сдержался. «С кем имею честь?» – сухо и ровно спросил отец, когда дверь рухнула под ударами прикладов…

– Зинченко, Борис Григорьевич.

Оставалось вновь, в который раз за вечер, оценить обстановку. Темно, пусто, безлюдно. У входа в кинотеатр сиротливо застыла, обнявшись, поздняя парочка. Возле тира – ни души. Те двое внутри, не иначе в сейфе роются, клад ищут. И, наконец, Зинченко Борис Григорьевич выглядывает из раскрытой дверцы «Мерседеса». Бородат, широкоплеч, лицо…

Не рассмотреть, темно.

– Что вам угодно, сударь?

Все-таки переборщил. Бородатый с недоумением поднял голову, решив, вероятно, как и давешний амбал, что слух начинает шалить. Простые советские тирщики, краса и гордость развлекательного сектора, таких слов и в таком тоне обычно не употребляют. А с тирменами Борис Григорьевич не встречался. Ничего, пусть привыкает!

– Угодно? Да, в сущности… Может, поговорим в машине?

Петр Леонидович чуть было не согласился. Разницы никакой, что в машине, что на холодной пустой аллее. Внезапно вспомнились слова лейтенанта Карамышева: «Первое дело в разговоре что? Место! Чтобы ты вроде как дома, а он – наоборот. Значит, счет уже в твою пользу. Понял, старшой?».

– Поговорим здесь, господин Зинченко. – Старик без особой нужды поглядел в темное, затянутое тучами небо. – Здесь…

Теперь обождем, пока гость выберется из машины. Тоже небесполезно: посуетится перед разговором, неудобство ощутит. Дверь «Мерседеса» пошире, чем у «Запорожца», но для крупногабаритного Бориса Григорьевича узковата будет. И росту он трехсаженного, значит, смотреть следует прямо, не поднимая глаз – верный способ казаться выше. Все тот же Карамышев советовал. Умен был парень, даром что из НКВД.

– Вы их… убили? Моих?

– Нет.

Петр Леонидович запоздало вспомнил, что слыхал о своем собеседнике. Правда, те, что о Зинченко рассказывали, не именовали вора в законе «господином».

– Нет, – повторил старик. – Не убил. Они там, в тире, развлекаются. Господин Зинченко, зачем понадобилось присылать ко мне… Если позволите употребить современное арго, «хомячков»?

– Кто же их присылал, козлов драных?! – Бородатый в сердцах махнул рукой. – Если позволите употребить… несовременное арго, проявили гнилую инициативу. Моя помощница… Ну, в общем…

Бородатый господин Зинченко оправдывался, что давалось ему с немалым трудом – как и «несовременное арго». Ничего, вновь подумалось Петру Леонидовичу, привыкнет. И не такие привыкали.

– Предлагаю считать случившееся недоразумением.

Дипломатическая формула была сложена бородатым из слов-кубиков с натужной виртуозностью. «Козлы драные» звучали не в пример естественнее. Но Петр Леонидович не стал настаивать и усугублять тоже не стал. Грех излишне напрягать собеседника. Он и так «попал в непонятку» – если на современном арго.

– Насколько я понял, господин Зинченко, парк отныне в вашей собственности?

В ответ донеслось нечто среднее между «м-м-м» и «угу». Кажется, чернобородый начал сомневаться в своих правах на парк. Если с обычным тиром такие проблемы, что начнется, скажем, на каруселях? Петр Леонидович улыбнулся и внезапно подобрел. Ничего страшного не случилось. Отставного разведчика Артура облили пивом, парк культуры и отдыха куплен бородатым уголовником… И что? В конце концов, господин Зинченко не самый худший из возможных вариантов. Этот сброд хорошо приручается.

Попробовать?

И вновь, не к месту и без повода, вспомнился мальчишка с библейским именем Даниил. Не иначе с его легкой руки день, начавшийся так скверно, завершается почти идиллически. Неплохо бы вновь увидеть стрелка-желторотика. Что-то в нем определенно есть. Определенно – и определено.

Знать бы, кем именно определено…

– Зайдемте в тир, Борис Григорьевич? – дружелюбно предложил старик. – Поскольку вы теперь, так сказать, собственник территории, вам скидка полагается.

С минуту бородатый переваривал «Бориса Григорьевича», затем шумно вздохнул.

– А-а? Да, конечно. Заодно выгоним… «хомячков». А скидка и на «минус первом» полагается? Да, Петр Леонидович?