Легаты печатей - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди, Андрей Валентинов cтр.№ 16

– А ты не кусаешься, приятель?

«Ни в коем случае!» – метровыми буквами было написано на его морде.

Я открыл дверь и приглашающе махнул рукой.

– Заходи, серый, гостем будешь!

Пес не тронулся с места.

– Ну, как знаешь, – я зашел в квартиру, оставив дверь открытой.

И как в воду глядел: не прошло и минуты, как на лестнице раздалось сбивчивое цоканье когтей о ступеньки, и в дверь просунулась собачья морда.

Я к этому времени уже успел сходить на кухню и вооружиться изрядным куском колбасы. Видимо, это оказалось решающим аргументом – не сводя глаз с вожделенной еды, пес прохромал в прихожую (заднюю левую лапу он сильно подволакивал) и приступил к ритуалу знакомства: обнюхиванию моих рук, дружелюбному ворчанию, вилянию хвостом, подсовыванию своего мокрого затылка под мою левую ладонь для поглаживания, деликатному пережевыванию колбасы и так далее.

Доев колбасу, пес подошел к дверям и остановился в ожидании.

– Уйти хочешь?

Пес лег у дверей, положил голову на передние лапы и прикрыл глаза. Я запер дверь – никакой реакции. Как всю жизнь тут провалялся.

– Сторож… ну, спи пока, а завтра решим, как с тобой быть. Ричарду тебя отдам – будешь служебно-розыскной собакой!

«Ага, разогнался!» – сонно проворчал мой сторож, а я вернулся на кухню и снова полез в холодильник.

Есть не хотелось, но на верхней полке обнаружился стакан с водой, и это было как нельзя кстати. Я захлопнул дверцу, жадно припав к стакану, и лишь когда половина стакана оказалась выпита, я понял, что это не вода. Водка это была – но настолько ледяная, что спиртовой запах практически не ощущался, да и вкус…

Не помню, дошел ли я до кровати.

12

…Я был медной наковальней, падающей с неба.

Я падал десять дней и ночей, розовоперстая Эос с завидной регулярностью выходила из мрака и в него же возвращалась, ветер пронзительно свистел в ушах (наличие ушей у меня-наковальни почему-то казалось совершенно естественным), и нахальная ворона с профилем Фимы Крайца все кружила рядом, вереща дурным голосом о том, что сейчас я пробью землю насквозь и попаду в геенну огненную, а после буду лететь дальше еще десять дней и десять ночей, и вот тогда-то начнется самое интересное…

Но до самого интересного я не долетел.

Вместо этого я неожиданно оказался в очень темном и сыром месте, где пахло грибами, и шагах в двадцати от меня коренастый дядька с блекло-рыжими волосами и бородой присел на корточки, сосредоточенно ковыряя землю коротким мечом.

Лица дядьки я не видел.

«Вступи ты в Аидову мглистую область»,– прозвучало у меня в голове, и я вздрогнул, когда воздух вокруг наполнился чеканной поступью воинов, ровными рядами шагающих туда, откуда не возвращаются.

…вступи ты в Аидову мглистую область,

Быстро бежит там Пирифлегетон в Ахероново лоно

Вместе с Коцитом, великою ветвию Стикса; утес там

Виден, и обе под ним многошумно сливаются реки…

И впрямь поверх сидящего на корточках землекопа проступила громада мрачного утеса, тенью дремлющего великана нависнув над дерзким; и брызги ударили о замшелый каменный бок, шумом подземных рек вторгаясь в тишину этого места, где пахло грибами, а еще – забвением.

А дядька все копал и копал.

«Слушай теперь, и о том, что скажу, не забудь…»– прошептал кто-то совсем рядом, и вдруг зашелся сухим, лающим смехом, прозвучавшим подобно святотатственной клятве.

– Слушай теперь, и о том, что скажу, не забудь: под утесом,

Выкопав яму глубокую, в локоть один шириной и длиною,

Три соверши возлияния мертвым, всех вместе призвав их:

Первое – смесью медвяной, второе – вином благовонным,

Третье – водою, и все пересыпав мукою ячменной,

Дай обещанье безжизненно веющим теням усопших:

В дом возвратяся, корову, тельцов не имевшую, в жертву

Им принести и в зажженный костер драгоценностей много

Бросить…

Меня бросило в жар. Ни с того ни с сего мне показалось, что дядька, сидящий на корточках у ямы, больше похожей на разверстую могилу для карлика – это я, хотя мы были совершенно не похожи друг не друга. Это я сидел сейчас, собираясь с духом и загоняя страх куда-то в живот, где он и скапливался холодной лужей, это я готовился совершить неслыханное приношение в невиданном месте, не боясь грома небесного и кары за грехи; а если б Те узнали, чего я хочу, то они содрогнулись бы и кинулись сюда, пытаясь…

Пытаясь – что?!

– После (когда обещание дашь достославным умершим),

Черную овцу и черного с нею барана – к Эребу

Их обратив головою, а сам обратясь к Океану, –

В жертву теням принеси; и к тебе тут немедля великой

Придут толпою отшедшие души умерших; тогда ты

Спутникам дай повеленье, содравши с овцы и барана,

Острой зарезанных медью, лежавших в крови перед вами,

Кожу, их бросить немедля в огонь, и призвать громогласно

Грозного бога Аида и страшную с ним Персефону;

Сам же ты, острый свой меч обнаживши и с ним перед ямой

Сев, запрещай приближаться безжизненным теням усопших

К крови…

Теряя сознание, проваливаясь в дурман безумия, растворяясь в окружающей сырости, я слышал гул волн, разбивающихся об утес, и в этом гуле звучали странно-знакомые слова: «Был схвачен я ужасом бледным… ужасом… ужасом… бледным… был схвачен… я… я… я…»

Не щипайте галлюцинацию за бок * Эра Гигантовна * Сортирный исчезник мешает Акту Творения * Архаров заказывали? * Фима-Фимка-Фимочка * Дурные манеры Деда Банзая * О Выворотке и не только

1

Городское неугомонное утро вступало за окном…

Нет, это уже было.

Я лежал под одеялом, не открывая глаз…

И это уже было.

А чего тогда не было?

Память насмешливо фыркнула и свернулась колючим клубком.

Сесть на кровати удалось лишь после изрядного усилия. Должно быть, поэтому я не сразу заметил, что одет. Я никогда не спал одетым. Тем более в шерстяных рейтузах, блузе с капюшоном и теплых носках.

Носки вообще были не мои. Не могло у меня быть таких отвратительных рябых носков грубой вязки, да еще с черными заплатами на пятках. Владелец подобной мерзости, небось, склонен к суициду.

И пьет натощак.

Нащупав тапочки, я встал и, придерживаясь за стены, направился в коридор, собираясь дотащиться до ванной и плеснуть водой себе в лицо.