Блаженная несвобода - читать онлайн книгу. Автор: Елена Кшанти cтр.№ 36

— Кто это? — уже задыхаясь от страха, которого он даже не стеснялся, спросил Стивен.

— Не знаю, — ответила Стеша, она и сама боялась, ведь ей предстояло остаться во Дворце почти совершенно одной. Повара не было ни видно, ни слышно, и, судя по всему, он вообще мог уйти в город, иначе как бы во дворец смог проникнуть Стивен.

Конечно, при таком раскладе ей было лучше оставить Стивена здесь, но она помнила строгий наказ Джецун — никаких посторонних контактов! И если она уже нарушила его, то все-таки надеялась испросить прощения и продолжить ретрит. А что будет, если мужчина останется здесь на ночь?

Вой уже раздавался по всему ущелью. Он раздирал душу и вводил в смятение своей неопознанной сущностью.

Стеша схватила за руку Стивена и потащила к лестнице, которая вела на нижние уровни, но куда ей ходить во время ретрита строго воспрещалось. Она слегка подтолкнула Стивена вниз и твердо сказала:

— Иди.

Стивен стал спускаться вниз. Шум нарастал, и порывы ветра уже были готовы сбить с ног. Через минуту Стив вернулся.

— Я не могу идти, это выше моих сил! — кричал он сквозь шум и. вой, дрожащими руками хватая Стешу.

Но тут вдалеке на дороге показались огни машины, и девушка закричала:

— Машина! Беги скорее, попробуй ее остановить!

И Стивен пошел, потом побежал к дороге.

Стеша видела с террасы, как остановилась машина и Стивена забрали.

А ей придется остаться в огромном доме со множеством темных комнат наедине с этим ужасным ураганом и этим душераздирающим непонятным воем. Она, почти сносимая ветром, еле добралась до двери Алтарного зала, открыла ее и, войдя, дрожащими руками закрылась на все запоры. Потом она закрыла все окна и, когда почувствовала себя в относительной безопасности, села на свое медитационное место и только хотела продолжить практику, как шум и вой стихли…

Она не верила своим ушам! Ведь она была уверена, что начинается ураган, а такие ураганы никогда не заканчивались так быстро и внезапно! И этот ужасный вой, что за существа могли издавать такие жуткие звуки? Гималайские барсы, пантеры, тигры? Нет, их голоса слишком слабы. И вой был больше похож на вой сумасшедшего потустороннего существа…

Невероятная догадка промелькнула в ее голове! И она посмотрела на статую Богини. Джецун! Кто же еще мог это быть, как не Джецун? И тут она увидела ее улыбку. Только улыбка была почему-то в стороне от Алтаря.

Буря эмоций захлестнула все Стешино существо, внутренний ветер поднялся к груди и закружил голову. Стеша задыхалась от негодования.

— Как так можно? — прошептала она этой улыбке. — Как можно врываться в мою личную жизнь, кромсать ее и рушить? — сказала она уже громче. — Вы лишаете меня свободы, вы ввергаете меня в необходимость противостоять вам. При этом вы совершенно не понимаете моего сердца!

— Но ты же сама пришла ко мне, Стеша, — услышала она отчетливый голос, — ты сама просила меня вести тебя по Пути, ты самолично вверила мне свою жизнь, свое тело и свою судьбу. Что же ты ропщешь? Или, когда ты это делала, ты думала, что мы играем лишь в детские игры, давая подобные обещания?

— Нет, я так не думала, Джецун. Но мне казалось, что это будет как-то иначе… — пролепетала Стеша.

— А как иначе?

— Не знаю. Но ведь во дворце куча придворных, и вы так не делаете с другими. Ведь они имеют любимых, имеют семьи, имеют свободу. Почему вы так жестоки ко мне?

— А ты не смотри на других. Можно жить с любимым и при этом не иметь захваченности. А у тебя кругом крайности. Может, это все потому, что ты слишком много хочешь? Но ведь, чтобы много получить, ты должна многим пожертвовать.

— Я не хочу ничем жертвовать! — закричала Стеша. — Я хочу, чтобы меня обнимали теплые руки, чтобы, возвращаясь к себе домой, я знала, что меня кто-то ждет, чтобы я могла уткнуться в чью-то крепкую грудь и чтобы я была уверена, что меня кто-то любит.

— Но я люблю тебя, Стеша.

— Нет, вы давно уже не любите меня, Джецун! Вы окружены прекрасными фрейлинами, вы совсем перестали меня замечать, в вашем сердце нет любви для меня! Вы даже приблизили к себе Туптена, того, кто предал меня. Вместо того, чтобы как следует наказать его за его дурной поступок. Нет! Нет! Вы совершенно не понимаете мою душу! — кричала Стеша и громко рыдала, даже не вытирая ручьи слез, которые текли из ее глаз. — Нет! Я ухожу от вас! Я прерываю ретрит! Я больше не могу это выдержать, вы, как Учитель, должны были знать это!

— Но ты же нарушаешь самаю, а нарушение самаи может привести в Ваджрный Ад!

— Значит, я слаба, Джецун. Если я нарушаю самаю, значит, это тоже ваша ошибка. Вы должны были это видеть! Вы вольны открывать дверь в небо, значит, вы должны были предусмотреть то, что я не выдержу. Зачем вы ввергаете меня в Ад, подвергая испытаниям, которых я заведомо не могла выдержать?

Улыбка исчезла, уступив место пожилому мужчине с усталыми и в то же время совершенно бесстрастными глазами. Он сидел на троне и чесал лысую голову, смотря куда-то поверх Стешиной головы, потом перевел глаза на ее лицо и сказал:

— Нет, я не виноват. Потому что я и мое королевство проявилось в твоей жизни согласно твоему сознанию. Ты же знаешь, ничто не возникает без причин. Значит, у тебя была причина подвергнуться этому. Подумай об этом.

— Как же так? — недоумевала Стеша.

— А так! Если хочешь, я больше не стану тебя ничему подвергать. Ты свободна и делай что хочешь. Тебе выбирать, остаться здесь или решить сложившуюся ситуацию как-то иначе.

Джецун встал, медленно направился к выходу и, не дойдя до него, растворился в воздухе…

Бежать, бежать, била по мозгам мысль. И зависшие в воздухе маски вторили ей, нашептывая и дразня. Стеша наскоро собрала вещи, затушила свечи перед Алтарем и поспешно покинула дворец. Вскоре она уже ехала вдоль ущелья прочь на мотоцикле, не обращая внимания на плескавший в ее глаза дождь и на черную пропасть, которая зияла своей невидимой глубиной с левой стороны от узкой горной дороги.

Гремела гроза, она гремела где-то там, за горами, а в Боджнатхе было душно от невыносимой влага и гари выхлопных газов, что неслись от шоссе, которое проходило по центру города и, проскочив небольшой мост, исчезало в буйно разросшихся деревьях за вечно ворчливой и ледяной рекой.

В небе кружили коршуны, а по каменному дворику катались обрывки бумаги и грязные целлофановые пакеты.

Рохини лежала в кладовке и тупо смотрела на свет, который просачивался из-за неплотно закрытой двери. Она уже не выходила третьи сутки, кровоподтеки и ссадины никак не заживали, и казалось, что они становились еще больше и болезненнее. Настолько болезненными, что даже поворачиваться на жесткой кровати было больно. Она с безразличием вдыхала запах всевозможных злаков, что хранились тут же в мешках из конопли. Иногда глаза ее блуждали по полкам с разнообразной утварью. Здесь стояли бутылки с керосином, банки с пикули, старая соковыжималка и яд для крыс… Рохини проплыла глазами дальше, но почему-то опять вернулась к банке с ядом…