Тариф на лунный свет - читать онлайн книгу. Автор: Ильдико фон Кюрти cтр.№ 20

19.45.Покидаю дом с 83 (по прикидочной оценке) шпильками в волосах и примерно 1,1 промилле алкоголя в крови.

«Хофман» — значилось на табличке у звонка. Это мне понравилось. Ведь, собственно говоря, докторский титул — принадлежность фамилии. А значит, то, что он опущен, свидетельствует о приятной доле скромности.

Это примерно как если бы кто-то жертвовал на церковные скамьи и при этом не требовал поместить на каждом втором сиденье медную табличку с надписью «Дар такого-то». И правда, какая разница?

Я была навеселе. Я была неотразима. Такой я вступила на импозантную лестницу. Высокое строение. Мраморные ступени покрыты ковром. Здорово! К сожалению, без лифта. На четвертый этаж я взобралась запыхавшись, а еще на втором как назло меня одолела икота.

— Хэлло, — сказал Даниэль.

Он стоял, непринужденно прислонившись к дверному косяку. Темно-синие джинсы и белая футболка. Я спросила себя, сколько часов подготовки ему понадобилось, чтобы выглядеть столь безупречно неподготовленным.

Я обольстительно улыбнулась и произнесла:

— Хэлл… ииикс!

Ах, как неловко. Ведь этот человек может подумать, что я выпила по меньшей мере четыре бокала игристого. Отчего же еще люди икают? Да и звук такой, будто кто-то через неравные, но короткие интервалы наступает на морскую свинку.

Так что первую четверть часа нашего общения мы потратили на то, что испытывали и отвергали разные противоикотные техники. Выпить стакан воды. Задержать дыхание. Произнести магические формулы. Все напрасно.

Казалось, Даниэль находил в этом некое изысканное удовольствие. Я уже была готова произнести задом наперед всю большую таблицу умножения, как он внезапно сказал:

— Однако мне надо немедленно уходить. Экстренный случай. Необходима помощь врача. Надеюсь, ты не сердишься.

— Что?

Я внутренне оцепенела. Но в считанные секунды овладела собой, по крайней мере внешне.

— Впрочем, ничего страшного! Это даже кстати. У меня еще есть кое-какая работа.

— Ну-ну. А как твоя икота?

— Что?

— Как твоя икота? Прошла?

Я напряженно прислушалась к себе. Никакой икоты. Ничего. Только зияющая, безжизненная пустота внутри.

— Видишь? Это действует безотказно!

— Что?

— Пациента с икотой надо как можно скорее и сильнее напугать.

— Ох. Да. В самом деле.

К сожалению, ничего больше не пришло в голову. Я подумала, а не поикать ли мне нарочно, чтобы не чувствовать себя до такой степени опозоренной, но отказалась от этой идеи. В симуляции икоты у меня нет опыта. В чем я сильна так это в правдоподобном копировании заинтересованности, сострадания и оргазма.

Полагаю, что еда, приготовленная Даниэлем, и вправду была превосходна. По крайней мере, я в этом его уверяла. Какое-то блюдо с макаронами. Кроме того, насколько помню, рис. А может быть, картофель.

Полагаю, мы довольно мило беседовали. О достоинствах стеклокерамических плит. Кажется, о наручных часах. Или о ближневосточном конфликте. Думаю, что выглядела я совершенно непринужденной и жизнерадостной, хотя постоянно спрашивала себя:

а) не превратится ли вдруг моя высокая прическа на шпильках во вздыбленную копну;

б) не угрожают ли остатки еды застрять у меня между передними зубами;

в) не войдет ли мое светлое платье в ближайший момент в роковое соприкосновение с томатным соусом.

Я была так поглощена вопросом, нравлюсь ли ему я, что напрочь забыла спросить себя, нравится ли мне он.

Его гостиная — это я помню — мне очень понравилась. После еды Даниэль со словами «А теперь нас ждет свидание с мисс Марпл» направил меня в сторону софы. Этакой махины, обтянутой темным бархатом.

Опытным взором я молниеносно окинула софу в поисках подозрительных пятен. Ибо, например, сперма сходит с бархата исключительно плохо. Вот почему для своей собст-венной софы я избрала обивку под зебру. Такие покрытия надежно хранят свои тайны. На софе Даниэля пятен не было.

Впрочем, эта само по себе еще ни о чем не говорит. Знала я одного придурка, о котором и вспоминать-то не хочется, так он подушки на своей софе попросту переворачивал. Чистая сторона предназначалась для его подружки — они уже больше пяти лет жили вместе, ну а такая пара пятен не оставляет. Зато менее чистую сторону должны были делить между собой две-четыре временные любовницы.

Я села и осмотрела комнату. Все разбросано так элегантно и непринужденно, как на фото в журналах по модным интерьерам: несколько постеров на стенах, альбом о раннем творчестве Пикассо, со спинки кресла небрежно свисает покрывало из художественно сшитых лоскутов.

Когда я где-нибудь появляюсь, такие декорации существуют недолго. Хаос — мой постоянный спутник. Так что комната Даниэля Хофмана скоро стала гораздо уютней. Чтобы комфортно себя ощущать мне нужно всего несколько мелких вещей под рукой. Пепельница. Сигареты. Зажигалка. Бокал вина. В особо важном случае (а сейчас был именно такой) соответствующая бутылка в ведерке со льдом. Шоколад, печенье или чипсы.

Даниэль позаботился о моем удобстве, и вот эта стильная комната преобразилась в нечто такое, чего фотограф из «Шёнер Вонен» [31] не стал бы снимать даже под страхом смерти.

Собственно говоря, я никогда не сталкивалась ни с одной попыткой сближения, в которой не было бы чего-то трогательно-беспомощного. Мужчины обычно долго ничего не предпринимают, чтобы затем внезапно, словно совершая акт отчаяния, сделать все сразу.

И мне было как-то легче оттого, что этот божественный медик не стал исключением. Мисс Марпл только что обнаружила в кресле-качалке тело Коры Ландскенет, которая была злодейски убита вязальной спицей, как Даниэль положил мне руку на затылок, полностью открытый благодаря шпилькам Йо.

— Ну как, больше не щемит в затылке? Ты, носишь супинаторы?

Ужасно остроумно! Это дискриминирующее замечание я решила проигнорировать. Впрочем, покорно склонила голову немного в сторону. Читала в одном дамском журнале, что вид обнаженной женской шеи пробуждает у мужчин первобытные инстинкты.

Это сработало. Спасибо «Космополитену»! Жестом, выдающим поистине первобытный инстинкт, Даниэль притянул мою голову к своему лицу. К моей досаде, эту первую атаку Даниэля отразила нахальная шпилька. Мы невольно рассмеялись, что меня слегка смутило. Юмор и эротика не слишком ладят, пока нет полной близости. Первый раз — это всегда серьезное, тяжелое дело.

Не знаю, как другие, но я при первом поцелуе думаю только о том, что именно следует сказать, когда поцелуй кончится. Возможно, не надо совсем ничего говорить, а просто задумчиво глядеть в глаза друг другу. Это, однако, не мой стиль. Я всегда себя чувствую просто обязанной сразу же после первого намека на близость заполнить неприятную паузу какой-то бессмысленной болтовней. Тогда я говорю: «Можно мне еще вина?», или «Можно взять еще сигарету?», или, как по молодости, «Можно еще один косяк?» Уверена, с годами мои навязчиво-невротические, наклонности только усилились.