Пять дней - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Кеннеди cтр.№ 33

Меня кольнула совесть. Особенно когда я увидела сообщение от мужа:

«Я был не в духе. Прости. Дэн».

Ну вот. Хоть какое-то извинение. Скупое. Краткое. Неэмоциональное. Лишенное любви.

И как мне реагировать на это бесстрастное выражение сожаления? Не раздумывая, я набрала ответ:

«Ничего страшного. С кем не бывает. Люблю. Лора».

Если неуважение хоть раз проявилось в отношениях между супругами, оно уже не исчезает. Дэн в последнее время был постоянно раздражен, но его недовольство обычно носило мирно оскорбительный характер. Его сегодняшняя вспышка была вызвана отчасти тем, что он находился в состоянии стресса. Частично была здесь и моя вина: я позвонила ему в неурочный час, разбудила его.

Почему сейчас я ищу оправдание его оскорбительному поведению? Не потому ли, что чувствую себя немного виноватой за то, что выпила пару бокалов вина с Ричардом… и мне это понравилось? И одновременно ругаю себя за откровенностью призналась ему в том, что я одинока, и использовала это как предлог, чтобы умчаться в ночь. Наверняка он теперь считает меня невротичкой. За исключением одной невинной реплики о том, что у нас с ним нечто вроде первого свидания, — реплики, на которую я отреагировала как дура, — Ричард ничем не давал мне понять, что он обхаживает меня. И ни словом не намекнул на то, что он несчастлив в браке или недоволен тем, как сложилась его жизнь…

Но то, как он говорил о словах, как заставил меня прочитать стихотворение Фроста, то, как этот мужчина, который поначалу показался мне седым, невзрачным недотепой, внезапно оживился, беседуя со мной о литературе… Он вознес меня…

Бог мой, да ты только послушай себя. «Он тебя вознес?» Мыслишь, как девочка-подросток, которая встретила своего одноклассника, такого же придурка, как она сама, и балдеет от того, что его, как ей показалось, искренне интересует то же, что ценит она.

И что плохого в том, чтобы общаться с человеком, который ценит родной язык, письменный и устный? И с какой стати я отношу себя и Ричарда к придуркам?

Потому что ты замужем за человеком, который однажды сказал тебе, что он боится, что его сын «унаследовал от матери придурковатые гены».

Конечно, я оставила его реплику без ответа (это было в прошлом году, незадолго до того, как у Бена случился нервный срыв, и у него уже проявлялись признаки психической неустойчивости). Конечно, тогда, увидев оторопь на моем лице, Дэн попытался обратить все в шутку, ха-ха. И я, конечно, промолчала. Но вот прошло столько времени, а его слова по-прежнему не дают мне покоя. Потому что они обидные. И потому что раньше Дэн никогда меня не обижал.

А сейчас…

Если неуважение хоть раз проявилось в отношениях между супругами, оно уже не исчезает.

Бип.

На мой телефон пришло еще одно сообщение:

«Мам, привет. Сегодня произошло нечто феноменальное. После обеда на пороге моей мастерской внезапно появилась Элисон».

Этого только не хватало. Почему те, кто привык разбивать сердца и манипулировать людьми, всегда возвращаются, чтобы причинить еще больше горя? Я читала дальше:

«Она была само дружелюбие. Говорила мне, что я блестящий художник. На все лады расхваливала новую картину, над которой я работаю. Намекала, что соскучилась по мне. Я знаю, что ты скажешь: „Не приближайся к ней“. Но дело в том, что я хочу быть с ней. Даже понимая, что опять обожгусь. Но, возможно, я теперь более жаростойкий. Мне хотелось бы узнать твое мнение. Только, пожалуйста, без нотаций. Б ххх».

О боже. Элисон Коварная Обольстительница. Спровоцировав у моего сына нервный срыв, она, возможно, учуяла, что он оправился после разрыва с ней, снова начал творить. Поэтому, естественно, ей захотелось убедиться в том, что она сумеет опять его сломать. Я раз пять прочитала сообщение сына, и меня в нем особенно заинтриговал и порадовал намек на то, что Бен понимает, что Элисон попытается причинить ему боль, но его теперь голыми руками не взять. Я порывалась сказать ему: «Захлопни дверь перед лицом этой ведьмы», но знала, что эти мои слова Бен истолкует как желание матери защитить своего сына, практически граничащее с пуританством. Бен мнил себя представителем богемы, а потому не терпел нравоучений, не хотел «быть ответственным» и не собирался вести себя как «занудный страховой агент».

Я подумывала о том, чтобы тотчас же позвонить ему — он редко ложился спать раньше трех часов ночи, — но понимала, что это не самая удачная идея. Если Бен хотел поговорить со мной, он звонил сам. Если хотел ограничить наше общение перепиской, отправлял мне письмо на электронную почту. Если хотел получить немедленный ответ, напрямую не вступая в разговор, слал SMS-сообщение. Поэтому я устояла перед искушением позвонить и вместо этого набрала следующее сообщение:

«Бен, все избитые фразы абсолютно верны по сути… особенно такие, которые начинаются со слов „человек не в силах изменить свою природу“. Лично я считаю, что она — отрава. Но я — не ты. И если ты чувствуешь, что способен вновь вступить с ней в отношения — и ее поведение не причинит тебе боли, — давай дерзай. Наслаждайся сексом, но только не обольщайся, думая, будто у вас романтическая связь, тем паче любовь. И это все, что я смогла надумать умного в пятницу ночью. Захочешь поговорить, звони. Люблю. Мама».

Как всегда, прежде чем отправить набранное сообщение, я несколько раз перечитала его, проверяя, не слишком ли оно менторское. Отослав ответ Бену, я стала набивать сообщение Салли:

«Привет, детка. Я в Бостоне. Отель так себе, но я все равно рада, что мне удалось вырваться ненадолго. Надеюсь, ты круто проводишь свои выходные. Тебе нужно серьезно отдохнуть, ты это заслужила. Если понадоблюсь, я на связи. А так увидимся в воскресенье вечером. Люблю. Мама».

И опять, прежде чем отправить текст, я внимательно его прочитала. Слово «круто» заменила на другое. Хотя Салли все время употребляла это словечко (например: «Мне так хочется круто оторваться» — она искренне считала, что ей это не удается), в моем исполнении оно прозвучало бы неестественно, и меня обвинили бы в том, что я пытаюсь говорить на сленге ее поколения, «быть в теме», так сказать (выражаясь на сленге моего поколения). И кстати, Салли нужен не «серьезный» отдых — ей не хватает серьезности.

Дети — вечная головная боль. Два человека, без которых я не представляю свою жизнь. Когда Салли в очередной раз завела свою традиционную песню: «Я знаю, ты предпочла бы иметь более башковитую дочь», я ей сказала:

— Я никогда так не думала и никогда не буду так думать. Ты — моя дочь, и я люблю тебя безоговорочно.

— Любят всегда за что-то.

— Кто тебе такое сказал?

— Сама знаю.

— Видишь ли, родители любят детей…

— То есть твоя мама любила тебя безоговорочно?

Уф. Я не говорила Салли, что моя мать была холодной и суровой, но случалось, намекала, что мы с ней не были близки (хотя я до конца ее жизни оставалась послушной дочерью). Однако Салли была куда более чуткой девочкой, чем она думала о себе.