Десант времени - читать онлайн книгу. Автор: Егор Красный cтр.№ 6

— Держи их, товарищи! Утякут, сволочи с добром!

Кругом слышалась брань, крики и топот сапог. Народ бежал грабить недограбленное, что стало привычным образом жизни и существования в эти лихие революционные годы.

— Поехали атаку мародеров отбивать, — устало сказал Зурич и потуже натянул кожаную кепку, отстегивая с пояса маузер. Автомобиль несколько раз чихнул и, сотрясая воздух хлопками и копотью, поехал по разбитой снарядами мостовой и горелым доскам, оставшимися от магазинных погромов.

4

Вечером того же дня группа комиссаров и военных во главе с Зурич собралась в провинциальном театре. На сцене, за длинным покрытым газетами столом, сидели красноармейские начальники в военной и полувоенной форме, работники милиции и ВЧК, а так же люди в судейских, учительских, инженерских тужурках, в пиджаках и сюртуках, объединенные пожалуй одним сходством — красными повязками на рукавах и с красными ленточками на головных уборах. Комиссар Зурич немного смутился от такого скопления красной публики и, откашлявшись, взглянул на газеты Царской России. Что‑то увидев, он выбрал одну из них.

— Товарищи командиры, комиссары, работники милиции и ВЧК, работники народных Управ и Ревкомов! Вы видите, город наводнен контрреволюцией, белыми элементами, а мы еще с вами сидим за столом, где лежат портреты… Кого? — он потряс оторванной страницей газеты над головой. — Вы видите, кто тут изображен Николай II, английский король Георг V и король Бельгии Альберт I!

— Нам нужна своя газета, непременно, — воскликнул богобоязненного вида старичок с клиновидной бородкой. — Мы должны разъяснять людям смысл революции, ее ценности…

— Эх, какие там ценности, народу хлеб нужен, люди с голоду пухнут, а вы газета, — сокрушался Продкомиссар, который принял пустые и разграбленные белыми продуктовые склады города. — На складах 12 мешков овса для лошадей осталось, так мы по горсти выдаем солдатам и милиции, да кусок хлеба через день.

— А мы в ресторан «Красная слобода» карточки выпишем, пусть там подкормят солдат, Эх–ма! Свобо–ода нынче! — сдвинул на лоб балтийскую бескозырку матрос Балкин, который возглавлял оперативную группу ВЧК. — А пусть отважатся не принять, враз в расход пустим!

Матрос Балкин грозно нахмурил брови и потряс наганом в воздухе.

— Стерлядки имперской и молочной поросятины захотелось? Вы тут‑то не куролесьте, не на палубе, вокруг товарищи! — ударил по столу комиссар Зурич. — Долго ль думали, комиссар, что б на разбой товарищей подталкивать.

Балкин вскочил и рванул бушлат на груди, заорав: — Да ты знаешь, душа твоя интендантская, что я с матросами «Амура» Зимний дворец штурмовал! А по нам юнкера из орудий…

— Успокойтесь Балкин, я там то же был на броневике «Олег». Не помните такой? Хм…, — хмыкнул Зурич и оглядел присутствующих за столом и как ни в чем не бывало продолжил: — Вся Красная Армия двинулась на юг за армией Деникина, у нас товарищи от силы два полка наберется, сабель 700 и бронепоезд «Грозный». Белых и враждебной контрреволюции вокруг Орла несколько тысяч, поэтому мы не можем оставить город и дать открытый бой.

— Надо заманить их в капкан и дать им решительный бой, — воскликнул военный комиссар Звонарев с буденовскими усами и стриженный наголо. — Мы их положим кинжальным огнем из пулеметов. Рабочие на Литейном изготовили около сотни гранат, товарищи. Да еще три сотни винтовок у нас, можем призвать добровольцев.

— Такую операцию, наше ВЧК продумывает, что бы в раз белых заманить и все! — махнул ребром ладони комиссар Зурич. — Но сейчас должен вам сообщить о телеграмме из Управделами Совнаркома.

Комиссар тяжело вздохнул, понимая, что невыполнение приказа Совнаркома повлечет разбирательства Особого Отдела ВЧК, а возможно и аресты. Он взглянул на Балкина и жестко спросил:

— Что у нас по делу о разграбленном под Ельцом эшелоне с золотом и бриллиантами на сумму более 5 миллионов рублей?

— Ищем, товарищ комиссар. Есть несколько сообщений, что все драгоценности находятся у атамана Раковского. Он где‑то на Орловщине, на болотах в Хотынецком районе прячется, там он с корниловцами и прочими белыми гадами. Несколько раз мы туда конные отряды посылали, но белая контра из‑за болот пулеметным огнем несколько десятков красноармейцев положили. Вон спросите у Военкома Звонарева.

— Смотрите, Балкин, а то не ровен час товарищи из столичного ВЧК нагрянут, как раз тут в уезде Черную гвардию ищут… Неровен час, вспомнят вам вашу стерлядку!

Балкин не мог не знать, что большая часть матросов вошла в анархическо–экстремисское движение «Черная гвардия». В апреле 1918 года в ряде городов Поволжья вспыхивали мятежи, и анархисты оказывали вооруженное сопротивление большевикам. Часть из них бежала на Украину к Махно, а часть была арестована и канула в небытие после отправки в ВЧК.

— Да, вы что товарищ комиссар, да я за товарища Ленина! — пытался сказать Балкин, но слова застревали в горле и страх как‑то враз охватил только что рьяного матроса. — Извините, товарищи, погорячился… Мы должны проявлять пролетарское сознание и верить в наше правое дело по свержению мирового империализма и организации диктатуры пролетариата!

Взволнованный комиссар Балкин рванув отворот матросского бушлата, достал из‑за пазухи нечто белое и положил на стол. Расправив усы и ощетинившись на всех, зашипела белая крыса на тонких кривых лапах.

— Вот и Дуська моя тут против белых гадов. Мы с ней на флоте вместе ходили два года на прославленном в японской войне минном заградителе «Амуре», — он осторожно погладил маленькую белую крысу, у которой на черной шелковой нити вокруг шеи был подвешен прозрачный крупный кристалл розоватого цвета с множеством граней, который сверкал и как‑то сразу заискрился всеми цветами радуги…

5

Атаман Раковский был на вид лет сорока, высок и худощав. Одевал он кубанку и ярко красный бешмет под черкесской с башлыком. На кавказском поясе сверкал камнями на рукоятке кинжал старинной работы, да маузер в кобуре. Под длинными черными усами атамана скрывалась тонкая усмешка, словно он знал нечто большее, чем все остальные. В его зелено–карих глаза сверкала бесноватость и некая лихость свойственная кавказским горцам. Возможно, именно от горцев он научился лихо гарцевать на резвом жеребце под пулями красных.

Среди белых говорили, что он геройски сражался в 1–ой Терской кавказской дивизии и в 1916 году участвовал в знаменитом конном сражении у Баламутовки и Ржавенцев, где отважные конные казаки разбили и пленили много австро–венгров. Раковский лично был награжден из рук Георгиевского кавалера генерала Павлова именной шашкой и орденом Св. Георгия 4–й степени. В начале января 1918 он примкнул к Петлюровскому войску «Украинский гайдамацкий кош». Сражался против отрядов красных на подступах к Киеву. После поражения войск Центральной Рады под Крутами и падения Киева вместе с Петлюрой бежал на Волынь, где и создал свой летучий белый конный отряд.

Атаман Раковский помимо физического уничтожения красных повсюду разыскивал золото и драгоценности, собирал информацию, где красные Советы накапливали ценности и наносил удары по банкам, бронированным поездам с отправляемыми драгоценностями в Москву и Петроград. В Белой Армии поговаривали, что на награбленное он смог бы нанять и вооружить целую армию. В целях личной охраны рядом с ним всегда находились два бывших жандармских урядника Забродов и Костылев. Помимо этих двух рукастых слуг инквизиции Царской России его сопровождал повсеместно отряд в 20 сабель рослых и при оружии, диких и со зверскими лицами казаков из казачьего Императорского конвоя. Они были в черных казацких бурках, с длинными шашками и горскими кинжалами, богато отделанными позолотой и чеканкой. У всех их были резвые скакуны и семизарядные револьверы системы «Наган» с трехлинейными патронами, наносящими больший вред. В их отряде имелось и два станковых пулемета систем «Гочкиса». Они следовали за отрядом на двух лошадях в специальных вьюках, и, обладая высокой боевой скорострельностью, могли поражать цель на дальность до 2000 метров.