Хроники железных драконов - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Суэнвик cтр.№ 36

— Прекратить сейчас же!

Джейн подняла глаза и окаменела. Вот уж не думала она, что когда-нибудь обрадуется, увидев это лицо!

Это был Кошкодав. Он протянул свою лапищу и поставил Джейн на ноги. Она торопливо подтянула брюки, застегнула пряжку. Когда она снова подняла глаза, Крысобой уже исчез. Было слышно, как он ломится сквозь заросли.

— Порочная девчонка! — Губы Кошкодава побелели от негодования. Его еле заметные брови сошлись в комическую ижицу над бесстрастными стеклами очков. Он толкнул Джейн на тропинку, схватил за шиворот. Блузка обтянула ей грудь, больно врезалась под мышками. — Грязное маленькое чудовище!

— Но я же не виновата! — Она чувствовала, что ее лицо начинает распухать. Неужели Кошкодав может думать, что это все было с ее согласия? Когда она так избита! — Это Крысобой! Он…

— Молчать!

Он потащил ее за шиворот через лужайку, полную гостей, и втолкнул в ресторан. Она успела заметить метрдотеля, заснувшего в кресле. Кошкодав втолкнул ее в гардероб и с шумом захлопнул дверь.

— Это так-то ты платишь за все мои заботы! Дрянь такая! Развратница! Соблазняешь моих славных мальчиков! — Он был вне себя от негодования. — А я-то думал, что мы уже все о тебе знаем! Но такое!..

Внезапно он сделал паузу и наклонился к ней поближе. Его ноздри дрогнули.

— От тебя еще и спиртным разит!

Казалось, он никогда не замолчит. Слушать его было невыносимо, и не только потому, что он не давал ей ни слова сказать в свое оправдание. Он еще, так же точно, как и Крысобой, заново разъярялся, стоило ей отвести глаза. Она не могла понять, что он говорит. Каждое слово ударялось в нее, как твердый предмет — молоток, глиняная кружка, камешек, — а смысл от нее ускользал.

Наконец Кошкодав выдохся:

— Убирайся!

Он распахнул дверь. Потом крикнул ей вслед:

— И не забывайте, молодая особа, мы с вас глаз не спускаем! Не думайте, что вы нас провели! Ничего подобного!

Джейн поплелась прочь.

Стоял тихий голубоватый час — уже не день, но пока и не вечер. Покачивающиеся повсюду китайские фонарики еще не зажгли. Джейн не плакала. Она привыкла сдерживаться.

В голове у нее был сумбур. Крысобой, Детолов, Кошкодав, таинственный голос в лесу — все это сплелось в один клубок. Столько злобы обрушилось на нее — словно ее собственное потаенное раздражение обратилось против нее же. Лицо болело, мысли обрывались и путались. Она не могла идти домой в таком состоянии. Меланхтон встретит ее молчанием, в котором она почувствует злорадство. В конце концов, все вышло как он хотел, хоть и без его участия. Она ощущала во рту вкус его мрачного веселья. Кто-то над ней подшутил — злобно и непристойно.

Все ее знакомые еще угощались. В Торговый двор с таким лицом ехать было нельзя. Значит, оставалось только одно место, куда она могла пойти.

* * *

— Ну, подруга, ты даешь! Ты что, подралась?

— Ты бы видел, как тому досталось, — ответила она старой шуткой. Но прозвучало это слишком тихо, слишком невесело. Шутка не получилась. — Я хочу закрасить твои вмятины. — Она постаралась улыбнуться. — Ты, наверное, новый красивый был.

Мятлик, беспокойно повел глазом:

— Эй, сразу красить нельзя! Надо сначала убрать ржавчину.

— Знаю! Я так и хочу сделать. — Она надела очки и противопылевую маску, включила электрическую шлифовальную машинку.

— Слушай, подруга, я тебе, конечно, доверяю, ты не думай, только ты все-таки поставь зеркало, чтобы я мог видеть, что ты делаешь. Нам так и разговаривать будет удобнее.

Джейн, поколебавшись, кивнула. Нашла зеркало, установила.

— Так. Первым делом найди, где ржавчины не так много. Вон там, например, на боку…

Через полчаса левый бок у него выглядел вполне пристойно. Не идеально, может быть, но несколько слоев краски — и будет как новенький. Джейн тоже чувствовала себя получше. Так на нее действовала работа. Напряженная, требующая сосредоточенного внимания, она, как ничто другое, успокаивала нервы и прогоняла дурные мысли.

— Ну что, сестренка? — сказал Мятлик. — Ты, вижу, малость успокоилась. Может, теперь скажешь, что с тобой стряслось?

— Нет, Мятлик, слишком долго рассказывать. И потом, ты все равно не знаешь этих людей.

— Кого, например?

— Ну, Крысобоя, Кошкодава…

— Это я-то Кошкодава не знаю? Мы с ним старые кореши. Ты вот послушай. В прошлом году приперся он в цех, а я тут как раз кое-кому рассказывал про свои подвиги на войне. А этот гад и попер на меня — ты, говорит, не военная модель. Представляешь? Якобы я все вру. Ну я этой суке показал, какая я модель. Как наступлю ему на ногу — три косточки сломал. Больше носа сюда не кажет.

— Правда? — Джейн еле удержалась от смеха.

— Дорогие детишончики! — Мятлик довольно точно изобразил Кошкодава. — Ну-ка, скажите мне все слова на букву «ха»! Три, четыре! Так, правильно! А еще? …? Хорошо! Еще! …! Недурно! А еще? Как, неужели никто не знает? А … — то?

Джейн хохотала до колик и никак не могла остановиться. Она смеялась и смеялась, словно вся боль, весь страх, скопившиеся у нее внутри, выходили потоками неудержимого смеха.

— Ой, перестань, я больше не могу! — задыхаясь, проговорила она.

— Вот так-то лучше! — сказал Мятлик. — Утри слезы, подруга! И пошли их всех на …, коли шуток не понимают.

— Я тут прикинула, — сказала Джейн, — знаешь, сколько надо возиться, чтобы тебя полностью восстановить?

Дракон не отвечал. Он, как обычно, наблюдал мерионов. Крохотные солдатики стройными рядами отправлялись на войну. Тягачи величиной с мышей волокли пушки размером с игрушечный пистолетик и прочие смертоубийственные орудия. Над башнями танков, каждый из которых был чудом миниатюризации, поднимались ниточки дыма.

— Целые годы!

Никакого ответа.

— Десятилетия!

Никакого ответа.

— Века!

Молчание.

Она раскрыла гримуар и прочла вслух:

— Изготовление одного дракона класса «Молох» требует семидесяти человеко-лет высококвалифицированного труда. Здесь не учитываются системы вооружения, наблюдения и связи, поскольку их монтируют впоследствии. — Она слегка повысила голос. — Если же прибавить рабочее время, пошедшее на изготовление деталей, закупленных в готовом виде у поставщиков, общий итог составит не менее восьмидесяти шести человеко-лет. — Она захлопнула гримуар.

— Восемьдесят шесть лет! Я помню, Питер провозился три дня, когда чинил проводку у лошади, а устанавливали ее, наверное, минут десять.

Прохладный ветерок занес в окно кабины тополиный лист — желтый и заостренный, как наконечник копья, — и уронил на колени Джейн. Это было похоже на знак. Знать бы еще, что он предвещает!