Ген Атлантиды - читать онлайн книгу. Автор: А. Дж. Риддл cтр.№ 78

– Горное дело куда менее опасно, когда люди не бросают бомбы друг другу на головы.

– А если над головой у вас целый океан? Целая Гибралтарская бухта у вас над головой. И вся эта вода постоянно давит на эти тоннели. Как вы вообще выберетесь, если они обрушатся? Это самоубийство.

– Наступление моря можно увидеть.

– Как?

– Скалы потеют, – поясняю я.

– Извините, Патрик, я не могу. – Выражение ее глаз говорит, что это не притворство.

Некоторые решения принимать легко.

– Тогда решено. Я скажу им «нет».

Мы снова целуемся, и я крепко обнимаю ее.

– Так, значит, это вы читали? – Дэвид положил ладонь на руку Кейт. – «Унесенные ветром» времен Первой мировой?

– Нет! – Она сбросила его ладонь. – То есть до сих не было ничего похожего, но… и вообще, капелька романтики в вашей литературной диете не повредит. Смягчит ваше каменное сердце солдата.

– Там видно будет. Может, мы как-нибудь проскочим слащавые места и перейдем прямо к тем, где говорится про бомбы или расположенные там секретные лаборатории?

– Мы не станем ничего пропускать. Это может быть важно.

– Что ж, раз вам это так нравится, то я уж потерплю, – сцепив руки на животе, он стоически уставился в потолок.

– Вечный мученик, – улыбнулась Кейт.

Штаб-квартира «Часовой башни»

Нью-Дели, Индия

– Сэр?

Дориан поднял глаза на служащего «Иммари Секьюрити», нервно переминающегося с ноги на ногу на пороге его кабинета.

– Что?

– Вы просили держать вас в курсе операции…

– Докладывайте.

Тот сглотнул.

– Пакеты для Америки и Европы прибыли.

– Беспилотники?

– Захватили очередную цель.

Монастырь Иммару

Тибетский автономный район

Кейт показалось, что отдаленное жужжание разыскивающего их шмеля стало громче, но она проигнорировала этот факт. Дэвид тоже ничего не сказал.

Они сидели вместе в тесном алькове с видом на долину, и Кейт продолжала чтение, прервавшись лишь ради второго завтрака и чтобы дать Дэвиду антибиотики.

10 августа 1917 года

Процентщик смотрит на меня, будто сидящая на дереве хищная птица, пока я озираю стеклянные витрины в передней части ломбарда. В них не счесть перстней – сплошь сверкающих, сплошь прекрасных. Я-то думал, на выбор будет три-четыре образчика и все сложится довольно просто. Как же тут быть?..

– Молодой человек ищет обручальное кольцо – ничто не может согреть моего сердца более сего, тем паче в эти темные времена.

Ростовщик стоит над витриной с гордой, сентиментальной улыбкой. Я даже не слыхал, как он пересек помещение. Должно быть, передвигается, аки тать в нощи.

– Да, я… не думал, что их будет так много… – Я продолжаю обегать взором содержимое витрины, ожидая, когда что-нибудь бросится в глаза.

– Колец много, потому что у нас в Гибралтаре много вдов. Королевство воюет вот уж четыре года, а бедных женщин война лишает и мужей, и источников дохода. Они продают свои кольца, дабы купить хлеба. Хлеб в желудке куда дороже, нежели камень на пальце или воспоминания в сердце. Мы платим им пенсы за фунт. – Открыв витрину, он извлекает бархатный лоток с самыми большими перстнями. Поставив лоток на витрину, шейлок простирает над ним ладони, словно престидижитатор, показывающий кунштюк. – Но для вас, друг мой, их нужда может обернуться выгодой. Только полюбуйтесь на цены. Вас ждет сюрприз.

Я невольно делаю шаг назад, даже не заметив того. Перевожу взгляд с колец на этого лихоимца, указывающего на них с алчной ухмылкой.

– Все в порядке, вы можете их потрогать…

Будто во сне, я бросаюсь за порог и снова оказываюсь на улицах Гибралтара, прежде чем успеваю осознать, что случилось. Я шагаю быстро, во всю прыть, какую позволяют мне мои полторы ноги. Не знаю почему, но я иду прочь от делового района к Скале. Уже на подходе к ней я пересекаю Гибралтар, покинув западную, современную часть города, обращенную к Гибралтарской бухте. Вхожу в старую деревушку, приткнувшуюся на восточном склоне Скалы возле Каталан-Бэй и обращенную к Средиземному морю.

Какое-то время я шагаю, погрузившись в раздумья. Нога болит как сумасшедшая. Не предполагая столько ходить, я не захватил с собой ни пилюли. Зато взял пятьсот из почти одиннадцати тысяч скопленных долларов.

Я долго прикидывал, сколько потратить. Думал потратить больше, может, целую тысячу долларов, но две вещи убедили меня не делать этого. Первая – то, что мне нужен капитал, чтобы начать новую жизнь. Одиннадцати тысяч долларов вряд ли хватит, но я как-нибудь выкручусь. Я определенно не возьмусь за работу «Иммари», так что наличный капитал – все, чем я располагаю. Второй и более важный резон – сомневаюсь, что Хелена захотела бы этого. Она улыбнется и с радостью примет вычурное кольцо, но без энтузиазма. Она выросла в мире, где роскошные драгоценности, шелковые платья и громадные особняки в порядке вещей. По-моему, все это утратило для нее свой лоск. Она жаждет подлинности – и в вещах, и в людях. Чаще всего мы добиваемся того, чего были лишены в детстве. Слишком опекаемые дети становятся сорвиголовами. Голодающие – амбициозными. А некоторые дети, подобно Хелене выросшие в холе и неге, никогда ничего не хотят, окруженные людьми, не видевшими реального мира, попивающими свое бренди каждый вечер и сплетничающими об отпрысках того или иного рода… Порой они хотят лишь видеть реальный мир, жить в нем и сделать его лучше. Познать искренние отношения, видеть, что живут недаром.

Улица впереди окончилась, упершись в Скалу. Мне нужно где-нибудь присесть, дать ноге роздых. Остановившись, я озираюсь. В тени белой скалы, возносящейся справа, прикорнула простая католическая церковь. Сводчатая деревянная дверь распахивается, и пастор среднего возраста ступает под знойное гибралтарское солнце. Ни слова не говоря, он указывает рукой в темный проем, и я поднимаюсь по ступеням в небольшой храм.

Свет просачивается сквозь витражные окна. Церковь красивая, с темными деревянными стропилами и невероятными фресками на стенах.

– Добро пожаловать в храм Богоматери Скорбящей, сын мой, – говорит пастор, закрывая тяжелую деревянную дверь. – Ты пришел исповедаться?

Я начинаю подумывать, не пойти ли на попятную, но красота церкви притягивает меня, и я вхожу глубже.

– Мм, нет, отец, – рассеянно роняю я.

– Чего же ты ищешь? – Он шагает позади меня, сцепив руки перед собой наподобие стремени.

– Ищу? Ничего… или… я был на рынке, чтобы купить кольцо и…

– Ты поступил мудро, придя сюда. Мы живем в странные времена. Наш приход был в последнее время весьма удачлив. Мы получили множество посмертных даров от прихожан, отошедших из мира живых. Фермы, картины, ювелирные украшения, а в последние годы и множество колец. – Он выводит меня из нефа в тесную комнатку с письменным столом и книжными шкафами от потолка до пола, набитыми книгами в кожаных переплетах. – Храм сберегает сии предметы, продавая, когда удается, и используя средства на поддержание тех, кто еще пребывает среди живущих.