Ген Атлантиды - читать онлайн книгу. Автор: А. Дж. Риддл cтр.№ 72

Монастырь Иммару

Тибетский автономный район

На следующее утро Мило не ждал Кейт, но миска с утренней кашей стояла на столе, как и прежде. Малость простыла, но в целом была восхитительна.

Кейт вышла из комнаты с деревянными полами в коридор.

– Доктор Кейт! – воскликнул подбежавший к ней Мило. Остановился, чуть не добежав, и упер ладони в колени, пыхтя в попытке отдышаться. – Извините, доктор Кейт. Я был… мне нужно было поработать над специальным проектом.

– Специальным проектом? Мило, ты вовсе не обязан встречать меня каждое утро.

– Я знаю. Я сам хотел, – сказал подросток, наконец отдышавшись.

Они вместе пошли по крытым деревянным галереям к комнате Дэвида.

– Над чем ты трудишься, Мило?

– Не могу сказать, доктор Кейт, – покачал он головой.

Кейт задумалась, не очередной ли это розыгрыш. Когда они дошли до комнаты Вэйла, Мило с поклоном удалился, бегом припустив в том же направлении, откуда пришел.

Состояние Дэвида почти не изменилось, хотя Кейт показалось, что кожа его чуточку порозовела.

Дав ему утреннюю порцию антибиотиков и обезболивающих, она снова открыла дневник.

7 августа 1917 года

Я встаю, чтобы поприветствовать двух человек, которых Хелена вводит в тесный солярий. На моем лице не отражается ни малейшего намека на боль. Я сегодня принял три больших белых пилюли от боли, чтобы выглядеть готовым к любой работе.

Вот-вот пробьет полдень, и солнце стоит высоко в небе, заливая ярким светом белую плетеную мебель и растения, расставленные по солярию.

Более высокий из двоих ступает вперед, опередив Хелену и заговорив, даже не дав ей времени представить нас друг другу.

– Итак, вы наконец решили повидаться с нами. – Немец, военный. Взгляд его холоден и пристален.

Прежде чем я успеваю заговорить, из-за спины великана выскакивает второй, протягивая руку.

– Мэллори Крейг, мистер Пирс. Рад знакомству. – Ирландец, да притом смахивает на грызуна.

Немец расстегивает свой китель и садится, не спрашивая приглашения.

– А я Конрад Канн.

Торопливо обогнув кушетку, Крейг присаживается рядом с Канном, который, сморщив нос, оглядывается и отодвигается.

– Вы немец, – говорю я, будто обвиняя его в убийстве – пожалуй, вполне справедливо. Вероятно, я мог бы скрыть интонации, если бы не лекарства, но я рад, что это вырвалось наружу.

– Ммм. Родился в Бонне, но должен сказать, интерес к политике я на данный момент утратил, – лениво, будто я спросил его, ладит ли он с лошадьми, отвечает Канн, закрыв глаза на тот факт, что его компатриоты травят газом и убивают солдат союзников миллионами. Он приподнимает подбородок. – Я имею в виду, кому нужна политика, когда на свете масса куда более интересных вещей?

– Вот именно, – кивает Крейг.

Хелена ставит между нами поднос с кофе и чаем, и Канн заговаривает, не дав мне вставить и словечка, будто это он должен развлекать меня.

– Ах, благодарю вас, леди Бартон.

– Останьтесь, – прошу я ее, указывая на стул, по-моему, только затем, чтобы продемонстрировать Канну, кто тут главный. Похоже, это его раздосадовало, и мне становится чуточку лучше.

– Я слышал, вам нужна работа, – пригубив кофе, замечает Канн.

– Я ищу работу.

– У нас имеется работа специального рода. Нам нужен для ее выполнения человек определенного склада. Умеющий держать язык за зубами и думать на ходу.

В этот момент я думаю: разведывательная деятельность – в пользу немцев. Надеюсь, что так. У меня в прикроватном столике до сих пор хранится мой армейский пистолет. Я мысленно вижу, как беру его и возвращаюсь в солярий.

– А какого рода работа? – нарушает молчание Хелена.

– Археология. Раскопки.

Канн не сводит с меня взгляда, ожидая моей реакции. Крейг же по большей части наблюдает за Канном. Он и не пискнул с поры своего «вот именно», и я сомневаюсь, что он скажет еще хоть слово.

– Я ищу местную работу, – отвечаю я.

– Тогда вы не будете разочарованы. Участок находится под Гибралтарской бухтой. Весьма глубоко под ней. Мы ведем раскопки уже давненько. Фактически говоря, сорок пять лет. – Канн наблюдает за моей реакцией, но я храню невозмутимость. Он делает медленный глоток кофе, не отрывая от меня глаз ни на миг. – Мы только что начали находить… добились реального прогресса, но война поставила нас в затруднительное положение. Мы все еще уповаем, что она скоро закончится, но до той поры вынуждены принимать другие меры. Итак, мы здесь и делаем это предложение вам, – Канн отводит взгляд.

– Это опасно? – интересуется Хелена.

– Нет. Не более опасно, чем, скажем, на Западном фронте. – Выждав, когда она сдвинет брови, Канн протягивает руку, чтобы похлопать ее по колену. – О нет, просто шутка, моя дорогая девочка. – Он с улыбкой поворачивается ко мне. – Мы не станем подвергать нашего юного героя войны никакой опасности.

– Что случилось с вашей последней бригадой? – осведомляюсь я.

– У нас была немецкая команда проходчиков, крайне искусная, но очевидно, что война и контроль британцев над Гибралтаром осложнили для нас ситуацию.

Тогда я задаю вопрос, с которого следовало начать:

– Скольких человек вы потеряли?

– Потеряли?

– Погибшими.

– Ни одного, – пренебрежительно пожимает плечами Канн. Выражение лица Крейга говорит мне, что это ложь, и я гадаю, понимает ли это Хелена.

– А что вы раскапываете? – Он соврет, но мне интересно, к какой увертке он прибегнет.

– Исторические объекты. Артефакты. – Канн сплевывает слова, как жевательный табак.

– Не сомневаюсь. – По моим догадкам, это охота за сокровищами, скажем, затонувшим пиратским или купеческим судном на дне бухты. Там должно быть нечто весьма существенное, чтобы потратить на раскопки сорок пять лет, особенно под водой. Опасное занятие. Я справляюсь: – Компенсация?

– Пятьдесят бумажных марок в неделю.

Пятьдесят чего угодно было бы шуткой, но бумажные марки – для меня как пощечина. С равным успехом мне могли бы платить кошачьим золотом [19] . Учитывая, как складывается война для Германии, через год-другой бумажные марки даже на растопку не сгодятся. Немецкие семьи будут возить их в булочную тачками, чтобы только купить буханку хлеба.

– Я предпочитаю жалованье в американских долларах.