Сами по себе - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Болмат cтр.№ 42

— Понял, — сказал он, как мог.

— Не слышу, — сказал телохранитель.

— Понял, — повторил Тема.

— Ну, вот, наконец, — брезгливо сказал телохранитель. Он выпрямился, отряхнул брюки, одернул пиджак, посмотрел на себя в зеркало, поправил узкий черный галстук и пригладил тщательно зачесанные волосы. Оторвавшись от зеркала, он оглянулся, плюнул на Тему, перешагнул через него и вышел из туалета.

— Чистая работа, — сказал кто-то.

— Обычный боксер, — ответил другой голос, — таких, теоретически, резать надо сразу, без разговоров.

Время, — секунда, две, двадцать секунд, две минуты, десять, одиннадцать, двадцать, двадцать с половиной минут, полчаса, еще полчаса, час, — прошло постепенно. Тема ходил по кабинету Антона с маринованным огурцом в руке. Поначалу нижняя челюсть у него не хотела открываться настолько, чтобы еда могла пролезать в рот, но потом за ухом что-то громко щелкнуло и челюсть задвигалась как раньше. Кроме того, у него еще иногда двоилось в глазах, болела грудь и во рту было так горько, что ему приходилось постоянно отплевываться и полоскать рот. Синяков на лице у него, как это ни странно, не было, однако нос распух и нижняя губа кровоточила изнутри. Зубы все, по счастью, остались на своих местах, и ни один из них даже как будто бы не шатался.

— Мне пистолет нужен, — сказал Тема, подводя итоги дня. — у тебя есть пистолет?

— Зачем? — спросил Антон.

Вера сидела рядом с ним на тахте и смотрела на экран.

— Это что? — поинтересовалась она, указывая пальцем. — Десять тысяч только на представительские расходы?

Машинальным жестом, одновременно роясь в разложенных на столе документах, Антон отвел ее руку от экрана.

— Ты давно дрался в последний раз? — спросил Тема тоном опытного полемиста.

— Неделю назад, — сказал Антон.

— С кем?

— С нотариусом.

— И кто кого?

— Ничья, — ответил Антон печально. Он открыл нижний ящик стола, покопался, вынул из ящика пистолет, хотел кинуть его Теме, но потом передумал и положил пистолет на край стола. Тема взял пистолет. С пистолетом в руке он молча походил по кабинету и неожиданно выстрелил. Вера вскрикнула от неожиданности. Антон закончил печатать и обернулся. Слева от книжного шкафа он увидел в стене небольшую аккуратную дырку, вокруг которой все еще расплывалось облачко штукатурки. В комнате вкусно запахло порохом.

— Он что, заряжен? — спросил Тема, недоуменно разглядывая пистолет. Потом он подошел к стене и внимательно осмотрел отверстие, дунул в него, отмахнулся от вылетевшей пыли и сунул в отверстие мизинец. — Теплая, — сообщил он довольным голосом. Он обернулся к Антону. — Дырка, это ерунда.

Он вынул палец, подошел к шкафу с другой стороны и подвинул его сантиметров на двадцать так, чтобы шкаф закрывал дырку. Антон ждал.

— Ну вот, — сказал Тема и отошел в сторону.

С другой стороны шкафа обнаружилась другая, точно такая же дырка. Тема оглянулся на Антона. Антон отвернулся и, нахмурившись, уставился на экран.

Несколько раз попытавшись поговорить с Антоном о тонкостях большого бизнеса и потерпев решительную неудачу, Вера вызвала такси, попрощалась и уехала.

— Ты веришь в Бога? — спросил Антон Тему, когда Вера ушла.

— Понимаешь, — сказал Тема, — чтобы верить в Бога, мне точно нужно знать, что его не существует. А как я могу?..

— Я понял, — прервал его Антон, — я имел в виду, скорее, бессмертие.

— Я ничего в этом не понимаю, — ответил Тема, подумав. — Пока ты живой, ты бессмертный, — добавил он на всякий случай.

Вчера утром в спальню привезли мебель. Собранные, но не расставленные еще по местам, черные шкафы, тумбочки и полки выступали из комнатного сумрака как острова мертвых у Беклина. Антон по-прежнему спал в кабинете, около стола, и Тема расположился на огромной кровати, в которой он чувствовал себя одиноким путником, уютно замерзающим в заснеженной степи. Занавесок на окне не хватало и по потолку время от времени проезжали наискосок удлиняющиеся угловатые отсветы автомобильных фар. У соседей за стеной шло веселье и женщины смеялись так пронзительно, будто пленку с их голосами прокручивали вдвое быстрее, чем следовало. Когда он улегся, голова у него еще слегка побаливала, но вскоре прошла.

Он снова вспомнил: <См.гл.2ВСПОМИНАЛсначала:<С грохотом"ТРРРРР"вылетают>включилаулыбаласьХрустят=ИТД\END>. Воспоминание выпало мгновенно, как пакет сладостей из автомата, плотно упакованное в прозрачные слова, испещренные мешаниной ярких иероглифических картинок. Он пригляделся, нашел предусмотрительную стрелочку с пунктиром и, основательно повозившись, разорвал упаковку пополам.

Все высыпалось. Марина стояла, наклонившись над хромированным тостером, и ждала, когда выскочат гренки. Ее детский профиль был, на фоне цветастой, непрерывно колышущейся занавески, нежно промыт разбавленной тенью. Она улыбалась, когда он с удовольствием посмотрел на стопку поджаристых гренок, украшенную неподвижным потеком прозрачного меда. Он предусмотрительно подцепил гренком бесконечно текущую внутри самой себя медовую нить и с хрустом откусил. Он съел почти все, когда вспомнил, как голубоватая рябь озноба разбегается по коже от укуса холодной резиновой присоски и как взвизгивают пронзительные иглы энцефалографа, царапая на разлинованной бумаге свои повторяющиеся автографы.

Он еще раз просмотрел эту сцену. Потом еще раз. Перед завтраком он взял из деревянной бочки, которую держал в лапах деревянный медведь, двадцать долларов, полученные Мариной за участие в модном показе. Потом какая-то незнакомая пружина неожиданно распрямилось внутри него, и он ударил ее. Удовольствие от удара: он попал точно и кровь сразу же двумя струйками вытекла у Марины из носа. Приятно ударить слабого. Ее лицо из мимолетного шедевра моментально превратилось в кровоточащий телесный сгусток. Она посмотрела на него обиженно и недоуменно, поднесла руку к лицу и отвернулась, но он успел увидеть, как слезы потекли у нее по щекам. С удовольствием, вспомнил он, с удовольствием успел увидеть, как слезы потекли у нее по щекам. А что же, интересно узнать, случилось с этой пружиной сегодня вечером в клубном туалете?

Тема беспокойно повернулся под одеялом. Он вспомнил сегодняшний разговор с Мариной. Он вспомнил позавчерашний разговор с ней по телефону. Женщина, подумал он, взрослая женщина, разговаривающая с ребенком. Он представил себе себя в разрезе: механизм высотой сто восемьдесят сантиметров, внутри которого в маленькой кабинке с экранами сидит за пультом управления злобный зародыш. Он представил себе, как механизм останавливается, падает, распадается на части. Другие механизмы, маленькие, юркие растаскивают эти части в разные стороны. Он остается один в темноте, розовый, жалкий, отчаянно трепыхающийся младенец. Проходит три миллиарда лет. Триста миллиардов лет. За это время всякое может случиться. Навстречу по улице идет Марина. Кто держит ее под руку? Мокрый младенец? Или солнечный бог — элегантный, улыбающийся, рассказывающий смеющейся девушке античный анекдот?