Они написали убийство - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Алешина cтр.№ 29

— И тем не менее, эту версию стоит проверить, — задумчиво произнесла Лариса.

— Нечего и проверять, — возразил Державин. — Он во время всех этих событий отсутствовал в городе. У него четкое алиби. Милиция эту версию уже отработала. Я, кстати, когда меня попросили обрисовать хотя бы потенциальный круг подозреваемых, указал на него. Но… — Василий развел руками.

— Интересно, с кем же встречалась Татьяна накануне своей смерти, — задумчиво произнесла Лариса. — И что за вторая жизнь у нее была…

— Я тут стал разбирать ее вещи в секретере, — сказал Державин.

— Вот как? — заинтересовалась Лариса. — А может быть… — она секунду помялась, — словом, если тебя это не покоробит, может быть, я тоже приму в этом участие? Ты пойми меня правильно, — она приложила руки к груди, — я просто хочу тебе помочь. Не исключено, что я обращу внимание на то, что ускользнет от твоего взгляда.

Державин внимательно посмотрел на Ларису, потом пожал плечами и сделал приглашающий жест в сторону комнаты Татьяны.

— Пойдем, — сказал он.

Лариса, недолго думая, прошла за ним.

В комнате лежало несколько коробок и пакетов, набитых Татьяниными вещами. Тут были ее платья, туфли, белье, предметы косметики и парфюмерии. Лариса не очень-то внимательно рассматривала эти вещи. Ей даже было неудобно то, что она роется в вещах, которые ей не принадлежат и тем более являлись собственностью женщины, которой нет в живых.

Она протянула руку к одному из пакетов, в котором лежала какая-то мелочь, и стала задумчиво перебирать его содержимое. Здесь лежали Татьянина записная книжка с телефонными номерами, авторучки и фломастеры, поздравительные открытки от друзей и фотоальбом.

Лариса взяла альбом в руки и стала медленно перелистывать. Почти на всех снимках была изображена Татьяна: то смеющаяся и беззаботная, то кокетливо улыбающаяся, то задумчивая и даже печальная. Она была и одна, и в компании друзей. Лариса обратила внимание на то, что в альбоме не было ни одной фотографии Василия.

«А может быть, этот альбом — отражение ее второй жизни?» — промелькнуло у нее в голове, и она стала внимательнее всматриваться в снимки. Однако вроде бы ничего компрометирующего Татьяну она не обнаружила.

Фотографии закончились, когда в альбоме еще оставалось несколько страниц. Лариса рассеянно пролистала их до конца…

— Господи, а это еще что такое? — с трудом удержалась она от вскрика.

Перед ней лежала фотография не кого иного, как ее мужа, Евгения Котова. Он улыбался на фоне каких-то пальм в холле отеля.

Лариса быстро схватила фотографию в руки и перевернула ее.

«Танечке от Гены» — гласила надпись на обороте, сделанная до боли знакомым Ларисе почерком.

— Что это значит? — внутренне холодея, прошептала Лариса.

— Что? Что такое? — заволновался Василий. — Этот мужчина, кажется, мне знаком… Хотя бы мельком я должен был его видеть.

— Да, — совсем упавшим голосом согласилась с ним Лариса. — Это мой муж Евгений. И видел ты его на банкете в честь вручения «Золотого пера».

— Как попала сюда его фотография? — задал в свою очередь риторический вопрос Василий.

А Лариса уже поняла. Несмотря на то что это было, как выразился бы импульсивный писатель Андрей Бельман, чудовищным совпадением, но… Похоже было на то, что Татьяна перед смертью встречалась с Евгением Котовым, и происходило это скорее всего на родительской квартире Котовых, на улице Рабочей.

— Это не Милена, это Гена! — устало сказала Лариса, бросая фотографию на стол.

— Как это? — не понял Державин.

— Василий, дело в том, что твоя жена встречалась с моим мужем.

— Но… Но как это может быть? — совсем растерялся Василий.

— Не знаю. Но похоже, что их встреча происходила в тот вечер параллельно нашей. И вскоре после этого Татьяна была найдена мертвой.

— Твой муж? — Державин посмотрел на Ларису широко раскрытыми глазами.

Та выдержала этот взгляд, потом горько усмехнулась:

— Нет, это не Евгений. Зачем ему? Мотивов совсем нет. Но, признаться, меня все это крайне озадачивает.

— Стоп… На фотографии написано «от Гены». А твоего мужа зовут Евгений, — попробовал выдвинуть свои аргументы Василий.

— Это давняя история. Дело в том, что отец моего мужа, когда ходил получать свидетельство о рождении, был слегка под градусом. И, имея инструкции от жены назвать мальчика Геной, записал его как Евгений. Ему показалось, что Гена — это сокращенное от «Евгений», а не от «Геннадий». И потом родители звали его постоянно Геной, а в школе и институте друзья называли его Женей. Вот он и жил с двумя именами. С твоей женой он, видимо, вспомнил детство и попросил называть его Геной. Впрочем, это всего лишь гипотеза, которая вскоре подтвердится фактами. Уж я насчет этого постараюсь…

Лариса невольно сжала кулаки. Вот, значит, в чем причина пристрастия Котова к полуночным внезапным «делам»!

Когда первая эмоциональная реакция Ларисы схлынула, она грустно посмотрела на Василия и неожиданно для себя спросила:

— У тебя есть что выпить?

— Да, но только водка, — ответил Державин.

— Давай! — махнула рукой Лариса.

Василий скрылся на кухне и вскоре вернулся с бутылкой холодной водки.

Выпив первую рюмку, Лариса устало откинулась в кресле, и ей показалось, что Державин снова, как и в первую их встречу здесь, посмотрел на нее взглядом, который нельзя было истолковать иначе, как желание. Ей стало неловко, и она поспешила заговорить:

— Кстати, я собираюсь слетать в Питер.

— Зачем? — удивился Василий.

— Отыскать Владу Альтову. Я узнала, где она остановилась.

— Для чего это тебе?

— Ты же сам говорил, что делился с ней этой историей с Костиковой, которая описана в книге. Я хочу выяснить, не Влада ли скрывалась под именем Марины Николаевой.

— Влада? — недоверчиво переспросил Василий. — Ты знаешь, если честно, я так не думаю. Влада никогда не занималась прозой. К тому же даже ее стихи, гениальные, как она считает, вообще трудно назвать произведениями искусства. Это просто какой-то бред наркоманки.

— Но филологическое образование-то у нее есть?

— Нет, она так и не закончила университет. И потом, быть филологом, еще не значит быть писателем, и наоборот.

— Согласна, но тем не менее я думаю, что Влада как раз попадает под образ «Ночной Кобры».

— Почему?

— Да именно из-за ее, так называемых, загонов. Я подумала, что она, возможно, любила тебя. Может быть, на почве наркотической зависимости у нее это чувство стало гипертрофированным, вот она и решилась на преступление. Кто знает, какие мысли могут рождаться в воспаленном мозгу наркоманки?