— Нам этого здесь не разгадать, — хрипло прошептал Торин. — Это какая-то тайна Башни. Живой так вряд ли будет говорить… А потому давайте займёмся тем, что есть. Вот ход, прорытый незнамо кем. Давайте выясним, куда он ведёт.
Гномы с большим трудом оторвали от двери упорно не желавшего отходить от неё хоббита. Поминутно оглядываясь и по-прежнему слыша в ушах этот мягкий голос, Фолко поплёлся вслед за друзьями.
У пролома их окликнул начавший тревожиться Древобород. Торин крикнул в ответ, что они идут по следу, и попросил энтов ждать на этом месте, а если они задержатся — то разрывать тоннель и идти вслед за ними.
Подземный ход был прорыт на скорую руку, без креплений, низкий потолок грозил обрушиться в любую секунду; они медленно пробирались вперёд, всё время пытаясь понять по оставленным на полу следам, что за существа побывали здесь. Они видели полузасыпанные опадающим сверху песком отпечатки крупных ног, обутых в тяжёлые сапоги, — по размеру и очертаниям больше всего похожие на человеческие, но один раз мелькнул и широкий след орочьего башмака. С этого мгновения Торин удвоил внимание.
Подкоп тянулся долго, очень долго, пока наконец не вывел их в малоприметную ложбину между двух взметнувшихся в небо отвесных скальных стен. В щели были вбиты грубо откованные крючья, на которых ещё болтались обрывки верёвок. Сомнений не было — именно здесь неизвестные спустились с гор и, не привлекая внимания энтов, зарылись в землю. На траве остались следы давнего кострища.
Друзья исползали поляну вдоль и поперёк, но единственное, что они смогли сказать, когда, запыхавшиеся и перемазавшиеся, уселись покурить, было то, что здесь побывали люди и орки — два месяца назад. Они нашли обрывки одежды, сломанный нож, молоток с треснувшей рукояткой — вещи, сделанные как людьми, так и орками.
Обратно они возвращались по поверхности и вскоре вновь подошли к Ортханку. Древобород встретил их вопросами; они как могли рассказали об увиденном. Старый Энт нахмурился.
— Спустились со скал… Ну что ж, второй раз им это не удастся!
Он повернулся к остальным энтам и что-то неторопливо заговорил на своём языке, похоже, отдавая какие-то распоряжения.
— И тут тоже пусто, — досадливо бросил Торин, вновь набивая трубку. — Поди пойми! Был тут этот «хозяин», или просто лихие люди шарили… Я, конечно, думаю, что это всё-таки он. Ну некому больше из людей сюда лезть!
— Я бы не говорил так, сразу за всех, — заметил Малыш. — Фолко, а ты что молчишь?
Хоббит действительно думал о чём-то своём, неотрывно глядя на острые грани и узкие оконца Башни Сарумана. Голос! Голос внутри. Что это может быть? Кто засел там, за непробиваемыми стенами? Внезапно он ухватил Торина за руку.
— Давайте влезем внутрь, — прерывающимся от волнения голосом предложил он.
Гномы уставились на него широко раскрытыми глазами.
— В уме ль ты, брат хоббит? — начал было Торин, но Фолко перебил его:
— А голос?! Неужели вы забыли голос в Башне?! Что за дерево Нур-Нур? Что такое тропа соцветий, и куда она ведёт? Кто этот Единственный? Мы стоим у края тайны, которой не обладает никто из Смертных — неужели ж теперь трусливо отвернём?! Надо рискнуть, надо проникнуть в Ортханк!
— А дверь его мы, очевидно, прогрызём собственными зубами? — фыркнул Малыш. — Ты же сам рассказывал, что в Ортханке Саруман был неуязвим и даже смог бы противостоять Девятерым! Нет, ты ответь мне, как ты туда пролезешь?!
— Через окно! — ни минуты не раздумывая, ответил Фолко. — То, что над балконом. Нужно закинуть кошку, я влезу и скину вам верёвочную лестницу.
— Ты хочешь войти в эту Проклятую Башню? — прогудел над ними удивлённый голос Старого Энта. — Хуум-хом, корни и сучья! Небывалое дело!
— Но ты ведь поможешь нам, Древобород? — обратился к нему Фолко.
— Всем, чем только смогу, но только чем именно?
— Скажи, ты не знаешь, все ли бойницы Ортханка заперты изнутри?
— Хуум, откуда мне знать? Но я скажу, что кое-какие из них не выдержали ударов камней, когда мы только вошли в Исенгард и пытались развалить Ортханк. Энты тогда забросали окна камнями, и я сам видел, как ставни на многих не выдерживали. Так что, — он лукаво усмехнулся, — пожалуй, этим-то я смогу вам помочь. Отойдите-ка!
Друзья поспешно отбежали в сторону. Древобород не торопясь нагнулся, выбрал среди валявшихся повсюду каменных глыб одну, не очень большую, величиной в рост гнома, примерился, взвесил её в ладони, а затем вдруг как-то согнулся, с резким шумным выдохом распрямился — камень со свистом пронесся вверх и ударился точно в оконный проём, окутавшийся пылью и мелкой каменной крошкой. Раздался звонкий удар.
— Вот и всё, — довольно сказал Старый Энт. — Теперь можно лезть.
— Рискнём, друзья! — вновь обратился к гномам Фолко. — Вы сами же никогда себе не простите, если упустите такой случай!
Торин и Малыш переглянулись. Какое-то время они ещё колебались, но затем Малыш первый беззаботно махнул рукой и стал доставать из недр своего мешка острую трёхзубую кошку и моток прочной верёвки.
— Теперь моя очередь, — во всеуслышание объявил он, щуря глаз и в задумчивости пропуская верёвку меж уцелевших пальцев покалеченной руки. Он взялся за канатик, локтя на полтора выше якоря, со свистом крутнул его разок-другой над головой, словно пращу, и в следующее мгновение кошка звонко ударилась о камень и намертво зацепилась за край окна. Для верности Маленький Гном подёргал верёвку, даже повис на ней — якорь держал крепко. Гномы повернулись к хоббиту.
Хоббит прикусил губу. Лезть ему как-то расхотелось: Башня нависала над ним всей своей громадой, словно грозила вот-вот рухнуть и погрести под своими обломками дерзнувших нарушить её вековой покой… Фолко оглянулся на Древоборода. Тот понял его взгляд по-своему.
— Не бойся, малыш, — прогудел он. — Энты встанут под окном, и в случае чего смело прыгай вниз!
— Древобород… А почему было не сломать ту дверь, что над балконом?
— Мы пробовали, — во вздохом ответил энт. — Множество раз, все вместе. Но никак! Сломать можно лишь верхние ставни. Я и так выбрал самое нижнее.
Это «самое нижнее» находилось саженях в тридцати над их головами; Фолко мельком удивился, каким же глазом должен был обладать Малыш, чтобы с первого раза точно закинуть якорь!
— Давай мешок. — Хоббит почувствовал на себе помогающие ему пальцы Торина. — Кольчугу, шлем, меч оставь на себе. Мало ли что… Лестницу я тебе на спину приторочил. Главное — не вздумай что-либо делать, пока не окажешься внутри! Там можешь и лестницу бросать, и что хочешь. Ты понял?
Губы гнома предательски дрогнули, когда он, нагнувшись, взглянул в лицо Фолко. Тот вздохнул, покосился на вставших под стеной энтов, поймал ободряющий взгляд Древоборода, поправил меч и взялся за верёвку;
Против его ожиданий лезть оказалось не так уж трудно. Гномы крепко держали, нижний конец верёвки; энты замерли, подняв свои длинные многопальцевые руки, и хоббит постепенно осмелел. Он изрядно окреп за год трудов и теперь неспешно, без особых усилий подтягивался вверх. Он миновал балкон; одну, другую, третью бойницу; он хотел бы узнать, какими ставнями они закрыты, но верёвка вдруг стала раскачиваться, и ему пришлось целиком сосредоточиться на своём восхождении.