Проект "Мегаполис" - читать онлайн книгу. Автор: Александр Трапезников cтр.№ 34

А папа грустно развел руками:

— Не было никаких причин. Она всегда росла послушной девочкой. Тихой, скромной, даже не похожей на других детей. И очень ласковой. Шумных игр избегала. Единственным ее увлечением были бальные танцы. И книги, конечно. Читала очень много, но не все подряд, нет. Плохую литературу отбрасывала сразу. Надеюсь, что это я привил ей вкус к настоящим писателям. Любила стихи, а мои-то знала все наизусть. По правде сказать, лучшего читателя у меня никогда не было. Да пойдемте в ее комнату, сами увидите.

Кровать возле окна была накрыта синим шотландским пледом, на столе аккуратной стопкой лежали учебники, на тумбочке — магнитофон и кассеты, а тянувшиеся вдоль стен полки заставлены книгами. Сергей пробежал глазами по корешкам. Пушкин, Гоголь, Гончаров, Достоевский, Толстой, Тютчев, Бунин, Чехов, Есенин, Блок… Отдельно зарубежная литература: Гомер, Данте, Вергилий, Шекспир, Стендаль, Сервантес, Ибсен… Современные писатели, среди которых томики стихов Вольдемара Муренова. Сергей вытащил один из них, раскрыл на середине.

— «Я снова мучаюсь вопросом. Так что же дальше? Отдавший дань словесным розам. — Махровой фальши…» — прочитал он. — Забавно. Сами написали?

— А то кто же? — возмутился папа, отбирая книгу и ставя ее на место. — Пушкин, что ли?

— Да, Пушкин бы так не смог. А сами вы знаете — что же дальше? Вы же писатель, должны видеть глубже всех. Кончится когда-нибудь фальшь в нашей жизни?

— Философствовать проще всего, — устало сказал папа. — Вы думаете, она ушла поэтому? Потому, что ложь заела всех нас, как вши? Потому, что мы не смеем признаться самим себе, что уже не можем без нее просуществовать и дня? Но в нашей семье все было по-другому, уверяю вас.

Сергей глядел на пуанты, лежащие рядом с портретом милой девочки в бальной пачке.

— Вам виднее, — сказал он. — Почему она бросила танцевать?

— Потому что… она обиделась. Вместо нее на конкурс отправили другую девочку, менее способную, зато дочку нужного человека. А она грезила этими соревнованиями.

— Понятно.

— Да, не в ее характере прощать. Она ведь очень упрямая. Только жизни по-настоящему не знает. И доверчивая. Боюсь, не случилось бы худого…

— Как она проводила свободное время?

— Кроме Милы, у нее не было подруг. Она как-то сторонилась всех. Телевизор смотрела редко… Слушала музыку, читала. Общество малознакомых людей вообще угнетало ее. Однажды мы отдыхали в Коктебеле, еще в те, благословенные времена, когда существовали писательские Дома творчества, так она не отходила от нас ни на шаг, как собачонка.

— И это вас тяготило?

— Не сказать чтобы очень, но… сами понимаете. Пойдемте, нас зовут к чаепитию.

Сергей оторвал взгляд от портрета.

— Я найду ее, — пообещал он.

К двум часам дня Сергей был на Чистых прудах. После долгого разговора с родителями Светы он уяснил себе одно: они потеряли свою дочь еще раньше, чем она ушла из дому. Рано или поздно такое должно было случиться. Люди искусства эгоистичны, они любят ремесло, которым занимаются, и свое место в нем, отвоевывая его с предельным напряжением сил, а дети их, по сути, растут беспризорными, какой бы внешней заботой и уютом ни окружались. Судьба их — быть вечными изгоями в своей семье. Ломка сознания у таких подростков происходит в четырнадцать — шестнадцать лет, когда особенно сильна тяга к самоубийству. Взросление Светы пришлось на более поздние сроки. Она поняла, что искать опору в родителях, занятых только собой, бесполезно. И она ушла из дому. Куда ее приведет дорога?

Почувствовав, что кто-то стоит рядом, Сергей повернул голову. Неизвестно откуда взявшийся человек, похожий на мумию, с щеточкой белесых усов, произнес, словно продолжал беседу недельной давности:

— Итак, мы согласились, что человек — существо любопытное, но пусть вас не тревожит, откуда я знаю ваше имя, Сергей Сергеевич. В конце концов это детали.

— Меня это не волнует, — ответил Днищев, несколько обескураженный. — Хотя, наверное, вы знаете также и многие факты моей биографии?

— Разумеется.

— Вы следили за мной?

— Скажем так: вели наблюдение. Согласитесь, что, вручив вам тысячу долларов, я не мог позволить, чтобы они исчезли бесследно. Вместе с вами. Но вы, как вижу, человек слова и позвонили в назначенный день. Хотя уверен, еще утром вы сильно колебались, а пришли сюда все-таки из чистого любопытства. И с маленькой надеждой на еще один желтый конверт.

— Я понимаю, бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

— Нет, бесплатный сыр раздают и на благотворительных завтраках.

— Но вы же не занимаетесь благотворительностью. На мецената вы не похожи.

— Вы правы, Сергей Сергеевич. В отношении вас у нас есть определенные планы.

— Давайте откровенно. Зачем я вам понадобился? И кого вы представляете? Какие-то секретные структуры? Или частную фирму? Зарубежную разведку?

— Всего понемножку, — таинственный человек улыбнулся.

— С детства не любил играть в прятки.

— Напрасно. Тот, у кого завязаны глаза, находится в более выгодном положении. Он ловит, а не его. И хотя не видит, но если будет достаточно ловок, то сможет победить.

— Рискуя при этом сломать себе шею, — добавил Сергей.

— Конец-то у всех один, так не все ли равно когда?

— Ладно. Кого же или что именно я должен поймать? И как вас хотя бы величать?

— Зовите меня Алексей Алексеевич. Вы, конечно, уверены, что это мое ненастоящее имя. Тут я вас разочарую. Именно так меня окрестили. На первый ваш вопрос мне будет ответить сложнее. Да вам и не нужно пока знать ответ. Сначала вы пройдете некоторые обследования, медицинские, психологические тесты, проверку на физическую выносливость, особые тренинги. Позанимаетесь со специалистами. Вполне может статься, что вы нам и не подойдете. Тогда мы расстанемся добрыми друзьями, а полученный вами аванс будем считать платой за ваше беспокойство, моральной компенсацией за потерянное время.

— Вы что, хотите запустить меня в космос? Или готовите для скрещивания с осьминогом?

— Мне по душе ваше остроумие. Я вообще люблю веселых людей. К сожалению, Господь лишил меня этого дара. Увы, все время приходится проводить среди скучных и серьезных коллег. Я думаю, мы с вами сработаемся.

— Вы не ответили, Алексей Алексеевич.

— Насчет осьминога? Упаси Бог! Что же мы, вивисекторы какие-то? Нет, нет. Никаких экспериментов с вашим здоровьем, даже не волнуйтесь. И в космос вас никто не вытолкнет, не надейтесь. У самого, знаете ли, мечта такая была с детства — не сбылась. Но полетать вам все же, возможно, придется.

Кротову почему-то нравился этот человек, хотя ко всем людям он относился равнодушно и одинаково. «Хорошо, что я не пошел на поводу у Щукина с его предложением ликвидировать всех исполнителей, — подумал он. — Жаль было бы решить судьбу этого симпатичного парня так просто».