Финт покойной тети - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Павлова cтр.№ 7

— Меня Сергей Дмитриевич зовут.

— Очень приятно. Настя.

Сергей Дмитриевич оглянулся на сопровождающих:

— Я так думаю, что один справлюсь.

Менты закивали и заговорили между собой. Оба достали блокноты и разошлись в разные стороны. Один под окна дома, другой, проскочив мимо нас, побежал в подъезд.

Во всей квартире горел свет, и она казалась теперь чужой. Труп был накрыт черной пленкой, а вокруг сидели на корточках, ходили из комнаты в комнату и просто стояли люди в форме и в штатском. Мне вначале показалось, что их человек семь, но потом оказалось, только четверо. Самым спокойным был оператор, он ходил, вцепившись в свою видеокамеру, и что-то бубнил под нос, плавно обходя мебель и криминалистов.

Сергей Дмитриевич крепко взял меня под локоть, подвел к телу, и парень, снимающий отпечатки пальцев на мебели, по его кивку откинул край пленки с лица убитого.

— Знаете его?

— Нет. Второй раз вижу.

— Второй? А когда первый?

— Когда в квартиру недавно вошла, я же вам рассказывала. Закройте, а то меня стошнит.

— Пойдем во вторую комнату, там спокойнее. Что пропало из вещей?

— Не знаю. Кажется, ничего. Только шкафы от стены отодвинуты и обои со стен содраны. Странно.

— Очень странно. После нашего ухода повнимательнее в квартире посмотри.

Пока Сергей Дмитриевич располагался в гостевой спальне, расправляя на столе протокол допроса, я позвонила маме. Тетя Маша долго ее не звала, расточая мне комплименты по поводу того, как я похорошела. Я не отвечала, ждала, когда же она услышит мое молчание. Не сразу, но все-таки она поняла.

— Что случилось, Настя?

— У меня в квартире убит незнакомый человек.

Тетя Маша охнула, трубка стукнулась о стол. Было слышно, как выключили музыку и затих гул веселых голосов. Я в другой компании никогда бы не сказала о случившемся, не стоит тревожить людей своими проблемами, но сегодняшние гости были на восемьдесят процентов из тех самых органов, которые мне сейчас были жизненно необходимы.

Мама взяла трубку и взволнованно-пьяным голосом начала расспрашивать: «Кто? Где? Почему? Когда ты успела вляпаться?»

— Мама, не могу я опять все заново повторять. Ты приезжай, а то мне страшно.

Она ойкнула. Я не знала, куда она побежала после того, как отдала трубку дяде Илюше, но уверена, что одеваться. Если у меня поранен палец, она падает в обморок, но если что-нибудь посерьезнее, она полностью мобилизуется и сделает все для моего спасения.

Когда мне делали операцию за операцией на колене, она уверенным голосом разговаривала с врачами, выносила за мной горшки и за месяц моего пребывания в больнице ни разу не заплакала, даже после того, как ей сказали, что я останусь хромой. Теперь она помчится меня спасать, не экономя денег на транспорт, достав свои последние из кошелька или напористо занимая их у гостей, невзирая на должности и степень опьянения.

Дядя Илья откашлялся в трубку, почмокал губами и почти членораздельно спросил:

— Настя, у тебя какой округ, Северный?

— Нет, я ведь теперь в новой квартире. Северо-Западный.

— Ах, да. Тогда совсем хорошо, у меня там Юрка работает. То есть он сейчас здесь. Ты позови к трубочке кого-нибудь из ребят, кто поближе.

Я обернулась на Сергея Дмитриевича, который сначала нетерпеливо постукивал ручкой по столу, а теперь с открытым ртом оглядывал стены.

— Вас можно попросить к телефону?

Милиционер скорчил мину пациента перед дантистом, но трубку взял.

— Майор Подвижников у телефона. Слушаю вас.

Я не знала, кто такой «Юрка» из нашего округа, но лицо майора посуровело.

— Поздравляю, Илья Александрович… Понял… Понял… Понятное дело, всяко бывает… Здравствуйте, Юрий Борисович… А ничего пока не ясно… Постараюсь… Обязательно доложу.

Сергей Дмитриевич осмотрел меня новым взглядом:

— Юрий Борисович кто тебе? Они там в два голоса орали, я не понял.

— Дядин друг. Вместе в академии учились.

Худой интеллигентный мужчина, жене которого я испортила настроение своим бриллиантовым гарнитуром, и был тот самый Юрка. Это я точно знаю. А вот заканчивал ли мой дядя-увалень хоть одно учебное заведение, включая общеобразовательную школу? Я всегда в этом сомневалась. Образование на нем практически не отразилось, он так и остался шумным охламоном из пригорода Твери. Но по теории вероятности он должен был поприсутствовать в каком-нибудь институте…

Следователь кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание:

— А где ты работаешь?

— Завхозом на ЖБК, в заводоуправлении.

Сергей Дмитриевич опять посмотрел по сторонам, прикидывая, чего же такого можно было украсть на заводе, чтобы все это купить? Строительные плиты машинами вывозить, что ли? Я скромно потупила взгляд.

— А эта квартира и все что в ней — наследство. У меня тетя пятнадцать дней назад умерла. Ковер на полу, где труп лежит… очень дорогой. Кровь, интересно, с него отмоется?

— Тоже мне проблема, порошком отчистишь. Так, давай садись напротив, начнем записывать все заново. Откуда ты ехала? Куда? Знаешь ли убитого парня?

Я села напротив майора, выставив больную ногу вперед и поглаживая собаку. На заполнение протокола ушло всего двадцать минут. За это время пару раз заходили другие милиционеры, шепотом докладывали Сергею Дмитриевичу о продвижении расследования.

— Настя, а как ты думаешь, что этот человек делал в твоем доме?

— Бес его знает. Его чем убили?

— Выстрел из пистолета.

— С ума сойти. К тому же обои ободраны… Ума не приложу.

Стерве надоели мои нервные руки. Она вырвалась и трусцой носилась по квартире, подняв хвост и тявкая на входивших мужчин.

К концу допроса появилась мама с квадратными глазами. В двери она оттолкнула высоченного милиционера, метнулась ко мне, прижала к своей груди мою голову и гладила, гладила. Сергей Дмитриевич отвел глаза. В коридоре заскулила Стерва. Мама, не оборачиваясь, крикнула туда:

— Мужики, осторожнее! Она тысячу долларов стоит!

Высокий милиционер в дверях вытянулся и даже поднял одну ногу. Мама оторвалась от меня, поймала Стерву и села рядом с Сергеем Дмитриевичем:

— Майор, что произошло?

Тот сморщился от запаха спиртного, исходящего от матери, и пробубнил: «Вам дочь все расскажет», — встал и выбрался из комнаты, стараясь ничего не задеть. В коридоре он дал какие-то указания, и все вышли из квартиры.

Мама немного обиделась, потом взгляд ее сфокусировался на бутылке мартини на журнальном столике.

— Настя, тебе необходимо выпить.