Финт покойной тети - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Павлова cтр.№ 33

— Верю. Только я и в Сочи не была. В Туапсе пару дней однажды с мамой отдыхали, но у меня температура поднялась, и врачи велели срочно с юга уезжать. А в Москве все без следа пропало. Ни температуры, ни лихорадки. Так что не знаю я насчет югов, может, мне туда и нельзя.

— Это без меня нельзя, а со мной вполне. Насть, я, знаешь, что думаю. Ты в этой квартире все время можешь своей ногой за что-нибудь зацепиться. Давай в мою переедем. Там просторно, а из объемных предметов только Зорька. Но я ее сюда, на кухню, откомандирую.

Квартира, собаки — тоже мне трудности. Да ради бога, хоть в подвал, лишь бы с тобой, милый. Но вслух этого я не сказала, достаточно вчерашнего разговора, а то избалую парня.

— Я согласна.

Вечером позвонил Сергей Дмитриевич и доложил, что следствие зашло в тупик, поскольку не может выяснить мотива преступления. В сейф парень не лез, а то, что им обои были ободраны, паркет местами вскрыт и палас в коридоре попорчен, так за это обычно не убивают. То есть получился «висяк», как они и ожидали. Я, если честно, обрадовалась, надоело дергаться при телефонных звонках, ожидая новых повесток и одних и тех же рассказов по десятому разу. Жалко убитого Игорька, но если он влезал в такие дела, то его конец вряд ли мог быть нормальным. А кто и за что его убил, все равно когда-нибудь выяснится.

Ночью Леша пытался открыть в сексе новую позу, но мне настолько надоело неудобное положение, при котором одна нога на весу, а другая затекает, что я попросила его расслабиться и сама расправилась с ним традиционным способом, любимым мужчинами.

В девять часов утра Алексей открыл дверь, в которую настойчиво звонили, и жалобным голосом заорал: «Настя!» Я выехала из ванной. В коридоре монументально громоздилась Татьяна Степановна в куполообразном темном пальто шестьдесят восьмого размера.

— Ну что, молодые люди, будем облегчать себе жизнь?

Леша смотрел растерянно:

— Вы из секты? Из адвентистов пятидесятого дня?

Тетка, задвинув под табуретку своего обкормленного полупуделя, строгим голосом выговорила ему:

— Я насчет адвентистов не знаю, я для домашнего хозяйства. Магазин, щи суточные, котлеты натуральные. А также уборка помещений и выгул собак.

Леша оживился, услышав про «котлеты натуральные», а мне понравился «выгул собак». Теткин пес, облезлый от старости и перекорма, зарычал на настойчивое внимание Стервы. Она спряталась за кресло, испугалась. Зорьки на этого пенсионера не было.

— Сколько? — деловито спросил Алексей.

— Сто долларов. — Татьяна Степановна была все так же сурова. — Это без сверхурочных. А если праздник какой, день рождения или, не дай бог, свадьба, тогда отдельная сумма плюс продукты за вредность.

— Святое дело за свою вредность дары получать. — Алексей заложил ленинским жестом пальцы за жилет и выбросил вперед правую руку. — Согласен, голубушка. Прямо сейчас и начнем. Прошу на кухню, составим список продуктов для заполнения холодильника.

Татьяна Степановна поймала «ленинскую» руку и пожала ее. Скинув войлочную безразмерную обувку, прозванную населением страны «прощай молодость», она босиком прошествовала на кухню. Алексей пошел за ней, обернулся, подмигнул мне, я поехала следом.

Леша диктовал список покупок, а Татьяна Степановна уточняла лимит стоимости по каждому пункту.

В коридоре она засунула в карман пальто список пунктов эдак на пятьдесят и подтянула к себе за поводок оробевшую Стерву. Леша, не прекращая объяснять на ходу, почему он предпочитает домашнюю пищу, взял Татьяну Степановну под локоток, ногой отпихнув лысого пуделя в сторону, и повел «дорогую помощницу» знакомить с «еще одним членом экипажа, милым псом» на четвертом этаже.

Интересно, Татьяна Степановна сразу откажется или попытается за несколько дней сладить с собачьей упряжкой?

Через два часа собаки были выгуляны, а холодильник забит продуктами под завязку. Алексей уехал на работу. У меня в комнате сидели Эдуард Арсенович с мамой. На побледневший синяк доктор внимания не обращал, посоветовав размазать на этом месте сырой пельмень, его больше волновала коленка. Он выдернул из конструкции большинство иголок и баночек с лекарством. Тонким стальным прутом тыкал в мышцы и, если я орала от боли, радостно кивал в сторону мамы.

— Прекрасно. Все живое. Значит, так, деточка. — «Деточка» тоже относилось не ко мне, а к маме. — Походим денька три в таком ассортименте, затем снимем все медикаментозные средства и посмотрим на результат. Хочу заметить, все заживает как на собаке. И это прекрасно. Я Настю в Европу повезу, на показы.

— Может, не надо?

Я стащила со стола металлический прут и почесывала им зудевшую под конструкцией ногу. Доктор забрал у меня «чесалку» и погрозил пальцем:

— Я тебе дам «не надо». Это же какой сдвиг! Успех! Какие заказы, пациенты! Поедешь, Настенька. Проезд оплатит клиника.

Не хотелось спорить, мама тоже отнеслась к этому проекту с сомнением:

— Ходить ей можно начинать?

— Как же она пойдет? В ней еще три иглы сидят. Снимем, тогда пускай начинает. Но полегоньку, не спеша. Кофейком, Нина Валерьевна, не побалуете бедного эскулапа?

Мама побежала на кухню. Врач оглядывал стены.

— С большим вкусом квартирка обустроена. Картинки симпатичные. Дорого брали?

— Это Петров-Водкин, это Юон, подлинники. Сколько стоят — понятия не имею.

Эдуард Арсенович мелко кивал, как бы соглашаясь со мной.

Мама внесла кофе и смотрела на доктора влюбленно. Они просидели у меня над душой еще полчаса, прежде чем решили поехать показаться своим рабочим коллективам.

Я пересела ближе к телевизору, ковыряя кисточкой ногу. Она чесалась и после осмотра болела. В обед начался шквал телефонных звонков. Мила просилась в гости. Девочки с работы жаждали меня навестить, Леонид делал вид, что не помнит, как я его послала, и намекал на повторный визит. Андрей, напирая на родственные чувства, сообщил, что будет завтра в три для важного разговора. Григорий повысил сумму за обмен до ста тысяч, голос был очень злым. Мама с папой тоже не поленились набрать мои семь цифр. Даже прозвонился какой-то журналист, услышавший, что мне очень удачно пришили ногу. Мое объяснение он воспринял с оптимизмом, назвав операцию «вшитым коленом».

Я так и заснула в кресле с трубкой в руках — сказались переизбыток информации и усталость после осмотра. Проснулась от звонка в дверь. Подкатив в коридор, я уже открывала замки, когда посмотрела на видеофон. Странно, с другой стороны двери стояла Татьяна Степановна. Мы же с ней на девять вечера договаривались.

— Добрый вечер, Настя, извини, что задержалась на пятнадцать минут, но я с полдороги вернулась, своего пса дома оставила, а то утром здесь сумасшедший собачий дом получился. А что, благоверный твой еще не вернулся?

— Не-ет. Сейчас что, десятый час?