Финт покойной тети - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Павлова cтр.№ 19

— Будешь?

— Нет.

— Ты чего так побледнела?

— Я ненавижу наркотики.

Алексей помешал в сковородке.

— Какие же это наркотики? Детский сад. Ты лечилась?

— Нет. Просто я слишком много видела людей, которые начинали с таких папиросок. Они рассказывали мне, себе и остальным, что наркотики в маленьких дозах полезны. А потом эти маленькие дозы становились все больше и больше, потом знакомые начинали нюхать порошок, разделив его лезвием или куском фольги на полосы. И через несколько месяцев у них начинались частые кровотечения из носа. Те, кто переходил на уколы… с теми я переставала общаться. Знала, что уже не жильцы. Или ходячие больные, или лежачие инвалиды. Только с тетей…

Алексей отсыпал на фольгу зеленый табак из папиросы, зажег свечу. Одной рукой он взял трубку, другой держал фольгу с травой над пламенем свечи. Через трубку он вдохнул дым от сгоревшей травы и сильно затянулся. При сильном вдохе плечи его поднялись, а длинная шея напряглась. Закрыв на секунду глаза, он вдохнул еще раз, постоял несколько секунд и посмотрел на меня повеселевшими глазами.

— Ты в «Гринписе» не состоишь?

— Нет. Не понимаю твоей иронии…

— Ты так убежденно говоришь! Ты можешь танкеры с нефтью обратно на базу разворачивать.

А ведь, по сути, Алексей целый день надо мной подсмеивается. Он же мне слова вежливого или ласкового не сказал. Чего я здесь сижу? Жду, когда он соизволит завалить меня в койку? А если у него это получится плохо? Или он вообще не собирается снизойти до меня? Какого, спрашивается, хрена я тогда здесь сижу?

Встать мне Алексей не дал, подскочил и усадил на скрипнувший стул.

— Подожди. Не злись. Поешь и пойдешь.

Алексей говорил нервно, шепча, его руки плавным быстрым движением забрались под мой свитер и подняли его вверх. Губы пахли водкой, глаза были красивы и бессмысленны.

— Давай посмотрим, насколько тебе надо похудеть. Может, и ужин тебе сегодня не достанется.

Вот ничего приятного человек не говорит, а голова улетает. Алексей стянул с меня свитер и отступил на шаг. Глаза его сузились, и я увидела перед собой… хищника.

— Встань.

Я неловко встала, жалея, что надела слишком тесный лифчик, в котором мой третий размер груди смотрелся вызывающе. Алексей оглянулся на окно, выключил свет на кухне и тут же повалил меня на пол, содрав лифчик, кусая грудь и расстегивая свои и мои джинсы. Я не сопротивлялась, с танком легковушки не спорят, тем более хромые, только тихо заскулила… И мне ответила Зорька. Она зарычала и близко подошла к нам. Алексей оттолкнул ее рукой. Я закричала: «Отпусти меня!», и Зорька зарычала сильнее. Она сунула слюнявую морду между нашими телами, а когда Алексей приподнялся для того, чтобы отпихнуть ее и снять с меня джинсы, она встала на меня и зарычала хозяину в лицо.

Я выползла из-под собаки и села в углу кухни, протянув несгибающуюся ногу вдоль стены. Алексей встал, застегнул джинсы и включил свет.

— Извини.

На меня он не смотрел, помешивал свинину на сковородке. Я неуклюже поднялась, держась за стену, застегнула джинсы, подняла с пола лифчик. Двадцать четыре доллара, между прочим. Теперь его только выкинуть. Отшвырнув бюстгальтер, я подобрала свитер, отряхнула и попыталась надеть. Но рукава запутались, руки дрожали. Алексей наблюдал за мной, дуя на ложку с капустой.

— Классно выглядишь.

От злости свитер вывернулся наизнанку, и я так его и надела.

— Есть будешь?

Я пошла к выходу, сдерживаясь, чтобы не расплакаться в этой квартире. Было тяжело дышать.

Алексей догнал меня у двери.

— Прости, я перепил. И потом, ты себя ведешь как принцесса, а я выгляжу мальчиком для постельных утех.

Я не могла говорить, стараясь просто вздохнуть. У меня это не получалось, в груди был камень, и дышать стало невозможно. Руки сами, на ощупь, открывали замки. Алексей хватал меня за руки, но я цеплялась за замки. Они были латунные, блестящие. Их блеск стал ярче, потом все стало серым, звуки ушли… Я больно ударилась головой об пол. Алексей сел рядом и, положив мне под спину руку, приподнял голову. Я наконец-то вздохнула. После этого по телу прошла судорога, дыхание начало восстанавливаться, и стало легче.

Он отнес меня на свой матрас. Мне было все равно. Я лежала посреди пустой комнаты, от голого окна шел полосами ночной свет, в дверях легла собака. Не хотелось шевелиться. Алексей лег рядом и обнял меня. Я закрыла глаза. Ничего не хотелось, кроме покоя.

Проснулась я от запаха горелого. Алексей спал рядом, раскинув руки, Зорька недовольно ворчала, стоя надо мной.

— Леша, Леша! — Я растормошила его. — Быстро вставай, капуста с мясом горит.

Алексей повернулся и вскочил. На кухне он воевал с ужином и вытяжкой, перекладывал остатки мяса Зорьке. Я сквозь дрему слушала его тихую ругань и громыхание кастрюль. Как же я сегодня устала!

Вернулся Алексей, лег рядом, притянул меня к себе и быстро уснул, сопя в мой затылок.

Утром под веками воевала огненная и алая рябь. Это солнце било в глаза, и необходимо было повернуться, но сзади что-то мешало. Я проснулась и повернулась, отодвинув мешающий предмет.

Вчерашний кошмар не был сном. Я лежала на матрасе, практически на полу, солнце, не сдерживаемое занавесками, грело комнату. Алексей спал, не выпуская меня из своих рук. Собака у дверей подняла голову, интересуясь, когда же мы примем человеческий вид. Я посмотрела на свои руки. Ногти обломаны, рукава у свитера странные. А, это он наизнанку надет.

Я встала, затратив на это в три раза больше обычного времени. Алексей приоткрыл глаза.

— Ты куда?

— В ванную. Не могу в одежде спать. У тебя есть маникюрные ножницы?

— Конечно, есть. Только не знаю, где. Я же тебе говорил, я сюда месяц назад въехал.

— Не говорил.

Я пошла в ванную. Да, это не Рио-де-Жанейро. Стены в побитом кафеле, раковина треснута уже года два назад, сама чугунная ванна у Алексея типовая, с пожелтевшей шероховатой эмалью. Я понадеялась на видимость общей чистоты в квартире, обдала ванну кипятком и включила воду. Черт с ними, с этими приличиями, приму ванну здесь. Взбодрюсь и пойду домой, вернее, поплетусь. Настроение, как у радостного владельца выигрышного билета, предъявившего его в кассе, а билет, оказывается, годичной давности, и «счастливчика» при этом бьют.

Аромат пены и дезодорантов иногда перебивал запах яичницы, видимо, им тянуло от соседей, и от этого очень хотелось есть. В дверь ванной заскреблись, я крикнула: «Зорька, фу!», но ко мне, поддев дверь ногой, вошел Алексей. В руках он держал две большие тарелки с яичницей и помидорами на сливочном масле, посыпанными укропом.

Он, обращая внимание лишь на то, как бы не выронить тарелки со съезжающими вилками, а не на меня, сел на крышку унитаза и протянул одну тарелку мне.