За тех, кто в морге - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Алешина cтр.№ 22

— Ну, свидание, не свидание… Словом, пригласил меня какой-то А-я-врик, — я нарочно произнесла это имя по слогам, словно плохо его помнила. — Пригласил на вечернюю тусовку в цирк. Начало в девять. Даже не знаю, идти или нет…

Мой удар достиг цели. Маринка выпрямилась, ее глаза метнули молнии, расширились, как при виде среднеазиатской гюрзы, и она жалобно воскликнула:

— А я? Оля, а как же я?

Играя сигаретой в пальцах, я многозначительно промолчала.

Некоторых людей иногда не мешает поучить хорошим манерам, и жизнь заставляет меня заниматься этим неблагодарным делом даже в ущерб дружеским отношениям.

— Ты почему молчишь? — спросила Маринка. — Он разве про меня ничего не сказал?

— Про тебя? — я села за кофейный столик и наклонилась над чашкой. — Как хорошо пахнет, это какой сорт, уж не «Маулави» ли твой?

Я налила себе кофе, Маринка плюхнулась в кресло напротив и пронзила меня взглядом.

— Значит, меня не пригласили, — констатировала она и откинулась на спинку кресла. — Ну, конечно, пожилая клоунесса Марго ему симпатичней и привычней. Все понятно!

Я промолчала, хотя какое отношение я имела к клоунессе, не поняла: ведь, по Маринкиному мнению, пригласили меня одну.

Фима откашлялся у своего окошка и негромко спросил:

— Мариночка, а мне можно кофейку?

— Конечно, — ответила Маринка, безнадежно махнув рукой. — Вот так всегда! С Мариночкой общаются, а как продолжать знакомство, то или Марго, или Ольга Юрьевна!

Я чуть по столу кулаком не ударила, как майор Здоренко. Удержалась только потому, что руку стало жалко.

— Что значит — или Марго, или я? Да как ты можешь нас сравнивать?! — возмутилась я.

Маринка не ответила. У нее задрожали губы, потом задрожала чашка в руках. Я поняла, что нужно разрядить атмосферу.

— И вечно ты меня перебиваешь, — проворчала я, — досказать не даешь. Твой Аяврик первым делом спросил про твое здоровье и настроение. — Маринка тут же подняла на меня поразительно спокойные глаза. — А потом приглашал меня как начальника этой конторы и, когда я согласилась, тут же начал упрашивать, чтобы я взяла и тебя с собой.

— Правда? — недоверчиво спросила Маринка. — Не врешь? Так и сказал?

— Уже не помню, — резко ответила я. — Одним словом, если хочешь идти, то будь готова. В девять там начало, а до девяти сделай так, чтобы я больше не нервничала, ладно?

— Ладно, а он правда хочет меня видеть?

Я вздохнула, и Маринка, тут же извинившись, подлила мне еще кофе.

— Фимочка, — обратилась я к своему замечательному адвокату, принципиально не боящемуся майора Здоренко, — ты же не бросишь двух своих знакомых девушек на произвол этих циркачей и снова пойдешь с ними в цирк, ведь правда же?

— С вами каждый день цирк или клоунада, — проворчал Фима, и я поняла, что он, конечно же, составит нам компанию. Никуда не денется.

Через пять минут в моем кабинете снова собралась в полном составе вся редакция, и я повеселила тех, кто не слышал подробностей беседы с майором. Конечно, я пересказала не все его перлы, но и того, что не утаила, было достаточно.

— А вы знаете, Оля, — задумчиво сказал Сергей Иванович, — мне кажется, что господин майор, как бы это помягче выразиться, неровно на вас дышит. Какое у него семейное положение?

— Понятия не имею, — ответила я в удивлении, — никогда не интересовалась, да и мне все равно, если честно.

— Зря ты так безалаберно к этому относишься, Оль, — тут же влезла Маринка, словно ее о чем-то спрашивали. — Я тоже думаю, что у тебя есть шансы стать неплохой майоршей!

Взглянув на нее по-волчьи, я промолчала. Я еще не унижалась никогда до глупых пересудов!

— А кстати! — внезапно вспомнил Ромка. — Тот мужик, который приходил, он с вами так и не переговорил, Ольга Юрьевна?

— Когда же! — сказала я. — А он ушел и ничего не сказал?

— Ничего! — ответил Ромка. — Он даже как-то незаметно исчез. Увидел майора и тут же испарился. Честное слово, словно испарился! Я на секунду отвернулся, а его уже нет. Вот чудеса, правда? А вы его знаете?

— Вчера увидела впервые в жизни, это фокусник, иллюзионист, маг и волшебник по кличке Бимыч, — напыщенно сказала я, чтобы подчеркнуть комичность прозвища.

— Ага, — мрачнея от воспоминаний, проговорила Маринка. — А еще он змей кормит в коробочке.

— В какой такой коробочке? — спросил Сергей Иванович. — С собою, что ли, носит?

— «Лягушонка в коробчонке»? — усмехаясь, вспомнила я детскую сказку. — Нет-нет, та коробка в подвале стоит, да я же вам всем рассказывала историю, как мы выбирались из подвала, забыли, что ли?

— А-а-а! — протянул Ромка. — Так это был он! Тогда понятно, почему он так лихо исчез. Профессия у него такая.

— А почему вы так уверены, что он кормил змей? — спросил Сергей Иванович.

— А кого же, пиявок, что ли? — не поняла Маринка, — они шипели, я сама слышала!

— А вы уверены, что именно шипели, а не шуршали? — настойчиво начал уточнять Сергей Иванович, пристально глядя на меня, и мне кажется, я стала его понимать.

Маринка же, как всегда, все поняла по-своему и сразу же развозмущалась:

— Ну, скажете тоже, Сергей Иванович, — выпалила она. — Мыши шуршат совсем по-другому, они, мерзавцы, тихо шуршат, а это было громко!

— То есть змеи? — улыбаясь, спросил Сергей Иванович, но Маринка уже задумалась.

— Большие змеи, — сказала она уверенно, — типа питона и анаконды. Вот!

— С типом все ясно. Нужно будет уточнить, кого он там кормил, — сказала я. — Может быть, как раз в этом ящике киллер шуршал, замаскированный под питона.

Маринка подумала и твердо заявила, что лазать по подвалам категорически отказывается. Я промолчала, решив, что там будет видно, хотя, конечно, радости в таких исследованиях на самом деле маловато.

Так как в цирк нужно было идти значительно позже окончания рабочего дня, мы с Маринкой и Фимой досидели до шести, затем погрузились в Фимин кабриолет жутко-зеленого цвета и отправились в кафе «Испанский дом» на проспекте Кирова — нужно же было как-то потянуть время.

В кафе Маринка, перемигнувшись со мною, объявила, что так напугалась прошлого своего путешествия по подвальным мирам цирка, что сегодня хочет прийти туда веселой.

— На поминки? — мягко уточнил Фима.

Маринка задумалась лишь на секунду.

— Фима, прекратите, пожалуйста, — сказала она, — мы же знаем, что мужчинам не нравятся угрюмые женщины. Не думаю, что Аркадий Павлович был исключением из правила.

— Ты намекаешь, что после смерти у него вкусы не должны были измениться? — тихо спросила я и зажала рот рукой, потому что почти уже не могла сдержать смех. — Ну ты, мать, даешь!