Нектар любви - читать онлайн книгу. Автор: Изобель Чейс cтр.№ 11

— Почему здесь должна быть ловушка? — наконец не выдержала я.

Он засмеялся:

— Потому что здесь замешаны Айронсайды. На конце их крючка есть специальные зазубрины, чтобы ловить неосторожных и невинных, а так как вы, кажется, уже заглотнули наживку целиком, я жду, чем все это закончится и кто соберет улов.

Я вспыхнула.

— Я думаю, что вы просто ужасны! — сказала я, собрав все свое достоинство. — Я не хочу больше слушать вас ни единого момента!

Я поспешно вскочила на ноги и пошла прочь, не замечая, в каком направлении иду, озабоченная только одним — не видеть больше его снисходительного лица. Неосторожная невинность, как бы не так! Может, он забыл, что я сама из Айронсайдов? А Айронсайдам не надо занимать силы воли и хитрости. Я прекрасно справлюсь сама без его помощи, и никому не стану рассказывать об этих счетах!

Я почувствовала необыкновенно сильный сладкий запах и тут же остановилась, чтобы понять, откуда он доносится. Это было самое странное дерево, которое я когда-либо видела, и я смотрела на него со все возрастающим удивлением. В моей памяти всплыло то, что я где-то читала. Разумеется, это было дерево кэннонболл — «пушечные ядра». Тут не могло быть сомнений. Ствол выглядел как майский шест с переплетенными побегами, на конце каждого находилась гроздь коричнево-красных цветов, липких на ощупь и около четырех дюймов в диаметре, их тычинки были сложены особым образом, словно паучьи лапки. Сами пушечные ядра, которые и дали дереву это название, свисали с него словно на длинных веревках. Самые большие были около восьми дюймов в диаметре, а те, которые уже упали и лежали кучками у подножия дерева, выглядели совершенно как старинные пушечные ядра, которые украшают боевые террасы древних замков по всей Европе. От приторного запаха у меня запершило в горле, но я могла представить, что кому-то он мог нравиться.

— Куда это вы собрались бежать? — услышала я голос Даниэля. Он все еще выглядел совершенно расслабленным, хотя ему пришлось идти довольно быстро, чтобы настигнуть меня.

— Мне все равно! — забушевала я. — Мне все равно, куда я иду! Я просто не хочу больше выслушивать ужасные оскорбления в адрес моей семьи!

Он вздохнул.

— Что вы хотите, чтобы я делал? — спросил он.

— Просто оставьте мою семью в покое! — безнадежно попросила я.

Он колебался.

— Хорошо, — наконец согласился он. — Если вы действительно этого хотите. — Он улыбнулся, и его глаза вновь заискрились. — Означает ли это также, что я должен оставить в покое и мисс Камиллу Айронсайд? — осведомился он довольно смиренно.

Я не знала, что отвечать. Если я скажу, что нет, то он может подумать бог знает что, а я не была уверена, что действительно хочу этого, но мне также не хотелось, чтобы он совершенно забыл о моем существовании, как будто меня и не было вовсе.

— Это зависит от… — залепетала было я.

Он громко засмеялся, и я поняла, что он видит меня насквозь. Я покраснела, но все-таки молча протянула ему свою руку. Он взял ее, и мы обменялись рукопожатием так серьезно, как два мальчика после первой ссоры.

— О боже, а вы такая обидчивая девушка! — удивился он. Он перешел на тринидадский говор и добавил: — Говорить вам, мисс Милла, что я знать все лучше, мисс Милла!

После этого мы совершенно по-дружески пошли вместе под палящим солнцем. В парке уже было много народу: школьники, которые практиковались в беге, молодые негры-конюхи в ярких шелковых рубашках, занимавшиеся выездкой лошадей, соревнуясь со своими подопечными в экзотической яркой красоте. Даниэль купил мне мороженое у ближайшего лотка и сказал, что по вечерам палатки сотнями приезжают сюда и здесь можно купить абсолютно все, начиная от цыплят и чипсов до устриц, которыми вчера угощал меня Уилфред на Шарлот-стрит.

К своему удивлению, когда мы вернулись к машине, я поняла, что уже почти обеденный час. У Даниэля был совершенно новый «мустанг», и его четкие линии сверкали полированным великолепием у обочины дороги. Сиденья были раскаленными, и мне пришлось натянуть мою короткую юбку как можно ниже, чтобы избежать соприкосновения с ними.

— М-м-м, — пробормотал Даниэль, усаживаясь на соседнее сиденье. — Вы уже не выглядите такой обескураженной, как сегодня утром. Это хорошо.

— Я не выглядела обескураженной, — запротестовала я.

— Вы испытали шок — вот каким был мой диагноз, — сообщил он ровным тоном.

— Ну, это вы испугали меня, когда вошли так неожиданно без стука и без разрешения!

Он не поверил мне, но оставил эту тему в покое. Машина заурчала, и мы помчались вниз по дороге назад в Порт-оф-Спейн. Было так приятно чувствовать, как лицо обдувается ветром, и вдыхать запах карри, доносящийся из домов индусов, сладкий аромат кустарников, усыпанных цветами и бабочками, стремящимися вкусить их сладость.

— Чем вы собираетесь заняться, пока вы здесь? — спросил он, когда мы въехали на Шарлот-стрит.

— Я не знаю, — лениво ответила я. — Так здорово ничего не делать, хотя бы какое-то время. — Я нахально ухмыльнулась. — А может, я решу ничего не делать до конца моей жизни!

Он пожал плечами:

— Может вы так и чувствуете себя в настоящий момент, но если вы перемените свое решение, то дайте мне знать.

Мои брови удивленно поднялись.

— И что тогда будет? — с любопытством спросила я.

— Дам вам работу, — серьезно ответил он. — Почему бы и нет? Я знаю, что у вас есть способности, а у меня есть чем заняться. И это совсем не будет протекционизмом, так как вам придется трудиться довольно усердно.

— Никакого протекционизма не будет вовсе, — безразлично отмахнулась я. — Я совершено не хочу иметь с вами ничего общего!

Его это, казалось, позабавило.

— Вы забываете, что мы кузены, довольно отдаленные и некровные, но все-таки кузены. — Улыбка осветила его лицо. — Поцелуемся, кузина? — нагло предложил он.

— Ни за что! — как ужаленная подскочила я, распахнула дверь машины, которая еще не успела остановиться, и с шумом захлопнула ее за собой.

Он засмеялся, отпустил сцепление, и машина проехала вперед на несколько дюймов.

— Подумайте над моим предложением, — настоятельно потребовал он. — Вам это должно понравиться!

— Ни за что! — величественно ответила я; я приехала на Тринидад не для того, чтобы работать, особенно на него!

Он жизнерадостно помахал мне рукой и ловко вписал свой «мустанг» в поток машин. Он вел машину с той же уверенностью и опытностью, с которыми делал и все остальное. Он был слишком хорош, чтобы это было правдой, и я была даже рада, что мне он не очень нравился. Жизнь была намного проще, когда он не маячил за моей спиной, в этом я была совершенно уверена. Но я почему-то все еще стояла на краю мостовой и смотрела, как он удалялся; и вошла в дом только после того, как он совершенно исчез из виду. В холле меня ожидали мои кузены. Губерт подглядывал через стеклянную дверь, чтобы узнать, кто привез меня домой. Уилфред, явно более равнодушный, сидел у подножия лестницы и читал газету.