А вот так ему не надо было… Хоть и не понимают они ни хрена, но, честно, не надо было…
– А даже если и выздоровеет Колян, что с того? – все не унимался оратор. – Он ведь псих! Ненормальный он! Зачем в пролом бросился? Ну, чего молчишь?
– Была причина, – процедил Денис, придвигаясь, – вот и бросился.
– Да? Ну, докажи! И заодно объясни нам…
Денис доказал. И объяснил. Все. И сразу. Прямым. С правой. Точнехонько в обгоревший нос. Быстро, резко, без предупреждения. Вложив в удар силу кулака, руки, инерцию корпуса. Как учил Николай.
Под костяшками хрустнуло. Вскрикнуло.
Оратор упал с плиты. Покатился вниз, подвывая. Вскочил, вскинув руки к сломанному носу. На лице, груди, животе, руках – красные пятна. Из носа – кровит. Сильно. Много.
Периметровские потянулись к оружию.
Денис тоже достал заточку.
Любая власть зиждется на крови, – говорил Николай. Что ж, Николай знал эту жизнь. Знал, что говорит. А новая власть – всегда новая кровь.
Еще орг, помнится, рассказывал, как трудно было выжить в Волчьей стае. А вот если одеяло на себя тянут шакалы… каково тогда?
Резни все же не случилось. Благоразумных среди собравшихся на Старом Кладбище оказалось больше, чем дурных. Периметровских оттерли в сторонку. Шикнули, убедили, заставили убрать оружие. У кого-то – попросту отобрали. Сотня всегда задавит десятерых.
Но…
– Людям нужен новый вожак! – выкрикнули из толпы.
– Ну, так выбирайте, – сплюнул Денис. – А Николая оставьте в покое.
«И нас с Ириной – тоже».
Он возвращался в бункер, не оглядываясь. А глаза собравшихся смотрели ему вслед. Только на него почему-то и смотрели. Все глаза.
* * *
Прятавшийся в жухлой степной траве наблюдатель видел, как призраки мертвого города забирали очередную жертву, очередное подношение. В этот раз духов вел новый вожак. А еще среди призраков невесть откуда появился ребенок. Совсем-совсем маленький. Чего раньше не бывало. Ни разу.
Вожди и шаманы долго гадали, что сулит это чудное знамение, но так и не пришли к единому мнению. Грядущие перемены пугали их и внушали надежду.
Конец