Черный треугольник. Дилогия - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Кларов cтр.№ 90

Ко времени Октябрьской революции музей Харьковского университета помимо перечисленных Вами в запросе лиможских эмалей, камней и реликвария обладал многими экспонатами, привлекающими к себе внимание специалистов. Считаю необходимым перечислить:

1. Вырезанная на изумруде античная камея «Аякс и Кассандра»; вырезанная на сапфире камея первой половины XVIII века «Эдип и сфинкс»; четыре вырезанных на агате геммы Abraxas (талисманы, которым придавали мистическое значение последователи александрийской религиозно-философской секты. На всех этих геммах изображена человекоподобная фигура. В правой руке – венок, внутри которого находится двойной крест, в левой – бич).

2. Два златника и три сребреника великого князя Владимира Равноапостольного (980 – 1015 годы); два сребреника великого князя Ярослава Мудрого (1016–1054 годы); десять золотых монет великого князя Дмитрия Донского с именем хана Тохтамыша на оборотной стороне (1380–1389 годы); две золотые монеты царя Василия Шуйского (1606–1610 годы); шесть золотых монет лидийского царя Креза (середина VI века до рождества Христова); золотая монета достоинством в 20 статеров царя Бактрия Евкратида (II век до рождества Христова).

Все они числились под индексами R* (уник), R8 (в высшей степени редкая), R7 (чрезвычайно редкая) и R6 (весьма редкая).

3. Первая русская медаль, пожалованная в правление царевны Софии за Троицкий поход генералу Аггею Шепелеву (на медали указано имя награжденного); золотая медаль работы Витторио Пизано (Пизанелло), сделанная для византийского императора Иоанна VIII Палеолога (первая половина XV века); две серии исторических медалей, выбитых при русской императрице Екатерине II. Первая серия изображает всех русских великих князей, царей, императоров и императриц, а вторая – все значительные события русской истории до княжения Ярополка включительно (всего 94 медали, из которых 22 посвящены княжению Рюрика).

Учитывая значительную историческую, художественную и денежную ценность многих экспонатов, их предполагалось при наступлении частей Добровольческой армии на Харьков в мае 1919 года перевезти в Курск. По представлению Харьковской комиссии охраны памятников искусства и старины командование Красной Армии выделило для музея специальный вагон, который прицепили к эшелону эвакуируемых из города семей партийных, военных, советских и профсоюзных работников. Однако 10 июня 1919 года в пятнадцати – двадцати верстах южнее станции Белгород Курско-Харьковской железной дороги поезд подвергся нападению неизвестной банды. Во время завязавшейся перестрелки было убито несколько красноармейцев, сопровождавших эшелон, и пятеро лиц из числа эвакуируемых. Коллекции оказались разграбленными. Судьба находившихся в специальном вагоне работников музея (трое человек) не выяснена.

После освобождения Харькова расследованием указанного дела занимается бандотдел Харьковской ЧК, где Вы можете получить дополнительные сведения. В случае необходимости подробная опись похищенных 10 июня 1919 года экспонатов музея изящных искусств при Харьковском университете будет Вам незамедлительно прислана.

Если Вы располагаете какими-либо сведениями о местонахождении коллекций музея, сообщите нам и Харьковской ЧК.

Заведующий подотделом минц-кабинетов и ювелирных коллекций Народного комиссариата художественно-исторических имуществ РСФСР Б.Лапшин.

Старший делопроизводитель В.Дягиль

Проверка ценностей, которыми располагал член союза хоругвеносцев, была организована настолько умело, что Глазукову и в голову не пришло, что приглашенный его приказчиком слесарь слесарит лишь в свободное от основных обязанностей время, а сам Филимонов получил после посещения «слесаря» дубликаты ключей от обоих хозяйских сейфов. Не узнал он, разумеется, и о том, что ювелиру Гейштору, который по ночам «предпочитал спать», пришлось вторично отказаться от этой привычки. Увы, ценности из сейфа Глазукова мы могли показать ему только ночью. К утру они вновь с помощью того же Филимонова оказались на прежнем месте.

Итак, «Алмазному фонду» принадлежала лишь табакерка работы Позье. Производить у Глазукова официальный обыск необходимости не было.

Теперь можно спокойно дожидаться визита к ювелиру Кустаря или Улимановой. Но, решив одну проблему, негласная проверка ставила передо мной другую, пусть менее важную, но все-таки весьма существенную: каким образом у Глазукова оказались вещи из музея Харьковского университета?

В своей справке заведующий подотделом минц-кабинетов и ювелирных коллекций писал о «неизвестной банде», напавшей на поезд в районе Белгорода.

При желании я бы мог внести в этот вопрос некоторую ясность.

Кто именно командовал бандитами, я, правда, не знал. Но зато я располагал сведениями о принадлежности этой банды, которая являлась одним из летучих отрядов, к повстанческой армии Нестора Ивановича Махно, и о местонахождении большинства экспонатов музея изящных искусств Харьковского университета. Более того, некоторые из вещей, перечисленных в справке Лапшина, я видел собственными глазами, а иные даже держал в руках.

Но сообщать обо всем этом заведующему подотделом Народного комиссариата художественно-исторических имуществ я пока не собирался. Полученные от меня сведения он при всем своем желании использовать бы не смог. А к чему напрасно волновать пожилого человека, который прекрасно разбирается в златниках святого Владимира и монетах лидийского царя Креза, но имеет весьма смутное представление о батьке Махно и его окружении?

Даром же популяризации я никогда не обладал. Да и вряд ли товарищу Лапшину и делопроизводителю подотделом товарищу Дягилю доставило бы большое удовольствие заочное знакомство с Володей Кореиным, прозванным в семинарии в честь известного юродивого Корейшей.

В каждом приличном учебном заведении обязательно имеются силач, о подвигах которого создаются легенды, шут, которому приписывают все известные остроты, и свой гений.

В вашей семинарии долго усидеть на троне былинного богатыря или короля шутов удавалось немногим. Зато корона первого ученика настолько приросла к Корейше, что сорвать ее можно было разве что вместе с головой. Кореин был странным парнем, с явно ненормальной психикой, но блестящими способностями. Он по праву считался гордостью бурсы, и ему прочили блестящее будущее. Но выгнали его из семинарии ровно на год раньше меня. И произошло это, по общему мнению, потому, что Корейша слишком много времени уделял наукам – нравственному и догматическому богословию, священному писанию, литургике и гомилетике. Не зря же сказано, что многие знания порождают многие печали.

Неожиданно для нас смирный и благочестивый Корейша росстал против всевышнего и превратился в грозного богоборца.

Отношения с Иеговой у него испортились незадолго до пасхальных каникул, когда бурсаки, предвкушая сладость запретного плода свободы, довольно бурно отмечали день рождения одного из товарищей.