Могила для горбатого - читать онлайн книгу. Автор: Александр Чернов cтр.№ 12

— Внучка моя, Ксения, — похвалилась Нина Сергеевна, ставя перед гостем тарелку. — Сама борщ готовила.

Старик ласково погладил внучку по руке с нежной бархатистой кожей.

— Уедет скоро от нас Ксюша, — сказал он с тихой грустью, — останемся мы с бабкой одни-одинешеньки.

— Куда же? — поинтересовался майор.

— В Россию-матушку, к родителям. Они уж год как там живут.

Майор невольно залюбовался Ксюшкой. До чего же хороша девка! Настоящая русская красавица, с косой. Вот и баба Нина в молодости была, видимо, такой же. А Ксюша еще расцветет, еще краше станет. Молода ведь еще, угловата. Нет плавности в движениях. Сколько ей лет? Семнадцать? Восемнадцать? Скорее всего… Значит, ровесница старшего сына майора. Последнее время он не раз задумывался над тем, какая жена будет у парня и как у него сложатся взаимоотношения со снохой. Если честно, то ни одна из девушек, с которыми парень встречался, ему не нравилась. Но вот с такой девушкой, как Ксюша, — Шатохин почему-то был уверен в этом — он наверняка поладил бы.

От вина майор категорически отказался:

— Извините, на работе не пью, — и принялся за борщ. А вот готовить девушке следовало бы подучиться. Шатохин сам неплохо стряпал и любил вкусно поесть. Ничего, со временем и этому ремеслу научится. — А что, Семен Павлович, у сестры вашей детей, разве, нет?

— Почему нет? — выпив стаканчик вина, словоохотливо отозвался Чугунов. — Есть. Сын и дочь. И внуков четверо. Да все они, как и наши дети, в Россию подались. Здесь перспективы-то для них нет.

— А вы сами не собираетесь?

— Куда уж нам старикам, — вздохнул Чугунов, очевидно, вспомнив о живущих вдалеке детях. — Мы уж здесь свой век доживем.

На второе была картошка с мясом. Это блюдо оказалось намного вкуснее предыдущего, и Шатохин ел с удовольствием. За чаем разговор возобновился.

— Кто обнаружил Серебрякову? — спросил майор.

— Я, — отозвалась, скромно сидевшая за столом Ксения.

Шатохин перевел взгляд на внучку Чугуновых и, не скрывая своей симпатии, мягко сказал:

— Что ж, Ксюша, рассказывай, как дело было.

Стараясь ничего не упустить, девушка подробно рассказала о том, как нашла утром Клавдию Павловну.

Внимательно выслушав внучку Чугуновых, Шатохин задал вопрос:

— А ночью никто из вас ничего подозрительного не слышал?

— Я, как будто, слыхала, — подумав, виновато призналась Нина Сергеевна. — Вроде, машина урчала и собаки лаяли. Но я не придала этому значения.

Шатохин встрепенулся:

— Время запомнили?

— Я думаю, было это в первом часу ночи, — после непродолжительной паузы неуверенно сказала Чугунова. — Но не берусь утверждать. Я слышала звук мотора и лай собак в полусне, и как мне показалось, вскоре после того, как легла в постель.

— Больше никто ничего не слышал? — майор вопросительным взглядом поочередно посмотрел вначале на деда, потом на внучку. Постольку поскольку они молчали, задал следующий вопрос: — Как вы думаете, кто мог ограбить вашу родственницу?

Ответил Семен Павлович:

— Наверное тот, кто хорошо знал, что у Клавы имеются старинные иконы.

— Логично, — склонил голову Шатохин. — Значит, кто-то из близкого окружения — родные, соседи или близкие знакомые.

Чугунов отхлебнул чаю и, поглаживая бороду, солидно изрек:

— Возможно. Хотя соседи, я думаю, здесь ни при чем, раз жена моя слышала звук машины. Не будет же грабитель с соседней улицы к дому Клавы на машине подъезжать. Нет, бандиты приехали издалече.

— Но соседи могли быть наводчиками или соучастниками, — возразил майор. — Так что их тоже не следует сбрасывать со счетов. Тем более, что супруга ваша не уверена в своих предположениях. Сколько было похищено икон?

— Три.

— Они что, действительно дорогие?

— Видите ли, — вступила в разговор Нина Сергеевна, — иконы бесценны. Вернее, у них нет цены — они не покупаются и не продаются. Это семейные реликвии, переходящие по наследству.

— Я принимаю во внимание ваши религиозные чувства, — осторожно возразил майор, — но, тем не менее, каждая вещь имеет свою цену. А уж иконы подавно.

— Да-да, согласен, — признал старик. — Все иконы в доме сестры стоят дорого, а особенно эти три. Во всяком случае, так считала сама Клава.

— Ну, вот видите, — оживился Шатохин. — Круг подозреваемых можно сузить. Кто еще знал, что эти три иконы самые ценные?

Но здесь следователя постигло разочарование. Старик не задумываясь, ответил:

— Очень многие. У Клавы-то комната, где иконы хранились, для верующих на вроде молельни была, а неверующие в нее, как в музей ходили. И ребятишки забегали, и соседи, и родственники, и знакомые — и всех сестра в ту комнату водила и образа показывала, да историю каждого рассказывала. К Богу, значит, приобщала.

— Да-а… — протянул майор голосом человека, чьи надежды не оправдались. — Выходит, вычислить преступника будет не так-то просто. Остается уповать на врачей да на Бога, чтобы Серебрякова поскорее в себя пришла. Она, видимо, преступников в лицо видела, да узнала их. За это ее и убить хотели… А теперь давайте-ка я ваши показания запишу.

Шатохин встал, вошел в дом и, усевшись в зале за стол, подробно записал показания всех обитателей дома. Затем снова вышел на веранду.

— Ладно, хозяева, — сказал он, — спасибо за угощение, мне пора.

— Да куда же вы?! — всполошилась Нина Сергеевна. — Вы же еще блинов не отведали да меду. Медок-то у нас свой, свеженький. Попробуйте!

— Еще раз спасибо, но мне действительно нужно идти. До свидания!

Подмигнув Ксюшке, майор пожал руку старику, собираясь уходить, однако тот задержал ладонь Шатохина в своей.

— Вы не поедете мимо больницы, где лежит Клава?

— А что вы хотели?

— Съездить к ней.

— Она же без сознания, — надевая фуражку, сказал майор. — Вы ей ничем не поможете.

— Это уж вы не скажите, — усмехнулся Чугунов. — На Бога и врачей мы, конечно, уповать будем, но вы же знаете, какое нынче положение в больницах — нет ни лекарств, ни бинтов, ни ваты, ни белья. Я хотел бы съездить. Может быть, Клаве что-нибудь нужно.

— Вы правы, — тут же согласился Шатохин. — Идите переодевайтесь. Мы вас подбросим.

Мать Нечистого дома так и не появлялась. Позвонила как-то днем, сказала, будто у дочери — сводной сестры Вовки — да у подруги какой-то обретается. Врет, наверное. Небось, все еще со своим хахалем путается. Жил тут у нее петух один, когда Нечистый из зоны вышел — вальяжный такой с гонором. Все бормотуху втихаря лакал. Вовка терпел его ровно неделю. А когда тот в очередном подпитии вздумал вдруг сына сожительницы уму разуму учить, схватил подвернувшийся под руку железный прут и стал охаживать им матушкиного полюбовника куда ни попадя. Бил зверски. Бедный мужик валялся у Нечистого в ногах и диким голосом выл: