Я – Джек-Потрошитель? - читать онлайн книгу. Автор: Александр Чернов cтр.№ 37

Завтра приезжает мать Тани. Наверняка сюда нагрянут из милиции, и вполне возможно, Смыслов опять проведет осмотр. Лишние отпечатки никому не нужны. Я протер носовым платком ручку двери, вернулся в кабинет, вытер книжную полку и остальные места, к чему прикасались мои руки. Потом вышел в лоджию, обулся и перелез через перила.

Разбухшая за зиму створка окна никак не хотела закрываться с обратной стороны. Я замучился. Вдруг сверху раздался окрик:

— Эй! Ты чего там?!

Цепенея, я запрокинул голову. На четвертом этаже светился огонек сигареты и вырисовывался силуэт головы и плеч. Рука соскользнула с выступа перил, я прыгнул вниз, не рассчитал и больно опрокинулся на спину. Но тут же вскочил, бросился через штакетник. Куртка треснула, зацепившись за гвоздь. Я пробежал по грядкам, сминая какие-то кусты.

— Стой, гад! — мужской голос сорвался на бабий визг.

Я увеличил скорость до свиста в ушах.

"Сейчас приедет милиция, и уж точно устроят повторный осмотр. Только бы не пустили по следу собак", — думал я, мчась по тротуару.

Я попетлял по массиву и через полчаса был дома. К счастью, родители спали. Я прокрался в свою комнату, быстро разделся, залез под одеяло и, мучимый сомнениями и страхом, все же уснул.

Утром 28 марта я проснулся совершенно разбитым; тело ныло, одолевали мрачные мысли.

Я знал кто преступник, однако торжества не испытывал. Увы, тащить Чаныгина к Хвостову еще рано — у меня нет ни единой улики, которую я мог бы предъявить майору вместе с именем убийцы. Доказательства вины Чаныгина добывать придется самому, но действовать нужно крайне осторожно.

Чаныгин молчит, пока ему ничто не угрожает, но стоит мне потревожить его, и он почувствует опасность, он тут же позвонит в милицию и подставит меня.

Вряд ли Чаныгин знает мои фамилию и адрес, но из подслушанных в доме Тани разговоров имя и профессия ему известны. Достаточно будет произнести их по телефону, и Хвостов начнет розыск. В городе не так уж много журналистов по имени Дима, и, уж конечно, майор по старой дружбе с меня первого сдерет отпечатки пальцев.

Я был во власти убийцы и почти физически ощутил, как петля на моей шее затягивается все туже и туже.

Я хмуро вертел в руках брюки, а точнее то, что от них осталось. Обе штанины с внутренней стороны протерлись до дыр, все перепачкано известью. Куртка не в лучшем состоянии, карман выдран с мясом, подкладка торчит. Туфли, на которые я мельком взглянул, высунув голову в прихожую, также находились в состоянии агонии. Все это рванье вновь становилось уликами.

"Спрятать?.. К черту!.."

Я скомкал брюки и вместе с курткой закинул в дальний угол комнаты. Если после каждой вылазки избавляться от одежды, то в скором времени мне не в чем будет выйти на улицу.

Я прошелся по комнате.

Жизнь — хреновая штука, когда вокруг одни враги. Даже в собственной квартире я не чувствовал себя в безопасности. Не сегодня-завтра я доберусь до Чаныгина, и тогда визит Хвостова ко мне обеспечен.

"Домой больше не вернусь", — решил я и начал собираться.

Вытряхнул из шифоньера кроссовки, джинсы, рубашку и свитер. В сумку уложил кожаную курточку — ночами и по утрам было еще холодно. Туда же бросил фонарик и перчатки.

Полистал второй том Вальтера Скотта, отсчитал половину денег, подумал и выгреб остальные.

Потом сбегал в ванную, побрился, принял душ, сунул в кухне что-то в рот и вернулся в комнату. Родителям на глаза не попался. Я быстро оделся, прихватил сумку и хотел незаметно улизнуть, но в прихожей, загромождая выход, стоял отец. Он был еще в полосатой пижаме, но уже гладко выбрит, и теперь перед зеркалом протирал лицо лосьоном.

— Привет!

— Доброе утро! — отец вгляделся в мое лицо. — Как дела?

— Превосходно! — я пропихнулся между спиной родителя и стенкой к выходу.

— Что-то случилось?

— Нет, с чего ты взял? — буркнул я.

Отец пожал плечами:

— Вид у тебя какой-то всклокоченный и на лице царапина.

— Да нет, все нормально, папа, — я открыл дверь и вышел на лестничную площадку, но отец увязался за мной.

— Выкладывай, что произошло! — потребовал он.

Не отвяжется ведь теперь. Я вздохнул и соврал:

— В баскетбол с ребятами играли, кто-то ногтем случайно царапнул.

По лицу родителя было видно, что он мне не поверил. Он открыл было рот, но тут появилась Кудряшкина Настя, которая в форме стюардессы с профессиональным мастерством и изяществом спускалась по лестнице, будто на виду у всего аэропорта сходила по трапу самолета.

Отец устыдился полосатой одежды узника и, убрался восвояси.

Настя улыбнулась фирменной улыбкой "Аэрофлота".

— Чем это твой папаша недоволен с утра?

Я пригладил растрепавшиеся волосы и махнул рукой:

— Он с похмелья всегда такой. Третий день в запое, так нам с матерью прямо житья от него нет.

Лицо Насти вначале подвергнулось было изумлению, но потом засияло ямочками на пухлых щечках. Вытягивая гласную "а", будто зевающая кошечка, Кудряшкина сказала:

— Трепач! Я же знаю, что Александр Степанович непьющий, — звук "ю" она тоже вытянула. — Как там твоя Ленка поживает? Проведал?

— Проведал, — сказал я. — Выздоравливает. Пошли, не то самолет останется без стюардессы.

Пока мы шли к остановке, Кудряшкиа с "плавающим" звуком поведала мне о проблемах с насморком, который она подхватила дня четыре назад в одном из северных аэропортов. Простуда оказалась настолько сильной, что ей пришлось вызывать на дом врача.

Стюардесса прожужжала мне все уши. Я был вынужден посадить Настю в такси, и убедил ее, что нам с ней не по пути. Сам залез в следующую машину.

По золотистым от утреннего солнца улицам я доехал до центра города и из первого же телефона-автомата позвонил домой. Ответила мать:

— Алло!

Связь работала с признаками бронхита: хрипы, сухой кашель, одышка…

— Это я, мама… Отец ушел?

— Ушел, ушел… Только что, — голос матери искажался и слышался из-за тридевяти земель.

— Пару дней я не приду ночевать домой, — заявил я.

— Куда придешь? — не расслышала мать

Я прокричал:

— Два дня дома ночевать не буду!

— Почему? — вдруг спросила мать совсем рядом.

— Есть причина.

Мать опять уехала далеко-далеко.

— Какая?

— Ссора с законом.

Мать — не пуганая душа — усомнилась: