Любовник ее высочества - читать онлайн книгу. Автор: Хейвуд Смит cтр.№ 84

– Драгоценности спрятаны в моем сундучке? Зашифрованное сообщение? – Она уставилась на него. – Вы хотите сказать, что бросили меня, не сказав ни слова предостережения или прощания, в руки того самого человека, который убил моих родителей? Вы даже ничего не сказали мне! Ничего не зная, я вполне могла продать этот сундучок или просто его выбросить!

Он скрестил руки на груди и тихо сказал:

– Я знал, ты не сделаешь этого. – Беспокойство проскользнуло в его голосе. – Ты ведь не продала его, не так ли?

– Нет! Не продала! Он до сих пор у меня. – Она подняла трясущуюся руку. – Вы трус! Как же я презираю вас за то, что вы меня бросили, за то, как вы меня использовали, всех вас! Вся моя жизнь оказалась сплошной ложью – все, чего я, как мне казалось, добилась. Все, что я, как мне казалось, представляю собой! – Бессильная ярость кипела в ней, лишая дара речи, способности обвинять.

Энни, пошатываясь, сделала несколько шагов и упала на скамью.

В прихожей послышались звуки какой-то суматохи. В дверях появился Филипп, которого тщетно пыталась остановить, вцепившись в его руку, сестра Николь. Она и сестра Маттиас преграждали ему дорогу в кабинет, крича:

– Ваша милость, это же неприлично! Сейчас же вернитесь! Ваше присутствие здесь нарушает все законы, принятые у нас в монастыре, и…

Он прервал ее, зарычав:

– Отойди, женщина. Без герцогини я отсюда никуда не уйду. – Отшвырнув их в сторону, он ворвался в кабинет и посмотрел на священника и на мертвенно-бледное лицо своей жены.

Энни попыталась заговорить, но у нее пересохло в горле. Она, задыхаясь, вымолвила:

– Уходи, Филипп. Оставь меня одну. Вы все – тоже. Дайте мне остаться одной.

Отец Жюль шагнул вперед, встав между ней и мужем.

– Пойдем, сын мой. Наверное, лучше сделать так, как она просит.

– Почему? Что случилось? – Филипп оттолкнул его и упал на одно колено перед Энни, взяв ее холодные руки в свои. – Почему вы так на меня смотрите?

Она вырвалась.

– Филипп, я знаю всю правду. – Она увидела в глубине его глаз страх и вину, и ее охватило безразличие. Сразу стало легче говорить. – Сестра Жанна рассказала мне все – и как ваш отец убил моих родителей, и как он пытался убить меня. И как он присвоил себе мой титул и мои поместья, а когда вы с ним обнаружили, что я жива, вы женились на мне, чтобы утвердить свои права на мое наследство.

У сестры Николь вырвался возглас ужаса.

Глаза Энни сузились, когда она увидела, какой эффект произвело ее откровение на Филиппа. Если бы она не была совершенно уверена в правдивости своих слов, она бы заколебалась, увидев, как он потрясен.

Он, запинаясь, еле выговорил:

– Ваши родители были убиты? Моим отцом? Я никогда об этом не слышал! Кто вам это сказал? – Она почти видела, как он пытается связать воедино все происшедшее. Он покраснел, его темные брови сошлись на переносице. – Это сестра Жанна, не так ли? Вы же мне рассказывали, что она всегда вас ненавидела, а вы ей поверили. Но почему? Как она могла узнать про то, что случилось с вашими родителями? Она была заперта в монастыре в то время, как…

Энни прервала его:

– Как оказалось, сестра Жанна была фавориткой прежнего короля, когда были убиты мои родители. Она была причастна ко всем тайнам. Да и отец Жюль, а лучше сказать «дядя Жюль», подтвердил ее историю.

Филипп, раскрыв рот от изумления, повернулся к священнику.

– Ваш дядя?

– Да, мой единственный оставшийся в живых кровный родственник, который держал меня в неведении относительно моей личности, моего происхождения и наследства, потом устроил мой брак с тем, кто украл мое наследственное право. – Она смерила мужа холодным взглядом. – С вами, Филипп. С сыном человека, который думал, что убил меня вместе с моими родителями. Впрочем, зачем я это рассказываю? Уверена, вам давно все известно, и со всеми подробностями.

Глаза Филиппа опасно потемнели.

– Я ничего не знаю об этом! – Он схватил ее за руку. – Вам нет нужды рассказывать мне, что за человек мой отец. Я буду последним, кто станет отрицать, что он вполне способен на такое. Но, клянусь бессмертием своей души, я не причастен к этому преступлению. – Он запнулся. – Я подозревал, что он что-то затевает, когда предложил мне этот брак, но решил, чтобы не ссориться, дать согласие.

Энни не слушала его, пребывая в полном оцепенении.

Филипп не сдавался:

– Мне тогда были очень нужны деньги, и потому я не задавал вопросов. Я не знал, что Мезон де Корбей по праву принадлежит вам, пока в ночь перед битвой отец не рассказал мне об этом. Клянусь, Энни.

Он заговорил громче, надеясь привлечь ее внимание:

– В ту ночь я для себя открыл, как ловко отец использовал нас обоих. Я возненавидел его за это и так прямо ему и сказал. – Энни оставалась безучастной. Чувствуя, что теряет ее, он продолжал: – На другой день меня перевели на передовые линии. Я подумал, что так распорядился отец, чтобы наказать меня за непокорность. Как бы мне ни хотелось, у меня не было возможности рассказать о том, что мне стало известно. А когда я в следующий раз увидел вас, это было уже в штабе Фронды, и я все бросил в попытке спасти вас от смерти. – Он слегка встряхнул ее. – Я бы и снова это сделал. Как объяснить, насколько вы мне дороги!

Филиппа не волновало, что его слышат священник и притихшая у выхода в коридор монахиня. Он говорил, словно здесь были только он и Анна-Мария.

– Я бросил мой дом, мою карьеру и погубил репутацию. Мы потеряли ребенка, сына, о котором я мечтал больше всего на свете. И я боялся, что потеряю и вас. Я бы не перенес, если бы вы умерли на моих глазах.

С таким же успехом он мог говорить сам с собой. Энни смотрела сквозь него невидящими глазами.

– Может быть, в некотором отношении вы и умерли. – Он вспомнил, как она вернулась к жизни, словно хрупкая бабочка, которая, трепеща в первый раз, расправляет крылья, покидая свой кокон. – Та женщина, которую я постепенно узнал в домике на берегу, была уже не тем сердитым своевольным ребенком, на котором я женился. Она обрела спокойствие, уверенность и открытость. Это горе вас изменило или болезнь?

– И то, и другое. – Тон ее неожиданного ответа был столь же ровен, сколь невыразителен ее взгляд. – Но тогда я еще верила в жизнь и в правду. Теперь больше не верю.

Если он ничего не предпримет, чтобы остановить происходящее, то уже ничто не вернет ту женщину, которую он полюбил. Его пальцы вцепились в ее тело.

– Тогда поверьте хотя бы в то, что я люблю вас. Не зачеркивайте то, что нам удалось обрести.

Его сильные пальцы должны были бы причинять ей боль, но почему-то она ничего не чувствовала.

Филипп продолжал:

– Я люблю вас. Это единственное доброе и чистое, что я приобрел во всех этих кошмарных событиях. Взгляните на меня. Прислушайтесь к тому, что я говорю. Я люблю вас. – Он не осознавал, что трясет ее, пока не вмешался отец Жюль, схватив его за запястья.