Окончательный расчет - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 38

Розочка заткнулась через секунду, очевидно моментально припомнив, кто именно оплачивает ей квартиру, в которой и разворачивалось описанное действо, и об обещанных к приближающемуся дню рождения золотых часиках с плавающими бриллиантами. Но Роман все равно ушел, правда не навсегда: для того, чтобы обдумать случившуюся пошлейшую историю, ему требовалось время.

История между тем не просто пошлейшая, но и довольно опасная, если учесть влияние Евгении Петровны на ее дуболома мужа, которое она вполне могла использовать во вред Роману. И использует наверняка, если не принять экстренных мер. Вопрос заключался в том, чтобы определиться с упомянутыми мерами. После длительных размышлений Мозолевский составил план действий, предполагавший встречу с Женей на нейтральной полосе — для выяснения отношений и заключения пакта о мире. По его разумению, поскольку лучший способ защиты — атака, для начала следовало с оскорбленным видом изложить Жене собственные претензии. Затем мягко и дипломатично уговорить бывшую любовницу перейти на платформу дружеских отношений, коли уж она так быстро утешилась, найдя Мозолевскому заместителя.

С учетом того что Женя должна была испытывать удовлетворение от унижения неверного любовника, Роман вполне мог рассчитывать на успех… Выждав несколько дней, за которые, по его разумению, Евгения Петровна должна была более-менее успокоиться, он позвонил ей: вначале по одному мобильному номеру, затем по второму и наконец, предварительно убедившись, что Василия дома быть не может, по домашнему. Поскольку по обоим мобильным абонент оказался недоступен.

У Шмелевых ответил женский голос, но это была не Женя: Роман узнал шепелявую, визгливую манеру их новой домработницы Нюры. Из осторожности он поначалу пригласил Василия, а когда услышал, что «хозяина нету», сказал, что в таком случае готов переговорить с Евгенией Петровной.

— Евгения Петровна уехали в Москву, — сообщила Нюра. И, подумав, добавила: — За одежками!

Роман едва удержался, чтобы не чертыхнуться, и отключил связь. Несколько унявшееся бешенство вспыхнуло в нем с новой силой. И он набрал на мобильном еще один номер.

— Слушаю вас, — пробормотал по ту сторону связи тихий мужской голос.

— Узнал? — ядовито поинтересовался Мозолевский.

— Да…

— Я тоже не прочь узнать, сколько еще нужно тебя ждать!

— Но, Роман Аркадьевич, как вы не понимаете?! — В голосе мужчины звучало отчаяние. — Я при всем желании не могу это сделать раньше, чем через четыре с половиной месяца! Поймите, у меня никогда не было права подписи на этом счету, и…

— Даю тебе ровно неделю! — злобно перебил собеседника Мозолевский. — На твои права я плевать хотел. Ровно через неделю, если деньги не будут переведены, известное тебе кино будут бисировать в прокуратуре!.

Мужчина издал какой-то неопределенный возглас, но Роман уже отключил связь.

В Москву пришла наконец долгожданная весна: один из первых теплых дней разлился по столице многочисленными ручьями, просиял васильково-синим небом, расчерченным пока еще голыми, но уже с набухшими почками, ветвями деревьев. Даже силуэты домов казались на этом фоне нарядными и праздничными, вопреки тому что большинство фасадов явно требовало ремонта. Впрочем, в центре, как всегда, и с этим все было в порядке.

Женя медленно, прогулочным шагом, шла по Фрунзенской набережной к нужному ей дому — громадной, словно не построенной, а воздвигнутой на века сталинке, щурясь от заливавшего столицу солнца. Откуда-то издалека ветер донес размеренный бой часов. «В Москве полдень…» — процитировала она мысленно известную всей стране фразу и невольно улыбнулась.

Столицу Евгения Петровна обожала. Ей нравилось здесь все, включая вечную толкучку подземки, густые человеческие толпы, в которых так легко затеряться, размашистый рисунок проспектов и улиц, ходить по которым можно часами. Жить здесь — когда-то она всерьез мечтала об этом, мечтала годами. Потом… Потом смирилась с тем, что далеко не все мечты возможно воплотить в действительность. И вдруг в момент, когда менее всего ожидала, когда… «Дурочка! — остановила себя Женя. — Забыла, что ни одному мужику на свете нельзя ни верить, ни тем более доверяться?! Лучше подумай, что ему от тебя нужно на самом деле!..»

Она решительно нахмуриласьн ускорила шаг. Окинув глазами огромный фасад дома, Евгения Петровна прикинула, в каком из множества подъездов может располагаться квартира Вронских, и, немного подумав, двинулась к тому, который показался ей в этом смысле наиболее подходящим. Как ни странно, она не ошиблась. И, переведя дыхание, набрала на домофоне номер…

— Да? — Женский голос, ответивший почти сразу, оказался куда моложе, чем Женя ожидала. И, немного смутившись, она поздоровалась, назвав свое имя, которое ее собеседнице вряд ли могло о чем-то сказать… Но домофон тут же отозвался характерным свистящим звуком. Спустя несколько секунд Евгения Петровна, миновав невиданно просторный холл, уже поднималась в тоже очень просторном лифте на седьмой этаж.

Женщина, стоявшая в распахнутых дверях квартиры Вронских, поначалу показалась ей тоже молодой. И лишь чуть позже, внимательно всмотревшись в ее лицо, Женя сообразила, что та вовсе не молода, скорее, моложава… Определить ее возраст было невозможно!

— Вы — Женечка, верно? — Она радостно прищурила в точности такие же, как у Альберта, синие глаза и улыбнулась. — Заходите, дорогая, Алик вчера вечером звонил мне и говорил, что вы, возможно, зайдете… Добро пожаловать!..

Она легко отступила в глубь Прихожей, впуская Евгению Петровну в квартиру. И вскоре Женя уже с нескрываемым интересом озиралась — не в прихожей даже, а в небольшом холле, переходящем в коридор, по сторонам которого было несколько дверей.

— Хорошо, что вы все-таки решились зайти! — Легкой, пружинистой походкой хозяйка, дождавшись, когда Женя скинет пальто и повесит его на круглую, явно антикварную вешалку, направилась к ближайшей из дверей. Это оказалась гостиная. Женя с интересом оглядела просторную комнату, уставленную старинной мебелью — отчего-то не отреставрированной.

Большой круглый стол, наверняка раздвижной, стулья, аккуратно стоявшие возле него, задвинутые сиденьями под столешницу. Огромный коричневый рояль в углу, несколько картин на стенах. С украшенного лепниной потолка свешивалась хрустальная многорожковая люстра…

— Присаживайтесь, сейчас я угощу вас своими фирменными пирожками! — сообщила хозяйка. — Меня, если Алик вас об этом не оповестил, зовут, кстати, Альбина Борисовна… Так что сына я в свое время назвала фактически в честь себя самой!..

— Я совсем не голодна, — попыталась воспротивиться Женя, несколько ошарашенная гостеприимством матери Альберта, совершенно не готовая ни к такому радушному приему, ни к тому, что Альберт, оказывается, предупредил мать о ее визите. Интересно знать, как он ее представил? Неужели…

— И думать не думайте отказываться! Обидите ужасно… Это мои действительно фирменные пирожки, Алик их очень любит… Если то, что он мне рассказал, правда, вам их впредь предстоит есть на все праздники!