Призраки в горах - читать онлайн книгу. Автор: Тимур Свиридов cтр.№ 67

На исходе были третьи сутки, как сержант Бестужев находился в полевом госпитале. Третьи сутки врачи прилагали все усилия, чтобы вернуть его в строй, активно помогая его молодому организму бороться за выживание.

Олег потерял очень много крови там, в старом окопе, и уже находился в бессознательном состоянии, когда пришло подкрепление. А потом, чуть живого, сержанта Бестужева вместе с другими ранеными вывозил на вертолете под огнем душманских пулеметов и снайперов старший лейтенант Константин Елизаров, выжимая из своей машины все мыслимые и немыслимые возможности. Бестужева тут же понесли в операционную. А в медицинском батальоне, куда доставили раненых, на тот момент в запасе не оказалось нужной группы крови. Кто-то предложил обратиться по радио. Старший лейтенант Елизаров, не задумываясь, задрав рукав гимнастерки, сказал:

– Не ищите, у меня такие же группа и резус.

Долго длилась операция.

Майор медицинской службы Юрий Александрович Матюшин, о котором говорили, что он хирург от бога, старательно работал скальпелем, ножницами, щипцами, иглою и множеством других инструментов – вынимал осколки и пули, сшивал кровеносные сосуды, обрабатывал глубокие раны, иначе говоря, чинил и латал сержанта. А потом Бестужева, не приходящего в себя, заковали в белую броню бинтов и снова вливали ему кровь. В последующие сутки, когда наступили критические моменты, медицинская сестра Валентина Водолагина ложилась рядом с раненым сержантом на раскладушку, и ее живая кровь вливалась в него, придавала ему новые силы. Вполне понятно, что в палату, где лежал Бестужев, она наведывалась чаще, чем в другие. Поправит подушку, подогнет сползшее одеяло, измерит температуру, даст микстуру, попоит водой с ложечки. Подержит свою ладонь на его разгоряченном лбу, посочувствует и мысленно пожелает ему сил для выздоровления. Потом тряхнет каштановыми кудрями, сверкнет жаркими угольками карих глаз, солнечно улыбнется другим раненым:

– Веселее, мальчики! Поправляйтесь скорее!

А те, кто уже пошел на поправку и двигался самостоятельно с помощью костылей или носил на привязи через плечо загипсованную руку, не давали ей проходу, приставая с расспросами:

– А чем же это сержант заслужил такое внимание?

– Он братишка мой, – отвечала Валентина просто.

– Родной? – недоверчиво допытывались раненые.

– Кровный, – отвечала Валентина и добавляла весело: – У меня два брата. Родной брат служит под Киевом, а кровный здесь объявился.

– Так ведь любой из нас готов тоже стать твоим кровным братом!

– Резус не тот, – парировала Валентина и, довольная ответом, шла дальше по своим делам.

А раненые смотрели ей вслед, любуясь ладной фигурой, на которой даже самый обыкновенный белый сатиновый халат сидел как самый дорогой наряд, искусно подчеркивавший женские достоинства.

Валентина Водолагина не знала, что есть у нее и третий брат. Он вскоре сам объявился. Старший лейтенант Константин Елизаров давно, как говорили его друзья-вертолетчики, «положил глаз» на медсестру. Она ему понравилась сразу. Едва взглянул на нее, перехватило дыхание. Это было еще полгода назад, когда доставил ее вместе с другими пассажирами в этот военный городок, расположенный на краю небольшого афганского городка. Но подойти к ней запросто, как это делали другие, представиться и познакомиться, он не мог. Не хватало решимости. Константин робел в ее присутствии, язык деревенел, чувствовал себя неотесанным чурбаном.

А помог случай. Он узнал, что того раненого геройского сержанта, которого он вывез едва живого с перевала и которому давал свою кровь, Валентина всенародно именует «кровным братишкой». Выходит, они оба давали сержанту свою кровь. Стало быть, он, старший лейтенант Константин Елизаров, не должен быть безразличен ей, поскольку теперь приходится ей роднёй «по крови».

С охапкой недавно нарезанных в горах пахучих веток можжевельника старший лейтенант под вечер заявился в госпиталь. Разыскал кареглазую медицинскую сестру, вручил огромный зеленый букет.

– С какой стати? – поинтересовалась Валентина, принимая ветки.

– Просто так, по-родственному, – сказал ей Константин и, глотая концы слов, поспешно пояснил насчет того, что они теперь с нею «родня по крови», поскольку оба отдавали ее молодому сержанту-десантнику.

Старший лейтенант, сам того не зная, произвел довольно-таки приятное впечатление на девушку. Он не делал и намека на ухаживания. А ей как раз позарез был нужен человек, на которого она могла бы опереться по-дружески, поскольку со всех сторон лезли ей в глаза, набивались в женихи и ухажеры военные разных рангов и званий. Она, конечно же, тут же согласилась быть «сестренкою по крови».

– Ну, брат Костя, тогда пошли ко мне чай пить, – сказала она, принимая условия игры. – А букет ваш отнесем в палату братишке Олегу. Можжевельник выделяет полезные фитонциды.

– Хоть веточку себе оставьте на память, чтобы и сестренке досталось, и братишке, – согласился Константин, Валентина не возражала.

Она жила в небольшом сборно-щитовом блоке, примыкавшем к госпиталю, занимая один модуль вместе с сестрой-анестезиологом Надеждой Мельниковой. Надежда отсутствовала, она была в госпитале. Константин мимоходом отметил, что комната у медсестер такая же, как и у него, в которой он живет вместе со штурманом, неунывающим бакинцем Мухтар-оглы Ганбаровым. Те же две казенные железные койки, те же солдатские стандартные тумбочки, стол, навесные полки да еще холодильник и кондиционер – в здешних местах не предметы роскоши, а суровая необходимость. Все как будто бы то же самое, а комната – иная. В ней нет того стандартного походно-армейского быта, скорее, чувствуется обычный и такой желанный домашний уют, тот самый неповторимый уют, какой могут создать лишь женские руки. Белоснежная вышитая накидка на подушке, скатерка на столе, картины, вернее, красочные иллюстрации, вырезанные из журнала «Огонек», прикрепленные кнопками на стене рядом с небольшим овальным зеркалом, коврики над кроватями и обычная дорожка на крашеном деревянном полу, множество других обычных мелочей, которые в сочетании с чистотой и порядком создают атмосферу ухоженности, теплоту домашнего очага.

Можжевельник в литровой банке с водой занял коронное место на столе, придавая ему некую праздничность. Появились обычные домашние чашки с блюдцами, сахарница, вазочка с печеньем да поллитровая банка с домашним клубничным вареньем.

– Братишка Леня прислал, он служит под Киевом, – пояснила Валентина, включая электрический чайник. – Женился два года назад, жена учительница у него. Украинскую литературу преподает. У них свой домик, участок. Даже небольшую теплицу сами соорудили.

– Что-то я ничего не пойму, – сказал Константин.

– Что не поймешь?

– Да насчет этого, ну, домика. Он что у них – собственный?

– Ага, собственный.

– А брат служит?

– Ну да, служит. Что же тут странного?