Тайные грехи - читать онлайн книгу. Автор: Стефани Блейк cтр.№ 65

«Сэм, я люблю тебя!»

Мара вздрогнула, услышав странный звук – тихий, едва слышный стук в дверь, нарушивший мертвое молчание ночи. Она выпрямилась и села на постели. Горло сдавило судорогой, и ей трудно было заговорить.

– Да? Кто это?..

– Это я, Сесиль. Могу я войти?

– Сесиль? Да, входите, Сесиль.

Дверь открылась с тихим скрипом, и француженка вошла в комнату, бесшумно ступая босыми ногами. Она появилась в полумраке, вернее, в желтом полусвете, отбрасываемом свечой в оловянном подсвечнике, который держала в правой руке.

Осторожно прикрыв за собой дверь, Сесиль прислонилась к ней спиной и сказала:

– Прошу извинить за беспокойство, Мара, но я не могу уснуть. Нервы напряжены. Такое ощущение, будто я готова выпрыгнуть из собственной шкуры. Должно быть, на меня действует непривычная обстановка.

Мара вздохнула:

– Все в порядке, Сесиль. Я чувствую то же самое, хотя нахожусь у себя дома, в привычной обстановке. Возможно, действует то, что мы начинаем совсем новое дело. Я никогда еще не разлучалась с семьей, а ведь скоро мы шагнем в неизвестное и отправимся по пути, назначенному нам Господом… Неизвестно куда… Входите и садитесь.

Она похлопала ладонью по постели и бросила взгляд на камин, в котором догорающие угли еще светились жаром.

– Если хотите, мы можем подбросить дров в камин.

– О, было бы очень хорошо. И еще мне хочется посидеть с кем-нибудь рядом. Да, вы правы. Я чувствую себя одинокой вдали от дома, хотя моя семья не так уж и далеко – в Финиксе. Странно… Мы знакомы с вами всего один день, а я чувствую, что вы мне ближе, чем моя старая подруга Джоан.

– Я польщена, Сесиль. Вы мне тоже нравитесь. Впрочем, и Джоан мне нравится.

– Разумеется. Но все же мне кажется, что нас с вами связывает нечто общее… Не могу найти для этого точного определения…

– Понимаю. Я думаю, что самым точным словом было бы «взаимопонимание».

Мара встала с постели и подошла к камину. Отодвинув экран, положила сухое полено на красные, как вишни, еще хранившие жар угли. Послышался треск, взметнулся клуб дыма, дерево занялось, выбросив сноп искр.

– Вот теперь хорошо.

Мара уселась на пушистый меховой коврик перед камином и поплотнее запахнула на себе фланелевую ночную рубашку.

Сесиль подошла к девушке, бесшумно ступая по мягкому ковру, – она двигалась легко и грациозно. Безупречные зубы француженки блестели в отблесках пламени, точно розовый жемчуг. Она вышла из тени, исполненная красоты и очарования в своем струящемся ночном одеянии из черного шелка, украшенном кружевами и лентами, расшитыми бисером.

Мара немного удивилась – ночной наряд Сесиль, слишком уж вызывающий, совершенно не соответствовал обстоятельствам. Подобная ночная рубашка гораздо больше подошла бы не сестре милосердия, готовившейся отправиться на войну, а новобрачной, собирающейся провести с молодым мужем медовый месяц. И все же Мара признавала право каждого на собственные взгляды, вкусы, манеру говорить и одеваться, если только это не задевало интересы других людей.

– Как приятно у огня! Моя ночная рубашка не слишком-то греет.

В улыбке Сесиль, казалось, таился какой-то намек, возможно, приглашение к сообщничеству. Она приблизилась к камину и, повернувшись спиной к огню, сложила на груди руки.

– Сейчас теплее.

– У вас прелестная ночная рубашка, – сказала Мара. – Но вам следовало бы набросить поверх нее халат. Вот моя старая фланелевая рубашка фасона матушки Хаббард греет гораздо лучше и спасает от ночных сквозняков.

Сесиль подняла над головой руки и потянулась, точно кошечка, выгнув спину и выпятив грудь, на которой натянулась почти прозрачная шелковая ткань. Она стояла, широко расставив ноги, и на фоне яркого пламени у нее за спиной все ее безупречное тело четко выделялось под ночной рубашкой.

Мара почувствовала некоторую неловкость – француженка вела себя необычно. Хотя Мара и не решилась бы назвать поведение Сесиль откровенно бесстыдным и вызывающим, у нее все же возникло неприятное чувство, которое она старалась побороть. Мара знала такое слово, как «гомосексуализм», но, разумеется, всего лишь из словаря – оно для нее носило сугубо абстрактный характер. Ни разу в жизни она не встречала ни мужчин, ни женщин, которые бы испытывали физическое влечение к существу своего пола. Она с трудом подавила желание отодвинуться от Сесиль подальше, когда та села на ковер и, подобрав под себя свои длинные стройные ноги, с улыбкой проговорила:

– Ах, как хорошо…

Оглядев ночную рубашку Мары, француженка заметила:

– Возможно, ваш ночной туалет теплый и уютный, но что бы вы почувствовали, если бы неожиданно в вашу спальню вошел красивый молодой джентльмен?

Мара твердо, не отводя глаз, ответила:

– Едва ли здесь появился бы молодой джентльмен без приглашения. И уж во всяком случае, если бы ему не понравилась моя ночная рубашка, я послала бы его ко всем чертям!

– Браво!

Сесиль засмеялась и захлопала в ладоши.

– Впрочем, мой вопрос был чисто риторический. При подобных обстоятельствах ваша ночная рубашка оставалась бы на вас всего несколько минут. Ваши глаза бы встретились и – le regаrd rouge [26] … В общем, все решилось бы скоро.

Сесиль вдруг стала серьезной:

– Вы говорили, что ждете не дождетесь, когда узнаете, что такое близость с мужчиной. Это была всего лишь шутка, верно?

– Нет, это правда, – ответила Мара без колебаний. – Я девственница.

Сесиль, казалось, изумилась. Похоже, она не поверила словам девушки. Француженка склонила голову к плечу и подперла щеку ладонью.

– Девственница! А я распростилась со своей невинностью в одиннадцать лет.

– Вы созрели гораздо раньше меня.

Сесиль, не меняя позы, скользнула по пушистому ковру и придвинулась еще ближе к девушке, так что ее колени теперь почти касались Мары. При этом движении ее ночная рубашка задралась и ноги почти полностью обнажились.

Мара старалась не смотреть на колени француженки и не отводила взгляда от ее задорно вздернутого носика. Она была недовольна собой и злилась на себя за то, что испытывала такую неловкость.

«Перестань вести себя как дурочка! Сесиль – кокетка. Это у нее в крови. Она – как актриса на подмостках, исполняющая и мужские, и женские роли. Твое смущение – признак эмоциональной незрелости! Сесиль видит в тебе только подругу и ничего более. Что плохого, если две женщины испытывают друг к другу симпатию и не скрывают этого?»

Много раз Маре приходилось видеть, как грубые и неотесанные ковбои или шахтеры обнимали и целовали старых друзей, которых не видели долгие месяцы, возможно, даже годы. Что же касалось мужчин семьи Тэйтов, то и они никогда не стеснялись выражать свою любовь друг к другу.