Не вижу зла - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Гриппандо cтр.№ 28

— Я не могу дать вам то, что вы просите. Или соглашайтесь, или уходите.

Джек взглянул на Софию, и они быстро заключили молчаливое соглашение.

— Отлично, полковник. Давайте поговорим еще раз завтра, к концу дня.

— Очень хорошо. Вы уже опоздали на свой самолет, так что предлагаю вам насладиться видами ночной Гаваны. Можете считать себя почетным гостем кубинского народа.

— Вы имеете в виду себя? — уточнил Джек.

Полковник широко улыбнулся, посасывая свою сигару.

— Si. Да, я имею в виду себя.

Четыре десятилетия коммунистического правления не смогли уничтожить сердце Гаваны. Но город крайне нуждался в пластической хирургии.

Куда бы ни посмотрел Джек, повсюду на глаза ему попадались следы увядания и разрушения, повсюду он видел вещи, которые, казалось, пришли сюда прямо из того мира, который существовал еще до рождения Джека. Они ехали в такси, капот которого был позаимствован у «шевроле» 1956 года, багажник — у «форда» 1959 года, а интерьер салона почти ничем не отличался от повозки, запряженной буйволами. Их водителем оказался хирург, который одними чаевыми зарабатывал больше, чем всей своей медицинской практикой. Он совершил для Джека и Софии ознакомительную поездку по La Havana Vieja (Старой Гаване) — исторической части величественного города, который мог выглядеть очаровательным или внушающим ужас, в зависимости от того, насколько пристально вы в него вглядывались. Джек пытался взглянуть глазами своей матери, когда та была еще девочкой-подростком, на это впечатляющее чудо архитектуры, знаменитое своими грандиозными соборами, рыночными площадями и колониальными особняками. Свыше восьмисот его архитектурных сооружений, представляющих историческую ценность, были возведены до начала двадцатого века, а некоторые вообще вели родословную с шестнадцатого века. Но долгие годы забвения и небрежения нанесли этим уникальным зданиям непоправимый ущерб, и недавние жалкие усилия реставрировать их, чтобы привлечь туристов, уже не могли ничего поправить. Несмотря на косметический ремонт, включающий, главным образом, свежую покраску и, образно говоря, «подтяжку лица», нельзя было не заметить провалившихся крыш и осыпающихся стен. Некоторые районы южной части La Havana Vieja напоминали Берлин конца 1944 года: у домов отсутствовали целые пролеты стен, они грозили вот-вот обрушиться, если бы не поддерживающие их хлипкие деревянные леса, и казалось, что целые кварталы держались только благодаря натянутым между домами веревкам и проволоке, на которых сушилось белье.

Пожилая женщина на балконе третьего этажа поднимала наверх ведро на веревке.

— Нет водопровода? — спросил Джек водителя такси.

— Здесь нет, сеньор. Когда пойдете гулять, muy importante, очень важно не забывать поглядывать наверх. Если вас обольют из поднимающегося ведра, это еще не так плохо. Гораздо опаснее те, которые опускаются вниз…

— Yo comprendo, — отозвался Джек. — Я понял.

Они продолжали двигаться на запад вдоль береговой линии по широкой авенида Масео и остановились у отеля «Насьональ». Водитель с удовольствием продолжил бы и дальше возить их по городу, знакомя с достопримечательностями, но Джек положил конец экскурсии, щедро расплатившись с ним.

— Gracias, спасибо, — сказал Джек, протягивая ему две двадцатки, что составляло примерно месячную зарплату врача.

Среди других гостиниц Гаваны отель «Насьональ» представлял собой классическую гранд-даму образца 1930 года, возвышаясь на обрывистом крутом берегу, откуда открывался великолепный вид на порт и залив Гаваны. Его создатель спроектировал также и знаменитый «Брейкерс-отель» в Палм-Бич. Эта кубинская жемчужина была построена в испанском стиле, к главному входу вела длинная подъездная дорожка, обсаженная по сторонам стройными королевскими пальмами. Фойе отеля кричало о роскоши, пусть даже показной и хвастливой: мозаичные полы, мавританские арочные проемы и высокие потолки с балочными перекрытиями. Джек огляделся и заметил у стойки бара туристов, потягивающих обязательные «дайкири» с лаймом и «мохитос» с ромом. Он приметил также и группку бизнесменов, угощавшихся креветками величиной с кулак и лобстерами с топленым маслом. Из ночного клуба доносились звуки сальсы, смех танцующих людей, болтовня состоятельных европейцев, приехавших на каникулы.

И тут он услышал напоминание портье за конторкой:

— И еще одно, сеньор. Местные жители не допускаются в отель. Это закон, и я вынужден сказать вам об этом. Поэтому, пожалуйста, не приводите их сюда.

— Конечно, — ответил Джек. С горькой иронией он вспомнил старый туристический лозунг Майами: «Майами — глазами местного жителя». Здесь этот лозунг звучал бы иначе: «Куба — глазами КОГО УГОДНО, только не местного жителя».

Джек и София заняли отдельные номера на недавно подремонтированном шестом этаже. Джек раздвинул занавески и открыл окно, чтобы полюбоваться открывающимся видом. Лицо ласкал теплый, нежный ветерок. На востоке перед ним раскинулась панорама гаванской бухты, где взрыв корабля «Мэйн» послужил сигналом к началу испано-американской войны. Он помнил, что где-то к западу лежит городок Мариэль, стартовая точка печально известной лодочной переправы, благодаря которой четверть миллиона кубинцев — «мариэлитос» — перебрались в Майами в начале 1980-х годов. Большинство сумели ассимилироваться, но двадцать пять тысяч попали в США прямо из тюрем Кастро, и, по крайней мере, один из них был снова осужден за убийство и закончил жизнь в камере смертников Флориды. Джек хорошо знал этого «одного из них», поскольку молодой и единственный сын губернатора Гарольд Суайтек был его адвокатом — до тех пор, пока того не казнили на электрическом стуле.

Джек ощутил слабую тошноту.

Зазвонил телефон. Джек вернулся в комнату и снял трубку. На другом конце провода заговорили по-испански:

— Тебе одиноко, красавчик?

Джеку понадобилось несколько секунд, чтобы мысленно перевести вопрос, не будучи уверен, что понял правильно. Затем он коротко рассмеялся и сказал:

— София, перестаньте дурачиться.

— Меня зовут не София. Но я могу стать и Софией, если хочешь. Я могу стать кем угодно. Я могу сделать все, что ты захочешь, все, что ты только пожелаешь, и столько раз, сколько захочешь. У тебя когда-нибудь была шестнадцатилетняя девочка? Все, что тебе нужно сделать, это…

Джек повесил трубку. Очевидно, посыльный, или швейцар, или кто-то еще пустил слух, что в номере 603 остановился одинокий американец. Предупреждение портье о том, что местные в отель не допускаются, эхом прозвучало у него в голове.

«Ну да, правильно. Употребление наркотиков в ночных клубах Майами-Бич строго запрещено».

Джек присел на край кровати — на самый краешек. Он вдруг подумал о том, сколько шестнадцатилетних кубинских девушек лежали на этих простынях, а потом вспомнил тех двух свиней в аэропорту, которые рассуждали о том, как хороши и как дешевы здешние женщины. Он схватился за телефон и набрал номер Софии.