Охота - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Макгоуэн cтр.№ 18

— Привидения? Обычно я оставляю скелеты там, где им и следует находиться, то есть в шкафу. Но раз уж ты заговорил о них, Родди, я знаю одну замечательную историю.

— Чудесно! — воскликнул Доминик, потирая руки. — Позвольте мне наполнить рюмки, а ты, Габби, давай рассказывай. Ты ведь не станешь утверждать, что не умеешь выступать перед публикой?

— Ладно. Уговорили. Но я не хочу быть единственным рассказчиком. Пусть каждый что-нибудь расскажет. Ангус, пожалуйста, поубавь света. Надо создать подходящую атмосферу. Спасибо. Моя история относится к тому времени, когда замок еще не перестраивался. После Реформации Гэсгоингсы остались диссидентствующими католиками. Старый дом, — помните, что тогда он являлся большой хаотичной постройкой, расползающейся в разные стороны, — изобиловал потайными укрытиями для священников, прятавшихся за стенами и под полом. Особняк стал известным пристанищем для иезуитов, обращающих в свою веру население графств, располагающихся к западу от Лондона. Католиков упорно преследовали, однако ни одного из них так и не нашли. Везло Гэсгоингсам, ибо в противном случае их ждала бы смерть и конфискация всего имущества.

К первому десятилетию семнадцатого столетия члены семейства стали добрыми верными протестантами, склонными к пуританству. О большинстве тайников попросту забыли. В то время старшим сыном семьи был некий Фрэнсис Гэсгоингс, молодой парень, сражавшийся за дело протестантов в Голландии. Вернулся домой он гражданином мира, и сельский Корнуолл определенно казался ему скучной дырой. В доме работала симпатичная служанка Нэнси Сполдинг, девушка шестнадцати лет от роду. Нашему герою не составило большого труда заманить ее в постель. Хотя, возможно, она сама затянула молодца в свои сети.

Через пару месяцев Нэнси поняла, что забеременела. Тут уж не до шуток. Ее тотчас могли прогнать и тем самым лишить средств к существованию. Однако и парню грозил позор. Мы говорим здесь не о древнем аристократическом роде, где половые сношения с низшими слоями населения считались в порядке вещей. Гэсгоингсы слыли честными и законопослушными землевладельцами. Девушка не сказала Фрэнсису о своей беде. Она скрыла беременность от всех, моля о том, чтобы у нее случился выкидыш. Служанка даже пыталась изгладить из памяти случившееся. Человеческое сознание обладает удивительной способностью забывать непереносимые и мучительные вещи. Знал ли молодой человек, что его любовница носит под сердцем ребенка? Учтите — они жили совсем в другое время. Возможно, он даже никогда не видел ее обнаженной. А наша умная Нэнси находила способы обманывать возлюбленного, скрывая свое положение. Или он мог знать, но, подобно девушке, постарался забыть об этом, спрятав неприятную информацию в потайном уголке сознания.

Когда пришло время рожать, Нэнси без посторонней помощи разрешилась от бремени, претерпев все страдания. Я понимаю, в это трудно поверить, тем не менее так гласит предание. Новорожденная девочка, розовая и сморщенная, пищала, как котенок, просящий молока и тепла. Что делать бедной Нэнси с кричащим и скользким ребенком на руках? Она, должно быть, совсем обезумела от страха и боли. О, бедняжка любила своего хозяина Фрэнсиса до такой степени, что могла пожертвовать всем — только бы удержать его. Итак, она стала сжимать ребенка руками, но не как любящая мать. Девушка давила его с ненавистью детоубийцы.

Может ли мать убить новорожденное дитя? Разве ее здоровые инстинкты, гены и гормоны, вся впитанная человечеством за всю историю культура и мораль не должны остановить руку убийцы? Исходя из профессиональных наблюдений, могу сказать вам определенно: такое встречается в наши дни все чаще и чаще. Полиция дважды вызывала меня для экспертизы психического состояния женщин, убивавших детей. Так что не вижу ничего невероятного в этой части рассказа.

Далее, разумеется, возникла проблема избавления от мертвого тела. Владельцы дома давно забыли о потайных ходах священников, но слуги знали об их существовании. Сама Нэнси много раз пряталась в них еще в детские годы. Она играла там и знала такие местечки, о которых не догадывались остальные слуги. Возможно, она водила в эти священные тихие ниши в стенах Фрэнсиса Гэсгоингса для любовных утех. Они прижимались друг к другу, ее юбки обвивали его. А рядом слышались голоса домашних, господ и челяди, буквально в двух шагах от них раздавались чьи-то шаги. Как это волновало и возбуждало любовников! Короче говоря, женщина завернула маленький трупик в какую-то тряпицу и спрятала его там же, где, по всей видимости, зачала. Может быть, она вырыла ямку и засыпала ее, чтобы уж наверняка никто не обнаружил мертвое дитя. Неглупая девушка могла предпринять вполне разумные меры предосторожности. Впоследствии эта парочка возобновила свои отношения. Скорее всего они занимались любовью на том же узком пространстве, ступая по хрупким костям потерянного навеки ребенка.

Сделали они выводы из этого урока? Но кто из нас рассуждает здраво, если в дело замешан секс? Спустя короткое время Нэнси опять забеременела. Омерзительные и печальные события повторились в том же порядке: тайное рождение, убийство, захоронение. Во второй раз проделать все это оказалось гораздо проще.

В какой-то момент во время третьей беременности благородный Фрэнсис начал ухаживать за некой Мэри Годольфин, в высшей степени выгодной невестой, принадлежащей к одному из почтенных семейств Корнуолла. Действительно достойная добыча. Мы не знаем, как отнеслась к этому Нэнси. Однако нам известно, что ее отношения с Фрэнсисом не прекратились. Даже после женитьбы возлюбленного цикл — похоть, убийство, тайное погребение — не прервался. Вероятно, утонченная Мэри Годольфин оказалась не столь искусной в постели, а может, Фрэнсис просто привык к своей девке. Не исключено также, что он любил служанку. Какой бы ни была причина, в течение десяти последующих лет ниши и пещеры священников принимали похотливых любовников и детские трупы.

Естественно, всему приходит свой конец. Одна из служанок как-то заподозрила, что Нэнси в положении. Она стала шпионить за ней из любопытства или по злобе, никто не знает. Слуги нуждаются в сплетнях, как грудные младенцы в молоке. Служанка проникла в место, из которого могла видеть комнату Нэнси. Можно предположить, что она сама наблюдала из тайной щели, где хранились крохотные трупики. Представляете, как она, чуть дыша от волнения, думала, что ей суждено рассказывать эту историю сотни раз в течение многих лет. Девушка понятия не имела о том ужасе, который ей предстояло вскоре пережить.

Нэнси с глазами пустыми, словно безоблачное небо, сгребла в охапку ребенка, размером и цветом напоминавшего почку быка. Потом стала читать над ним какие-то заклинания. Была ли то молитва? Кто знает. После этого женщина зажала новорожденному нос и рот. Служанка, чье имя история не сохранила, словно под гипнозом последовала за Нэнси, которая отнесла трупик в тайник за трубой и погребла его там. Шпионка бросилась бежать. Она примчалась к Фрэнсису, который уже являлся хозяином дома. Дрожа от страха и возбуждения, девушка поведала ему о своем открытии. Неизвестно, что предпринял бы Фрэнсис, услышав этот рассказ без свидетелей, однако в тот момент рядом с ним находилась набожная Мэри. Тотчас послали за констеблем и местным священником. К ним притащили несчастную Нэнси. Она ничего не сказала, никого не выдала.