Столетнее проклятие - читать онлайн книгу. Автор: Шэна Эйби cтр.№ 13

Теперь Авалон уже относилась к Хэноку несколько по-другому, без ненависти. Он был груб, жесток и необуздан, но ведь именно он, в конце концов, спас ей жизнь, пускай причиной тому было просто суеверие. Хэнок — всего лишь еще одна нить в паутине судьбы Авалон, так же, как ее отец, Брайс и Маркус Кинкардин. Теперь Авалон готова была предать эти нити огню и полюбоваться, как они изойдут дымом.

По вине того же Брайса все мечты Авалон о будущем пошли прахом — что же еще ей оставалось, как не разрушить взамен его алчные замыслы?

Праздник между тем приближался. Почти весь день Авалон провела в своих комнатах, старательно избегая обоих кузенов. Тайком она собирала то, что могло ей понадобиться для побега. Драгоценности, к примеру, было легче легкого упрятать в швы платьев. У Авалон было три таких платья. В их рукавах и по подолу были зашиты драгоценные камни — материнское наследство, которое Брайс вынужден был передать ей, покуда она жила в Гаттинге. Вдобавок к этому у нее был еще один плащ с золотыми монетами, такой же, какой она подарила Эльфриде.

Она выдержит сегодняшний праздник. Снова — в который раз — она скроет свои истинные чувства и внешне покорится воле Брайса и Уорнера. Она обручится с Уорнером, и гости будут пить за счастливую пару. Никто из этих знатных бездельников не усомнится, что Авалон добровольно согласилась на обручение. А к утру ее здесь уже не будет.

Вряд ли она сумеет уйти далеко, ну да это теперь не важно. Она будет драться за свою свободу из последних сил — пускай даже и до смерти. Кто знает, вдруг ей все-таки повезет. Ну найдется же в округе хотя бы один монастырь. Авалон отдаст монашкам все свои деньги и драгоценности. Если понадобится, она впадет в исступление и объявит, что господь сподвигнул ее посвятить свою жизнь служению Ему. Уорнер не сможет, не посмеет отнять невесту у самого Христа.

А потом, когда шум уляжется, Авалон покинет монастырь и вернется в Трэли, чтобы отомстить за отца, Фрину и Луделлу.

Авалон выбрала для праздника свое самое красивое платье из тончайшего бархата. При каждом ее движении наряд отливал то зеленым, то синим, то лиловым. Низкий вырез, отделанный аметистами, и пышная, почти невесомая юбка подчеркивали изящество и красоту Авалон.

Уорнеру этот наряд явно пришелся по душе. Когда Авалон спустилась по парадной лестнице в главный зал, он встретил ее у подножия лестницы. Уорнер поклонился, не отрывая глаз от корсажа Авалон. Трудно было сказать, что его привлекало больше — ее грудь, приподнятая корсажем, или отделка из аметистов.

— Кузина, ты великолепна! — стиснув руку Авалон, восторженно воскликнул лорд Брайс. — Не правда ли, женушка, она великолепна?

— О да, — лениво согласилась леди Абигейл со своей всегдашней усмешечкой.

Гости, собравшиеся в зале, дружно пожирали глазами Авалон, вполголоса оценивая ее наряд и внешность. Благодарение богу, Лондон научил ее переносить это.

Кто-то сунул ей золоченый кубок с вином, от которого чересчур резко пахло гвоздикой. Брайс растворился в толпе и, оглушительно похохатывая, сновал между гостями, а за ним гуськом следовали слуги.

Уорнер точно прилип к Авалон: куда бы она ни пошла, он следовал по пятам. Он представлял Авалон бесчисленным гостям, и она почти явственно ощущала, как скользят по ней их алчные любопытные взгляды, как за ее спиной растет и ширится шепоток, который к заходу солнца становился все неотступней и громче.

Леди Абигейл даже и не пыталась изображать радушную хозяйку. Она сидела в углу зала, в обществе двух женщин и кувшина с вином. Авалон то и дело ощущала на себе ее взгляд — взгляд, в котором кипели гнев и едва подавляемый страх.

Авалон отпила остывшего пряного вина и постаралась отогнать от себя неуместную жалость к леди Абигейл. Нелегко, конечно, быть женой убийцы, однако не похоже, чтобы Абигейл от этого сильно страдала. Гнев, который сейчас кипит в ней, вызван совсем иной причиной. Она злится, думая, что Авалон смирилась с замыслами ее мужа.

Боже милосердный, а чего же еще она ожидала? Авалон и так нелегко скрывать, что ей все известно. Неужели Абигейл полагает, что она публично, в присутствии всей этой знатной своры, наотрез откажет барону и его брату? Это же ужасно глупо. Глупее просто не придумаешь.

В лучшем случае Брайс посадит ее под замок в покоях Луделлы, покуда она не одумается. В худшем — запрет где-нибудь вместе с Уорнером, чтобы тот на свой лад, силой вырвал у нее согласие…

Ему и теперь хватает наглости обнимать Авалон за талию — легко, как бы невзначай показывая всем и каждому, что у него свои права на эту женщину.

Авалон стиснула зубы и терпела из последних сил.

— Ты прекрасней всех женщин в этом зале, — пробормотал Уорнер, едва не касаясь губами ее уха.

— Как вы добры, милорд, — отозвалась Авалон и стремительно обернулась к подошедшему гостю. Так стремительно, что рука Уорнера соскользнула с ее талии.

Впрочем, он тут же восстановил прежнее положение и как ни в чем не бывало ввязался в разговор.

Помимо воли Авалон все время искала взглядом человека, которого видела в трактире. Она и страшилась этой встречи, опасаясь быть узнанной, и ждала ее — уж совсем непонятно почему. Авалон до сих пор ощущала на коже обжигающий след его прикосновения, и при одной мысли о сцене на трактирной лестнице у нее кружилась голова.

Незнакомец может разоблачить ее, обвинить прилюдно в том, что она изображала трактирную девку. Он опасен, безмерно опасен.

И все же Авалон искала его взглядом и томилась смутным разочарованием оттого, что в людской толпе так и не увидела его лица.

Праздник тянулся бесконечно, и все мучительней казались Авалон шепоток за ее спиной, ненужные разговоры, понимающие взгляды, направленные на нее и Уорнера. Неумолчное эхо сплетен металось меж каменных стен, отдаваясь болью в ее висках.

Кубок опустел. Авалон и сама не заметила, как допила пряное вино. Столы еще не накрывали, и выпитое неприятно жгло пустой желудок.

— Еще вина? — осведомился Уорнер, нависая над ней.

Авалон одарила его слабой улыбкой.

— Только если вы сами принесете мне его, милорд.

Уорнер широко раскрыл глаза, но тут же прищурился. Мгновение Авалон стойко выдерживала его взгляд, затем опустила глаза, старательно изображая скромницу. Жаль, что она так и не научилась вовремя краснеть!

— Сочту за честь, — наконец сказал Уорнер и, поцеловав ее пальцы, отправился искать слугу, который разносил вино.

Авалон понимала, что это задержит его ненадолго, — а потому, едва Уорнер повернулся к ней спиной, она направилась к двери, ведущей в переднюю. Она шла уверенно, но неспешно, не позволяя себе озираться по сторонам.

Никто ее не окликнул, хотя видели наверняка многие. Ну да это не важно. Она скоро вернется — только подышит свежим воздухом, отдохнет от шумной духоты зала. Авалон хотелось хоть ненадолго подставить лицо свежему ночному ветерку. Она прекрасно знала, где это можно сделать.