Экс-баловень судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 17

Я была разочарована, но не удивлена. Это и предсказывали мне гадальные кости — «много разочарований». Да и противоположности налицо: тот, кто казался наиболее вероятным преступником, имеет самое твердое алиби из всех, какие только могут быть. Залесский не только не имел оснований желать смерти Разумова, а был кровно заинтересован в его долгой жизни и процветании. Заинтересован материально — а какой же интерес в нашем испорченном мире может быть сильнее этого?

Я села в машину и, разочарованная и убитая противоположностями, поехала домой.

Во всем этом есть и положительные моменты. Например, то, что количество версий сократилось и хоть на полшага, но приблизились вы, Татьяна Александровна, к финалу. Постарайтесь сосредоточиться на этом, а не на постигших вас разочарованиях.

Рабочий день еще не закончился, и я заехала в лабораторию забрать образцы крови, которые отдавала на экспертизу. Бегло просмотрев отчет, я убедилась, что, как я и предполагала, кровь на трупе, на листьях и траве, собранных мною с места преступления, а также на доске с гвоздем — одна и та же. Хорошо, что хоть в этом разочарование не постигло меня.

Совпадение образцов крови давало не так уж много. Разве что подтверждало вещи, и без того очевидные. Например, что преступление совершено именно в том самом переулке и той самой доской с гвоздем, которая была обнаружена мною на свалке.

Поставив машину и поднявшись к себе, я сделала кофе, закурила и попыталась определить, каким же должен быть ход моих дальнейших действий.

Из двух основных кандидатов у меня осталась только Зильберг, и никто не гарантирует мне, что версия насчет ее причастности к убийству так же бесславно сойдет на нет, как и версия с Залесским. А если не он и не она, то кто? Неужто и вправду случайные прохожие?

Из косвенных кандидатов оставалась еще жена профессора, да еще этот мальчик, любитель исторических расследований… И еще возникший откуда ни возьмись высокодолжностной родственник.

Попробуем проанализировать его возможную причастность. Если он приглашает Разумова на работу, имея при этом в виду, что тот может помочь ему беспрепятственно прокручивать левые доходы, то единственное, за что он может этого родственника неожиданно возненавидеть, — это шантаж. Впрочем, причиной может быть и любовная интрига, но учитывая их возраст — вряд ли. В таком возрасте больше ссорятся из-за места на больничной койке, чем из-за девочек.

Итак — шантаж. Был ли у профессора Разумова смысл шантажировать ректора Разумова? Он имел благодаря своему покровителю высокий и стабильный доход, кроме того, наверняка под общей ширмой проворачивал и свои дела (а здесь вполне возможен и встречный шантаж). Нет, пожалуй, в положении профессора пытаться шантажировать своего родственника и начальника означало пилить сук, на котором сидишь. Кроме того, если бы ректор захотел убрать его, то наверняка нашел бы более солидные, а главное — более надежные способы.

Значит, на данный момент в качестве основной кандидатуры рассматривается Зильберг, а в качестве дополнительных — жена и мальчик. Пока что мне неизвестно, что каждый из них делал в ночь убийства. Насчет мальчика и его друзей я выясню это позже, а вот что касается уважаемой Надежды Сергеевны, это можно сделать прямо сейчас. Должна же я сообщить ей о том, что прелестнейший Владимир Павлович вышел сухим из воды! Не стоит говорить ей, что мне необходимо установить ее алиби. Возьмет и опять расплачется. Скажу, что должна узнать точное время, когда она звонила в милицию и когда позвонили ей — с сообщением о найденном трупе.

— Алло, Надежда Сергеевна?

— Да, это я.

— Татьяна Иванова вас беспокоит.

— Очень рада вас слышать. Выяснили что-то об убийцах?

— Пока только о том, кто не причастен к убийству. Могу с полной уверенностью сообщить вам, что Владимир Павлович Залесский не имеет к этому отношения.

— Ах, но это и так было очевидно!

— Напротив, были данные, которые убеждали в обратном.

— Вы говорили, я помню… Но теперь все выяснилось?

— В отношении Залесского — да.

— Вы хотите сказать, что Верочка… Вера Иосифовна все еще под подозрением?

— К сожалению, да, но отработкой этой версии я займусь в самое ближайшее время. Если она также окажется непричастной к делу, вы очень скоро узнаете об этом. А сейчас у меня есть к вам один вопрос.

— Да, пожалуйста.

— Вы не могли бы точно припомнить тот вечер, когда ваш муж не вернулся с лекций, и по часам расписать мне, в какое время он обычно приходил, когда вы позвонили в милицию и когда позвонили вам, чтобы сообщить о… о том, что его нашли?

— Постараюсь… Приходил Толечка обычно часов в десять или чуть позже. Вечерние занятия заканчивались в девять, пока придет автобус… около часа уходило на дорогу. У меня в тот вечер тоже были занятия, я занимаюсь репетиторством, я говорила вам…

— Да.

— Ко мне приходил мальчик, он ушел в восемь часов. Я стала ждать Толечку и к десяти, как обычно, разогрела ужин, но его все не было. Потом я прилегла на диван и задремала. Проснулась около четырех утра и, видя, что мужа все еще нет, начала беспокоиться и позвонила в милицию. После этого так и не смогла больше уснуть, а в два часа дня мне позвонили из морга…

Чувствовалось, что говорить ей тяжело и она с трудом удерживает всхлипывания, нет-нет да и прорывающиеся сквозь слова, но в этот раз моя впечатлительная собеседница держалась молодцом.

— За все это время никто не приходил к вам, не было ли каких-то подозрительных звонков?

— Да нет, не было.

— Вы точно помните?

— Да, абсолютно точно.

Что ж, поздравляю, Надежда Сергеевна, — алиби у вас нет!

Я попрощалась со своей клиенткой, пообещав сообщить ей новости, как только они появятся, и внесла ее в список возможных подозреваемых. Правда, по моим личным ощущениям, она меньше, чем кто бы то ни было, подходила на роль возможного убийцы или заказчика убийства, но ощущения к делу не подошьешь. Как профессионал, я обязана проверить все версии, а подтверждать что-то или опровергать я должна, только оперируя фактами.

Именно сбору этих самых фактов я намеревалась посвятить следующий день. А именно — фактов, касающихся жизни и деятельности Веры Иосифовны Зильберг — Железной Леди из Технического университета. Поскольку после нашей последней встречи к контактам со мной Вера Иосифовна, скорее всего, не расположена, факты эти мне придется собирать без ее помощи.

Для начала подойдет самый классический прием — слежка. А уж там сориентируемся по ходу событий.

Наметив несложный план завтрашних действий, я отправилась спать.

На следующее утро, бодрая и жизнерадостная, я дежурила возле Технического университета. Оставив машину неподалеку, я притаилась под покровом каких-то деревьев и кустов. Они полностью скрывали мое присутствие от постороннего глаза, а мне предоставляли достаточно широкий обзор окрестностей.