Незнакомка до востребования - читать онлайн книгу. Автор: Анна Данилова cтр.№ 41

— Но эти сережки стоят, как подержанный «Мерседес»!

— Как? — Аида попятилась к стене и неловко опустилась на обитый шерстяным одеялом стул. — Хотите сказать, что это бриллианты?

— Безусловно.

— Я думала, фианиты. У меня уже есть сережки с фианитами, я думала…

— У вас тут два дня тому назад нашли труп женщины. Так вот, это ее пропавшие украшения.

— Мамадарагая… — Аида быстро сняла с себя сережки, положила на стол. — Хорошо, я все расскажу. Я купила их, товарищ следователь, за две тысячи рублей у Савелия Кожина.

— Кто он такой? Чем занимается? Адрес?

— Он, конечно, мужик непутевый, но не вор… Нет, может, конечно, взять, что плохо лежит, но не бандит какой. Мирный он. Когда принес сережки, подумала, что его кто-то из собутыльников попросил продать их, чтобы было на выпивку. Ну а уж кто и где их взял, конечно, я и думать не хотела… Сережки-то красивые, но я, честно, не думала, что они такие дорогие.

— Аида, я вот смотрю на вас… Вы — неглупая женщина, и я ни за что не поверю, что вы, покупая эти сережки, не связали их с найденной неподалеку от вашего магазина мертвой женщиной.

— Вы что, шутите? Неужели вы думаете, что я, если бы могла предположить такое, купила эти сережки и надела их, чтобы меня все увидели в них? — И тут же: — Вот я дура!!!

В ее словах была доля правды. На самом деле вряд ли она на такое решилась бы, и, скорее всего, она действительно никак не связала убийство женщины с сережками, которые ей предложил Кожин. Кожина она знает, вероятно, давно, все-таки местный житель, а потому он никак не ассоциировался у нее с убийством.

— Хорошо. Я верю вам, что вы ничего не знали. Но поскольку эти сережки принадлежали убитой женщине и их принес вам Кожин, то не могли бы вы проводить меня к нему? Чтобы я не плутал по вашей деревне?

— Хорошо, я провожу. Вот только магазин запру…

Они вышли на крыльцо, пронизывающий ветер заставил Никиту достать из кармана вязаную шапку и натянуть на голову. Аида набросила на свою успевшую за мгновение растрепаться прическу капюшон меховой куртки.

— Какой ужас… Бррр… Ну, прямо зима!

— Садитесь в машину, Аида.

В машине Аида рассказывала о Кожине.

— У него жена есть, Машка, да только она так и норовит сбежать из дому. А что? Я ее хорошо понимаю. В этом году они котел не отремонтировали, новый тем более не купили, значит, батареи ледяные будут, и чтобы прогреть дом, надо топить печку дровами, а она, Машка, этого не любит, да и кто любит? У нее в соседнем селе, что за лесом, родная сестра живет, Татьяна, у той малыши родились, близнецы, вот Машка там почти все время и живет, и сестре помогает, и на всем готовом. Кожин раньше работал в школе учителем труда, а потом стал прикладываться к бутылке, ну его из школы-то и турнули. Он устроился в столярную мастерскую к своему дружбану, Желткову Витальке, тот его взял да быстро раскусил, что лентяй непроходимый этот Кожин, что ему только бы выпить да поспать. Ну и выгнал его тоже. Но дружбы это их не попортило, Виталька тоже не дурак выпить, и с Кожиным у него хорошая компания получается. У Витальки тоже жена есть, но она не чета Машке, умная, коз разводит, молоко продает… Все в деревне знают, если деньги позарез нужны, можно спросить у Желтковой, всегда под небольшой процент даст. Может, и позубоскалят, мол, на своих же, сельских, наживается, мол, ростовщица какая, но такие люди всегда нужны. Я вот тоже у нее время от времени занимаю. А что? Потом все отдаю с процентами. И мне хорошо, и ей. Да вот он, дом кожинский.

Дом стоял на ветру и, казалось, дрожал от холода. Черный, деревянный, неуютный. Жухлый палисадник перед окнами, покосившийся забор. Туча, нависшая над Анисовой, сделала все вокруг фиолетовым, дьявольски непривлекательным, мистическим. Никита поймал себя на том, что ему хочется как можно скорее покинуть эту негостеприимную деревню.

— Глядите-ка, дым-то из трубы не идет, значит, печку не топят… Э-эх, Савелий, Савелий… Небось снова нахрюкался да и заснул…

Открыли дверь, вошли в дом. Темно, холодно и пахнет копотью.

Аида проворно пробежалась по всем маленьким темным комнаткам и вдруг, споткнувшись обо что-то, вскрикнула, кинулась включать свет.

— Кожин… — позвала она, обращаясь к распростертому на полу человеку, лежащему вниз лицом, в клетчатой фланелевой рубашке и жилете из овчины. — Э-эй, ты чего? Замерз, что ли?

Но Кожин был мертв. И тело его уже успело закоченеть.

Никита вздохнул. Кожин не был ни застрелен, ни зарезан. Нигде не видно следов насильственной смерти, ни капли крови, ни следов удушения. Да и на отравление было мало похоже. Может, и правда замерз?

Марина Караваева добралась до дома своего отца на такси. За спиной остался тяжелый разговор с матерью, слабые аргументы, направленные на то, чтобы остановить Марину, не дать ей, по ее мнению, совершить глупость.

— Мама, какая глупость? И почему ты называешь глупостью мое желание встретиться и поговорить с отцом? Или хотя бы поблагодарить его за то, что он присылал мне деньги. И это при том, что у него не было возможности даже видеть меня! Он приличный, я бы даже сказала, порядочный человек, и я хочу встретиться с ним!

На самом деле ей просто хотелось перемен. Хотелось вырваться из теплого домашнего болотца, в котором ей вдруг почему-то стало душно и тесно.

Она надела свое новое замшевое пальто, новые сапожки, собрала немного вещей, села на поезд и поехала в неизвестность.

Из аэропорта машина вырвалась за город, в полях замелькали деревушки, стынущие на холоде маленькие придорожные отели, закусочные, железнодорожные переезды, затем въехали в город. Сидя в такси, Марина разглядывала тонущие в тумане улицы города, кажущиеся призрачными витрины магазинов, темные силуэты спешащих куда-то людей, вереницы мокрых автомобилей. Свет фар был похож на слезящиеся грустные глаза.

Она нашла улицу и дом, где жил ее отец. Поднялась и позвонила в дверь. Замерла. Сердце стучало так, что ей было трудно дышать. Что она сейчас скажет, увидев незнакомого ей мужчину? Здрасте, я ваша дочка?

— Кто там? — услышала она и улыбнулась. Так вот, значит, как живут в больших городах. Даже взрослые мужчины перед тем, как открыть дверь, спрашивают, кто там. Страшновато, получается, здесь жить?

— Извините, пожалуйста, мне нужен Максим Караваев, — сказала она, обращаясь к дверному глазку.

Дверь открылась, и она увидела одетого во все домашнее, уютное — белый пуловер, серые теплые брюки — высокого красивого мужчину.

— Это вы Максим Караваев? — спросила она, чувствуя, как кожа на ее теле покрывается мурашками. И выпалила сразу, разве что не зажмурилась: — Вообще-то я ваша дочь.

— Марина? — Лицо его моментально осветилось улыбкой. Искренней, светлой улыбкой. — Ты из Камышина? Тебя мама прислала? Галя?