Магический универ. Книга 2. Летняя практика - читать онлайн книгу. Автор: Галина Гончарова cтр.№ 59

Буздюк страдал!

Разумеется, никто из тех детей, кого он считал достойными своей дружбы, не обращал на него внимания! Какой смысл дружить с нищим?!

А когда он пытался указать на это отцу, то неизменно слышал в ответ наивно-идиотское:

«Был бы человек хороший, а аристократ он или крестьянин — не важно!»

Как это могло быть не важно?!

Но годам к двенадцати Буздюк понял, в чем дело. Его просто угораздило родиться не в той семье. Где-то наверху качнулись весы, не в добрый час отвернулся бог, распределяющий судьбы, — и он, со своей тонкой натурой и чувствительной аристократической душой, оказался рожден у абсолютного быдла.

Что ж он обязательно это исправит!

Исправление давалось плохо. Но тут у Никвика обнаружили магический дар. Слабенький. Хилый. Неразвитый. Но вполне достаточный, чтобы попробовать поступить в Магический Универ.

Никвик этому не удивился. Кто же был достоин этого таланта, как не он?! Умный, обаятельный, привлекательный, воспитанный, с тонкой и чувствительной аристократической душой! Да он самой природой предназначен властвовать над окружающими! И магический талант — тому подтверждение!

И — опять насмешка судьбы!

Таланта Буздюка не хватило на льготные условия поступления! За ним не собирались присылать мага из Универа или оплачивать ему телепорт! И ему пришлось просить у отца денег, чтобы добраться до Универа, как какому-то бродяге! На корабле и в дилижансе по суше!

Отец, как всегда, нашел, как унизить юношу, — сказал, что телепорт ему не по карману. И вообще — буздючьи фанаберии ему слишком дорого обходятся!

Плебей!

Но Никвик знал; стоит ему добраться до Универа — и его обязательно примут учиться! Они не смогут оставить за порогом человека, подобного ему! А среди таких же избранных, как и он сам, — его талант раскроется, подобно цветку лотоса, и засверкает всеми гранями, как капли росы на нежных лепестках.

Никвик писал — с его точки зрения — очаровательные стихи. Но опять-таки! Плебеям не дано оценить высокое искусство!

В Универе Буздюку пришлось пережить настоящий шок.

Его способности тянули только на факультет иных форм жизни. Не маг огня! Не стихийник! Не боевой маг! Даже не алхимик!

Судьба опять посмеялась над юношей. Но, став чуть повзрослее и поумнее, он понял: это не так уж и плохо. Боевые маги? Да кому надо погибнуть во цвете лет от какого-нибудь вурдалака или астрозавра? Уж точно не ему! Буздюк слишком ценил свою жизнь, чтобы растрачивать ее впустую. И предпочитал иметь дело с чудищами, готовыми к употреблению, то есть исключительно в препараторской.

А в Универе он ужасно расстраивался из-за этой несправедливости.

Там же его ждало и еще одно потрясение. Универ не признавал никаких сословных или расовых различий. Вампир и эльф спокойно сидели за одним столом. Аристократка в двадцать шестом поколении пила вино из одного бокала с крестьянином, которого бы плетью отходить, чтобы неповадно было лезть со свиным рылом в калашный ряд! Оборотень распевал похабные песенки про Ведуна — и никого это не возмущало! Включая и самого Ведуна!

При мысли об Антеле Герлее Буздюка аж затрясло.

Его уроки вспоминались даже сейчас — с ужасом и отвращением. Этот закоснелый ретроград совершенно не понимал, что магический дар — это привилегия избранных. Таких, как он. Как Буздюк!

А когда Буздюк был вызван к директору Универа и крепко пропесочен за кретинский расизм и неуместный дешевый выпендреж — откуда только Ведун мог нахвататься такой вульгарщины?! — Никвик окончательно понял: таких, как он, — единицы.

В основном его окружает сплошное быдло, безмозглое, безродное и — по какой-то дурной шутке судьбы — одаренное силой больше, чем он.

Последнее было особенно унизительно!

Крестьяне спокойно кидались огненными шарами размером с ладонь. Буздюку для создания такого шарика требовалось попотеть и помучиться. А потом еще шарики его отвратительно слушались.

Вампиры за два часа осваивали материал, для запоминания которого Буздюку требовались недели усиленной работы!

Какой-то мохнатый оборотень делал Буздюка в десяти поединках из девяти, не особо напрягаясь, так еще и был звездой всего курса!

Но кого Буздюк не мог ему простить — так это Мерлиону ан-Риттар.

Мерлиона была истинной аристократкой. Такой, как их представлял себе Буздюк. Такой, о какой он мечтал.

Тоненькая, хрупкая, почти невесомая, с копной иссиня-черных волос, огромными голубыми глазами и матово-белой кожей, на которой не могло оставить след даже самое жгучее солнце.

Аристократка в двадцатом поколении. Удивительно талантливый маг воды.

Буздюк мечтал видеть такую девушку своей женой. И он был ее достоин! Безусловно! Кто же — если не он?! И разве он этого не заслуживал за все свои страдания?

К тому же ан-Риттар — весьма богатая и влиятельная семья… нет, разумеется, он выбирал Мерлиону по любви, но разве одно исключает другое?

И Буздюк разлетелся ухаживать за леди Мерлионой.

Ухаживание продлилось ровно два дня. Цветы, конфеты из Элвариона (половина стипендии за крохотную коробочку!), нежные улыбки, записки и взгляды… А потом к Никвику подошел в коридоре тот самый оборотень, приподнял его за шкирку и, глядя прямо в глаза, душевно сказал:

— Еще раз ты к ней подойдешь — пришибу!

Буздюк не стал делать вид, что не понимает, о ком речь, и с улыбкой предложил:

— Пусть решает девушка?

Он был полностью уверен в победе. Разве аристократка может предпочесть ему — ему — какого-то… какое-то полуживотное?!

Но слово было сказано.

И парни отправились к Мерлионе.

Буздюк помнил все, как будто это было вчера. Девушка открыла дверь — и улыбнулась. Нежно-нежно. Лицо ее засияло, преобразилось… она стала невероятно красива. И Никвик потянулся ей навстречу.

— Мелли, дорогая…

Брови аристократки взлетели ввысь:

— Я не давала вам права, Буздюк, называть меня по имени. Линдо, зачем ты его вообще сюда притащил?

— Извини, лапушка, — развел руками оборотень. — Он настаивал, что ты сама должна сделать выбор.

Мерлиона ехидно улыбнулась:

— А что — тут можно и выбирать? Между тобой и Буздюком?! Как мило! Сделайте одолжение, сударь, — тон девушки неуловимо поменялся, она не шевельнула даже бровью, но от нее потянуло морозной зимней вьюгой, — Линдо, лапочка, будь свидетелем. Уважаемый Буздюк, очень прошу вас с этой секунды навсегда забыть о моем существовании. Свободны. Линдо, зайди наконец!

Мерлиона втянула оборотня за руку в комнату, захлопнула дверь — и до униженного и взбешенного Буздюка донеслось: