Двадцать три раны Цезаря - читать онлайн книгу. Автор: Тиана Веснина cтр.№ 96

Он открыл дверь и ничего не увидел, зато почувствовал. Глаза заволокло едкой пеленой, стало трудно дышать, гортань горела, будто он выпил кружку обжигающего ямайского рома. Валерий попятился. Дверь захлопнулась. Эстелла, держа в руках баллончик с поражающим зрительные и дыхательные органы аэрозолем, насмешливо смотрела на Приступова.

— Что, Валер, не ожидал?

Приступов вздрогнул. Он был абсолютно беззащитен перед этой женщиной. Он не видел ее.

— Я догадалась, что тебе удалось отыскать алмаз. Скорее всего, когда Уманцев открывал тебе дверь, он зажал камень в ладони. На другой день ты вместе с милицией вновь вошел в его кабинет и тебя осенило. Ты вынул камень из руки мертвеца.

— Дура! — кашляя, прохрипел Приступов. — Надо же такое придумать!

Но Эстелла не собиралась с ним препираться.

— Короче, давай алмаз! — потребовала она.

— Дура! — задыхаясь и заливаясь слезами, хрипел Приступов. — Я сюда приехал по делу одной моей клиентки.

Эстелла зло усмехнулась:

— Или ты мне сейчас отдашь камень иди я тебя пристрелю и сама найду его.

— Да ищи! Ищи! — яростно жестикулируя, говорил Приступов. — Я тебе не помеха! — он ощупью отыскал стул и сел на него.

— Я повторяю, — не слушая его, вновь произнесла Эстелла, — или ты мне отдаешь камень или я тебя пристрелю. Ты подло поступил со мной. Очень подло.

— Да нет у меня этого проклятого алмаза! — напрягая голос до предела, прорычал Валерий.

Эстелла вынула из кармана своего плаща тонкую веревку и в мгновение ока привязала Приступова к стулу, а затем занялась поиском алмаза. Она нашла его. Он это понял по ее радостно-хищному вскрику.

«Сука!» — подумал он в полном отчаянии.

— Развяжи меня, — проговорил Валерий. — Я все равно не смогу, да и не буду тебя преследовать.

В ответ раздался хохот.

— Ты рассчитываешь, что я тебе поверю? Вот уж нет!

— Да развяжи меня, черт тебя подери!

Эстелла едва успела развязать Приступова, как он, чуть продрав глаза, накинулся на нее. Она с невероятной ловкостью извернулась и выскользнула.

— Убивать связанных, — переводя дыхание, пробормотала она, — не в традициях португальских конквистадоров. Они смотрели врагу в лицо. Эй! Валер! — позвала она повалившегося от досады на пол Приступова. — Вставай! Подойди ко мне, может, столкуемся?

Приступов почувствовал надежду.

— А, вспомнила наши ночи…

Эстелла жестко усмехнулась:

— Вот с этим воспоминанием ты и отправишься в последнее вечное путешествие, — произнесла она и два раза подряд выстрелила ему в голову.

Бросив рядом с ним пистолет, она спустилась на лифте туда, где стояли контейнеры для мусора. По узкой лестнице поднялась до небольшого вестибюля и притаилась, прислонившись к стене. В вестибюле никого не было. Окно консьержа было задвинуто шторой. Видимо, тот пил кофе или дремал, рассчитывая проснуться при первых шагах кого-либо из жильцов. Эстелла на цыпочках подобралась к выходу, и консьерж очнулся, лишь услышав, как захлопнулась дверь.

* * *

Туров в ожидании рейса на Москву сидел в кафе. Неприятное чувство проигрыша не давало ему покоя. К тому же до головной боли хотелось понять, как случилось, что офицер с безупречной репутацией стал убийцей и вором. Найти ответ на этот вопрос было непросто. Потому что невольно Туров ставил себя на место Приступова и спрашивал: «А как бы я поступил в подобном случае? Ведь это не десять тысяч долларов, ведь это миллионы. Это другая жизнь!..»

Мысли в голове Филиппа путались, рейс задерживался, стрелки на часах сошлись, показывая полночь. Пребывая в состоянии рассеянности, Туров, еще не допив рюмку коньяка, заказал другую. Ему принесли. Он облокотился на стол и с удивлением увидел две рюмки. Одну прямо перед собой, а другую… — напротив странного субъекта, силуэт которого окутывали голубоватые клубы сигаретного дыма. Субъект понюхал коньяк и, как показалось Турову, слегка поморщился:

— «Что пьешь, молодой человек?»

Филипп сделал движение бровями:

— «А по-моему, ничего!»

— «Вот именно, ничего…»

Он помолчал, вертя нервными пальцами рюмку. Потом усмехнулся:

— «А вот взял бы ты да и…»

Туров предупредил еще не произнесенные слова своего неожиданного собеседника, твердо заявив:

— «Я? Да никогда в жизни!»

Лицо субъекта от удовольствия собралось в мягкие морщинистые складки. Он ждал от Турова именно этой фразы.

— «Я! — произнес он, несколько комично задрав подбородок. — Я! Такое понятное и родное! Ровное и ясное, ну разве что иногда облачко наплывет… На самом же деле наше «Я» необычайно многогранно, но мы пользуемся всего несколькими гранями. Мы привыкли к их проявлению в нас или нас в них и считаем, что это и есть наше «Я». Как часто говорим мы с вызовом: «Да чтобы я!.. Да никогда!..» И вдруг делаем, притом не ужасаясь, а как нечто само собой разумеющееся то, что «никогда на свете», и оправдываем свой поступок сложившимися обстоятельствами. Что происходит с нами?! — высоко подняв плечи, воскликнул он так, что Туров в ответ тоже пожал плечами. — Кто живет в нас? Что такое «Я»? — продолжал задавать вопросы собеседник. — Величина не постоянная. Изменчивая, уклончивая, лживая. Как же можно верить чужому «Я», если не знаешь, что выкинет собственное? — с такой безысходной тоской спросил он, что Турову стало неловко. — Но! — вдруг бодро поднял указательный палец собеседник. — Люди, отличающиеся постоянством — плоские, неинтересные натуры. Их «Я» — это не сверкающий на тысячи ладов алмаз, — особенным тоном произнес он, — а ровный одноцветный камень. Большинство же сверкают лукавыми глазами, лгут словами, убивают поступками, но при этом безапелляционно заявляют: «Я на это не способен!» Увы! Способен и на это и на то… И даже на то ужасное, о чем и думать не смел… — он неожиданно умолк, но через мгновение заключил с усмешкой: — Внутренний многогранник переворачивается, и происходит, на первый взгляд, казалось бы, невероятное. Но ведь зато с ними не скучно… с многогранными натурами?! — попытался он заглянуть в глаза Турову.

Филипп сидел, опустив голову. Внезапно он вздрогнул, точно от громкого звука, раздавшегося во сне, и услышал, что объявили посадку на его рейс. Он подозвал официанта, расплатился и поспешил к стойке регистрации билетов. Но, сделав несколько шагов, остановился, обернулся и взглянул в сторону стола… за которым никого не было.