Чеченский угол - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Тарасевич cтр.№ 32

Однако в списках аккредитованных при МОШ журналистов корреспондент еженедельника «Ведомости» отсутствует…

– Связаться с «Ведомостями», – распорядился Федор Алексеевич, нажав кнопку селектора. – Выяснить, кто является автором статьи «Идет война» и где в настоящий момент находится журналист…

Когда в кабинете появился намеревающийся доложить об исполнении поручения Павел Воропаев, генерал невольно подумал:

«Как же удачно подобрали кандидатуру на должность руководителя пресс-службы МОШ».

Ровесник Федора Иванова – немногим за пятьдесят – он внешне являл собой полную противоположность генералу. Никаких неприметных черт лица и невысокой щуплой фигуры. Васильковые глаза, обрамленные длинными ресницами, смотрят трогательно и доверчиво. Четко очерченные красивые губы, обаятельнейшая улыбка и, конечно же, массивный торс с угадываемыми даже под рубашкой гроздьями мускулов. Таким мужикам нет нужды прилагать малейшие усилия для того, чтобы затащить милашку в койку. Женщины выстраиваются в очередь, лишь бы там оказаться.

Привлекательная внешность – козырь видный, но не главный. Те журналисты, которые вдруг сомневались в том, что васильковые глаза не могут лгать, таяли от отношения Воропаева к своим обязанностям. Он четко знал, что требуется тому или иному телеканалу и изданию, и выдавал требуемое в лучшем виде. Эксклюзив руководства, съемки в отдаленных селах, репортажи из режимных объектов – пожалуйста, любой каприз. При этом руководитель пресс-службы умудрялся не только защищать честь мундира, но и поднимать армейское знамя на подобающую высоту. Хитрый жук. Блестящий аналитик. Профессионал.

Однако теперь вид руководителя пресс-службы обычным оптимизмом не отличался.

Павел Воропаев открыл записную книжку с неразборчивыми галочками и крючочками пометок и глубоко вздохнул:

– Ситуация в целом безрадостная. Вы были правы, Федор Алексеевич – журналист «Ведомостей» действительно теперь в Чечне. Под псевдонимом опубликована статья заместителя главного редактора издания Лики Вронской.

– Псевдоним сразу раскрыли? – перебил генерал.

На красивом лице мелькнула заговорщицкая усмешка.

– Конечно. Только до начала разговора с руководством газеты коллеги из центра информации и общественных связей ФСБ прислали в «Ведомости» официальный запрос. К моменту моего телефонного звонка редактор уже впечатлился серьезностью уровня. Впрочем, особо подробного разговора с неким Андреем Ивановичем Красноперовым не получилось. Он уверяет, что поездка журналистки – ее личная инициатива, а не служебная командировка. Редактор находится в полном неведении относительно места пребывания Вронской.

– Черт знает, что творится, – заместитель руководителя МОШ поднялся со стула и нервно заходил по кабинету. – Просто не мятежная республика, а курорт какой-то. Кто хочет, тот и приезжает.

– Редактор дал номер мобильного телефона журналистки. Сотовый отключен. На автоответчике очень жизнеутверждающая запись: «Здравствуйте, люди, жизнь прекрасна, а то сообщение, которое вы мне оставите, надеюсь, будет еще лучше…» Я уж не знаю, что и подумать. Не по каналам ли боевиков девчонка пробралась в Чечню? Некоторые акценты в ее статье не в нашу пользу.

– Павел, это просто следствие того, что она с тобой не встречалась.

Воропаев смиренно склонил черноволосую голову. Дескать, и рад бы обаять строптивую акулу пера, но телепатическими способностями не обладаю, нужен прямой контакт с объектом.

Иванов тем временем отдал указание проверить журналы регистрации на блокпостах.

Через полчаса выполнявший поручение офицер четко доложил: обладательница паспорта, выданного на имя Анжелики Вронской, совсем недавно проходила контроль на блокпосту. Ее сопровождал боец СОБРа Владимир Головачев, парочка передвигалась на автомобиле марки «Жигули» с номерами местного УВД.

– Попалась, голубушка, – довольно отметил генерал и повернулся к Павлу. – Съезди в СОБР, потолкуй с командиром.

– А что с девчонкой?

– Познакомься для начала. Никаких мер пока не принимай.

Руководитель пресс-службы кивнул и быстро вышел в приемную.

У оставшегося в одиночестве заместителя руководителя МОШ вскоре появились кое-какие соображения. Он еще раз придвинул к себе текст статьи Лики Вронской. Да, пожалуй, Воропаев прав: некоторые нотки сочувствия к местному населению проскальзывают. И это можно использовать.

* * *

Вот если бы было хоть немного румян. И губной помады. И еще хочется надеть светлое легкое платье, воздушное, невесомое, обтекающее фигуру соблазнительной дымкой. Но такие платья остались в прошлой, довоенной жизни. А теперь – Айза вглядывается в осколок зеркала – есть только бледное лицо с паутиной ранних морщинок.

Морщинки огорчают. Любимому мужчине стремишься отдать все самое лучшее. Хочется зажечь своей красотой в его сердце пожар любви. Даже когда понимаешь – невозможно.

«Жигули» ползут медленно-премедленно. Этот участок дороги, узенький, отвоеванный у гор, оскалившийся глубокой пропастью ущелья – самый опасный. Асланбек едет осторожно, и Айза сдерживается, чтобы не закричать во все горло: «Быстрее же!» Быстрее – ведь Асланбек, оставив ее в доме Мадины, собирается отъехать за продуктами в соседнее село. Быстрее, быстрее – потому что случится чудо. Быстрее – быстрее – быстрее – вдруг в небольшой, просто обставленной комнате уже ждет Бислан…

…Любовь к нему вспыхнула внезапно. Вопреки здравому смыслу. Ничего особенного не было в его лице с орлиным профилем и карими глазами, горящими под густыми, сросшимися на переносице угольками бровей.

При встрече с матерью Бислана добропорядочные чеченки норовили поскорее пройти мимо, с преувеличенным вниманием рассматривали товары на прилавках небольшого рынка. О чем с ней можно говорить? Нагуляла живот неизвестно от кого, живет, проклятая родным отцом, со своим байстрюком в небольшом покосившемся домишке.

А только для Айзы, приехавшей погостить к родственникам, все началось и закончилось, едва она искупалась в ласковом теплом взгляде Бислана. Началось – потому что впервые стало понятно, какое это до дрожи в руках глубокое счастье – найти парня, рядом с которым нет ни зноя, ни холода. Лишь в сердце распускаются цветы, свежие, с блестящими на лепестках слезами росы. А закончилось… Жизнь без него – темная сырая комната. И это навсегда, потому что ни отец, ни брат никогда не согласятся выдать за Бислана.

Она об этом даже не заикалась, берегла, хранила, держала в себе чистую светлую радость.

И приняла, испила до дна чашу смертельного приговора.

Голос отца звенит от волнения:

– Юсуп Дадаев будет тебе хорошим мужем…

Папа всегда хотел как лучше.

Юсуп – красивый, работящий, заботливый.

Все девушки в селенье завидовали Айзе. Завидовали, не зная: жизнь может становиться непрерывным сном.